Этот термин, согласно Dennet, был использован, чтобы занять “…особую логическую роль в аргументации функционализма, который когнитивная нейронаука не может объяснить” (там же, с.233) или дать имя воображаемой разнице между нами и людьми-зомби (с. 236).

Это исключает также компьютационизм, как самую сильную форму функционализма в теориях искусственного интеллекта и последовательный минимализм, коюрын “угрожал свести деятельность ученых, посвятивших свои жизни функциональной нейроанатомии и нейрохимии, к относительно второстепенной роли электриков и водопроводчиков в больших проектах объяснений сознания” (Denett. 2001 с. 234).

В теории Лурия заданы параметры, очевидно недооцененные в экспериментальной когнитивной нейронауке, но привлекающие все большее внимание в современных исследованиях. Я хочу обратить внимание здесь на проблему рефлексивного сознания.

Последняя включает в себя, по словам Ned Block (2001), “… один аспект мониторинга психики; другой аспект,… рефлексивное сознание обязательно включает супервизорскую систему”. Эта система включает предмет того, что психологи (и философы) называют самосознанием.

Этот конструкт выглядит особенно очевидным в свете данных известного исследования Александра Романовича, проведённого в 30-х гг., опубликованного только в 70-х годах прошлого века, посвященного, социальной истории когнитивных процессов (1930/1974), значение которого рассматривается отдельно от клинических работ Лурия (как это было показано в ходе последней Конференции ISCRAT в Амстердаме в июне 2002 года).

Мне кажется, что это выявляет некоторые когнитивные и поведенческие аспекты самосознания с чисто психологической точки зрения.

В этом исследовании, выявлены различия в выполнении когнитивных тестов узбеками в зависимости от пола, социального положения и инструк­ции. Поэтому Лурия изменил первоначальное русское название книги “Историческое развитие познавательных процессов” на упомянутое выше.

Это возвращает нас к такому аспекту сознания, как эксплицитная представленность Я его субъекту. Этот аспект сознания было назван “сознание в смысле Выготского, но Keith Oatley” (Marcel & Bisiach, 1988, с. 375). Его развитие, как нам всем известно, начинается с первых невербальных жестов и форм коммуникации, а затем перерастает в речевые формы общения при совместном выполнении задания ребенком и взрослым. Речь сначала адресована взрослым ребенку, затем ребенком взрослому и позже ребенком самому себе при решении проблемы (Выготский, 1931/1960). Снова мы встречаем здесь форму самосознания, которая порождается как в романтической науке в клинике, через Другого в ходе совместного общения.

Очевидно, возможно утверждать, что культурно-историческая концепция высших психических функций, которая была заимствована Лурия у Выготского, может осветить природу и происхождение само­сознания не только в общих терминах “возникновения свойств психики”, но и через содержание рефлексивного сознания, которое причинно связано с коммуникативными и социальными функциями всей человеческой когнитивой сферы, или, но Выготскому (1934, 1984), с многофункциональной системой сознания.

Модель самосознания через культурно-историческую концепцию сознания Выготского и Лурия поэтому – не только результат прямою отражения физического, телесного Я – она вытекает из физического и социального опыта субъекта, и его содержание заключается в интериоризации нашего восприятия физических последствий наших действии и социального восприятия нас другими людьми, которое вербально или невербально нам обратно передается (Oatley, 1988).

Поэтому эта модель необходимо включает представления, аналогии, образы, воспоминания, умозаключения и метафоры, одним словом, все выс­шие психические функции и обеспечивающие их механизмы, регулируемые и закрепленные в речи.

Все разнообразнейшие когнитивные процессы, включая речь недостаточны для характеристики сознательною опыта человека, если не учитывать эмоциональную составляющую жизни, которая вносит определяющий вклад в происхождение протосамости, и, используя идею философа Radu Bogdan, постигает рефлексивный опыт только в интерсубъектном пространстве, через “психизацию психики” (Bogdan, 2000).

Метототогическая концепция “романтической науки A. Р. Лурия обращается к целостному опыту пациента как субъекта. Приоритет эмоции отмечался Выготским, чье мнение разделял Лурия, и был позднее ясно выделен в концепции рефлексивного сознания человека молодыми сотрудниками этих ученых, в тесной связи с конкретными формами социальной деятельности.

В 1925 г. Выготский первым поставил проблему сознания в своих трудах и одним из первых затронул концепцию деятельности человека в психологии. Выготский, рассматривая функции сознания, описывает его как комплексную структуру поведения, удваивающую непосредственный опыт, вторичный продукт опыта. “Я осознаю себя в той степени, насколько я Другой для себя, т.е. только в пределах того, что я могу воспринять по-новому в самом себе” (Выготский, 1925, с. 84). Происхождение сознания предполагает двойное измерение, которое Выготский использует для внимания двух личностных измерений: Я и Оно, по Фрейду, которые связывают культурные и природные стороны, инстинктивные и культурные процессы в личности, языке. “Осознание языка и социального опыта возникают в одно и то же время” (там же).

когнитивные процессы – предыдущая | следующая – социальный смысл

А. Р. Лурия и психология XXI века. Содержание