1.6.3. Стиль “привлечения рациональных аргументов в свою пользу”
Анализ субъективного анамнеза, данных тематического интервью, а также MMPI и теста Люшера показали, что в преморбиде пациенты этой группы, как правило, отличались выраженными амбициями, потребностью в самоутверждении, завышенным уровнем самооценки.
Стиль “привлечение рациональных аргументов в свою пользу” оказался более распространенным среди пациентов с относительно высоким уровнем психологической дифференцированности я-концепции. Он характеризуется сравнительно высокой автономностью, устойчивостью самооценки к дезорганизующим воздействиям эмоциональных факторов. Суть стиля привлечения рациональных аргументов в свою пользу состоит в том, что для нейтрализации или смягчения эмоциональной значимости событий, могущих угрожать позитивному самоотношению, пациент прибегает к поиску “объективных”, “логических” или “научных” доводов. Как правило, подобная аргументация бывает хорошо разработана, систематизирована и становится не просто временным, ситуативным средством разрешения конфликта, но в определенном смысле являет собой жесткую программу жизни, своего рода кодекс жизненных правил.
Другим источником этой стратегии выступает опора на объективные достижения и обыденный опыт, значение которого в высшей степени фетишизируется, принимается за единственно верную точку отсчета в оценке других людей и самого себя. В оценке себя пациенты подчеркивают свою преданность делу, ими руководят, как правило, высокие идеалы: в работе привлекает “желание создать новое… навести порядок… быть хозяином на своем месте”; в дружбе “он уважает компетентных людей”, в любви ищет женщину, “которая уважала бы и поддерживала положительные качества и способствовала устранению нежелательных”. При анализе текстов диагностической беседы, данных МУП обращает на себя внимание особая стилистика речи таких больных, манера самовыражения — регламентированная, скрупулезная, пунктуальная. К примеру, отвечая на вопрос, каким мог бы быть мужем похожий персонаж, пациент по пунктам перечисляет: “В своей оценке мог бы быть отличным мужем: а) хозяйственным, чистоплотным, экономным; б) не очень привередливым в еде; в) не пьющим, не курящим, не изменяющим, не ругающимся матом; г) сильным в сексуальном плане; д) терпеливым, рассудительным, веселым и активным в компании; е) умеющим выражать претензии в шутливой форме; ж) хорошим отцом; з) активным в посещении театров, музеев, кино, концертов, выставок, турпоездок”.
Подобная тактика самообоснования не нуждается в диалоге с Другим — Другому просто не встроиться в столь детально разработанный монолог. Между тем, явная “чрезмерность” аргументации, навязчивая пунктуальность и сверхдетализирован-ность позволяют за фасадом раздутой самооценки Всемогущего Я разглядеть тщательно маскируемую неуверенность в себе. Основная линия защиты: приписывание себе качеств в превосходной степени — Другие автоматически проигрывают, оказываются не столь социально активными, менее разборчивыми в личной жизни, большими индивидуалистами и т.п. Чем более “аргументирована” самозащита, тем яснее слышится голос одинокого человека, недоумевающего, почему несмотря на “явные достоинства” и “правильную” жизненную позицию его не любят, не ценят, не понимают.
В рамках данного стиля могут использоваться и некоторые другие приемы поддержания позитивного самоотношения, в частности, жесткое противопоставление Я и не-Я. Основными личностными конструктами становятся следующие оппозиции: просоциальная альтруистическая мотивация профессиональной и личной жизни против легкомыслия, прагматичности, индивидуализма; бескорыстная забота о благополучии близких против эгоистического и тщеславного самоутверждения; борьба с многочисленными трудностями жизни против “везения”, “бонвиванства”. Благодаря такой “призме” окружающая действительность и Я воспринимаются четко и нормативно поделенными на хорошее” и “плохое”. “Хорошее” — это все то, что просто, ясно, понятно, согласуется со здравым смыслом и долгом. Хорошая жена — “должна поддерживать”, “должна удовлетворять требованиям”, друзья — “должны быть верными”, миропорядку без сомнения угрожает “процветание воров, наглецов, взяточников, карьеристов, бездарей, завуалированных бездельников и подхалимов”.
