М.С Веджетти

Рим, Италия

Современные исследования в различных дисциплинах, таких, как пси­хология, нейропсихология, неврология, философия, клиническая нейро­физиология, характеризуются растущим взаимодействием между учеными, как это было отмечено A. Marcel & Ег. Bisiach (1988).

Анализ этих взаимодействий может продемонстрировать, что в клинических областях растет тенденция поднимать теоретические вопросы и когнитивную проблематику, чтобы строить модели функционирования нормальных и патологических процессов психики и поведения.

В то же время растет участие философов науки и теоретических философов в анализе функций мозга, лежащих в основе когнитивных процессов, как это может быть продемонстрировано на примере открытия новой программы обучения теориям и методам познания на факультете философии 1-го Университета Рима.

Сходная картина наблюдается и в исследованиях по общей когнитивной и педагогической психологии, которым посвящен этот доклад. Это мнение обосновано современными исследованиями процессов обучения и, более точно, школьного обучения, которые доказывают, что отдельные когнитивные процессы, например, внимание или оперативная память, недостаточны для обеспечения успехов в школьном обучении.

Некоторые данные неврологических исследований внимания, полу­ченные Driver и Vuilleumier (2001), объясняют, что даже этот отдельный процесс может быть рассмотрен как результат взаимодействия между зрительным анализатором и зонами лобной и теменной коры, таким образом, рассмотрение этого процесса снова нуждается в более широком контексте, и проблема сохраняется.

При решении проблемы сознания многие учёные соглашаются, что науки о мозге должны избегать как редукционизма, так и дуализма.

Мы можем напомнить, что в начале формирования психологии как науки отказ от рассмотрения сознания как возможного объекта психологии не принес плодотворных результатов. В психологии есть классические исследовательские данные, которые необъяснимы без отнесения к комплексному определению того, что значит осознание и самосознание основных форм личного опыта (см., например, Bruner & Goodman, 1947).

Таким образом, главный вопрос – как это сформулировала Patricia Churchland Smith (1988) – попытаться разъяснить «explanandum». Для этого она перечисляет различные способы осознания, отталкиваясь от определения Dennett (1988): “вещи, какими они кажутся нам” (с. 42), к более тонким проприоцептивным ощущениям, к другим аспектам сознания, таким как планирование, размышление, принятие решений, представление и прогнозирование задач, а также к разным видам осознания временной протяженности, последовательности, упорядочивания или расположения в пространстве, которые типичны для высшего уровня функционирования и вводит ндополнительный уровень осознания себя как “Я”, как что-то, отличающееся от других объектов. Это подводит нас близко к теме специфическою функционирования человеческого субъекта.

Каждый, кто познакомился с выдающимися произведениями А.Р. Лурия о высших корковых функциях и кто имел возможность дискутировать с ним о культурно-историческом подходе к нейронаукам, согласится с тем, что один из его основных вкладов в нейронауки заключается в описании и предложе­нии понятия “романтическая наука” (Лурия, 1982). Последнее не полностью пересекается с культурно-исторической концепцией высших психических функций Л.С, Выготского (1934, 1984), в силу разных областей применения, по методология этих учёных предлагает общую стратегию научного анализа, включающуюся в объединении естественных и исторических наук.

Романтическую науку как попытку объединения в клинических исследованиях номотетического и идеографического подходов Лурия намеревался сделать как можно ближе к теории Субъекта сознания (Dennett, 2001). Остановимся на этом несколько подробнее.

Целью конкретного научного анализа, по Лурия (1982), должно быть рассмотрение явления в системе всех возможных отношений. Если этот анализ применен к высшим психическим функциям человека, ученый должен избегать наблюдения и описания субъективного опыта как открытия, являющегося результатом интроспективного описания от первого лица Dennet (2001) также пишет, что не существует наука от первого лица, но лишь гетерофеноменология, как подход к сознанию от третьего лица (с. 230).

В предложении Лурия клиницист наблюдает и сообщает факты, полученные на основе сознательной передачи собственного опыта другим субъектом, что и составляет “непридуманный портрет”. Портрет конкретного человека с одной чертой, определяющей всю его личность, как это было в случае человека с исключительной памятью –  Шерешевского.

В таком случае коммуникация между экспертом-клиницистом и пациентом, страдающим конкретным синдромом, сознательное обращение к собственному опыту делают возможным выявить путь конкретного объяснения генезиса самосознания через осознание субъективного патологического опыта.

На самом деле этот опыт достигается без абстрактно усвоенного или пассивно принятого диагноза, то есть без клинического вмешательства “qualia”.

недостатки – предыдущая | следующая – рефлексивное сознание

А. Р. Лурия и психология XXI века. Содержание