Рассматриваемый с этических позиций, человек с установкой “долженствования” напористо требует от мира, чтобы он, этот мир, соответствовал его представлениям о нем. Сам же он этот мир (и себя в том числе) не “видит”, не ощущает во всей его витальности, чувственности и многообразии — он “видит” лишь собственные искусственные и блеклые построения-схемы Он не диалогически вопрошает, а монологически-агрессивно насаждает свои фантазии и догмы — в том числе и о себе самом Его независимость — мнимая, он не зависит от живой реальности, но зависит от пут правил, предписаний и норм. В структуре его самосознания доминирует позиция ригористичного и преследующего Всемогущего Я, защищающего нереалистические представления о своем “совершенстве” и заглушающего голос слабого аутентичного Я.
Выделенные по данным обследования невротических и депрессивных пациентов стили поддержания позитивного самоотношения по своему происхождению и функциям предназначены для защиты и компенсации тщательно маскируемой глубинной неуверенности в себе, дефицита самоуважения и самоприятия. Существенной особенностью всех описанных выше защитных стратегий, вскрывающейся при анализе микроструктуры самоотношения, является особый тип восприятия и отношения к Другому, через которого и посредством которого утверждается и обосновывается самоидентичность. Диалог как репрезентация внутреннего мира субъекта другому субъекту (Бахтин М.М.) оказывается для невротических пациентов недоступным. Другой предстает исключительно объектом удовлетворения мотивации эгоцентрического самоутверждения, источником “подпитки”, говоря метафорически — чем-то вроде материнской груди, полной душистого и сладкого живительного напитка или “пустой” — обрекающей на голодную смерть. Другой необходим, чтобы из него (всего лишь непохожего, отличного от Я) сделать “врага”, приписав ему все мыслимые и немыслимые пороки, и таким образом возвыситься и обелить себя. Другого можно и вовсе не слушать, настолько аргументированной кажется собственная позиция. В любом из выделенных стилей отсутствует контакт Я и Другого, контакт как принятие в расчет Другого — с его уникальным внутренним миром, мировоззрением и нуждами. Это означает также, что в самосознании невротических пациентов отсутствует полноценный контакт со своим “интимным” аутентичным Я во всей противоречивости его “хорошего” и “плохого”. Вместо реальной многоголосицы улавливаются лишь отдельные слабые голоса частичного, фрагментарного Я, остальные же — подавляются или искажаются защитными структурами демонстрируемого публичного Я. Диалог как внутренний, так и внешний, как живое событие – встреча, как событие равноправных сознаний невротической личности оказывается абсолютно недоступным. Здесь видится та самая этическая и психологическая незрелость … “ущербность” Я, которая ранее обозначалась нами как “потребительская” смысловая позиция (Соколова Е.Т., 1989 1991).
Таким образом, клинико-экспериментальные исследования оказывают связь между уровнем психологической дифференцированности Я-системы и используемыми стилями самозащиты. Пациенты с низким уровнем психологической дифференцированности тяготеют к использованию более аффективно-насыщенных стилей защиты субъективно-выгодного самоотношения, таких, как эмоциональная подпитка, аутоинвалидация и аутоинфантилизация, самоприукрашивание и образование слепых пятен в самовосприятии, в то время как пациенты с более высоким уровнем психологической дифференцированности предпочитают более “когнитивный” стиль поиска рациональных аргументов. По всему массиву эмпирических данных описаны следующие более частные приемы (тактики) самозащиты: 1) усиление воспринимаемого несходства не-Я вплоть до поляризации Я и не-Я; 2) аутоинфантилизация и аутоинвалидация; 3) сверхидеализация или дискредитация не-Я; 4) прямое приписывание Я позитивных качеств; 5) “превращение недостатков в добродетель”; 6) самоутверждение с помощью опоры на рациональную” жестко-регламентированную программу жизни и “здравый смысл”.
Стиль самоприукрашивания – предыдущая | следующая – Расщепление образа телесного Я
Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях