Для экспериментального подтверждения нашего предположения мы провели обследование группы больных с афазией. На момент обследования у больных была средняя степень выраженности речевых нарушении. Очаг по объективным данным (КТ, МРТ) был локализован в височной области левого полушария У части больных были также еще очаги и в заднелобных, темен­ных и затылочных отделах. Больные были правшами. Возраст пациентов ко­лебался от 20 до 40 лет. Давность заболевания была разной. По этому параметру мы разделили больных на две равные группы: у первой группы давность заболевания была от 7 месяцев до 2 лет, у второй группы – 2 года и более. Во второй группе был больной с давностью заболевания 11 лет. Он неоднократно наблюдался, что давало возможность проследить динамику восстановления речи на протяжении всего этого периода. Число пройденных курсов восстановительного обучения у больных было прямо пропорционально длительности заболевания: от 1 до 3 в первой группе и от 4 до 9 во второй. Этиология заболевания у 80% больных была ЧМТ, у 20% – ОНМК в резуль­тате аневризмы и тромбоэмболии средней мозговой артерии с последующим оперативным вмешательством. При формировании групп больные были уравнены по параметрам, которые, согласно данным литературы, влияют на динамику восстановления: этиология, локализация поражения, возраст, ведущая рука, прохождение курса восстановительного обучения. У всех обследованных пациентов в ходе проведенных курсов восстановительного обучения отмечалась положительная динамика восстановления ВПФ.

Мы провели обследование пациентов по стандартной нейропсихологической схеме обследования (А.Р. Лурия, 1973b), а также использовали комплекс специальных методик, позволивших выявить симптомы изменения работы правого полушария. Это были пробы на зрительно-пространственный гнозис, конструктивную деятельность, лицевой гнозис, зрительную память на трудновербализуемые фигуры и лица, неречевой слуховой гнозис, письмо под диктовку левой рукой. Таким образом, на основании этих проб можно было судить о состоянии работы нейропсихологических факторов, реализующих деятельность задних гностических зон правого полушария.

Результаты исследования показали, что при односторонних поражениях левого полушария выявляются правополушарные симптомы. Это позволило нам говорить о наличии так называемых “зеркальных очагов” в интактном полушарии. Очаг в правом полушарии не всегда ограничивался зеркальной областью и мог захватывать соседние, например, затылочную, теменную. Эти “незеркальные” области демонстрировали два вида симптомов: либо симптомы гиперфункции (это, например, было отмечено в затылочной области), либо симптомы угнетения, что было отмечено в теменной доли правого полушария.

Мы хотели выяснить, с чем связано возникновение симптомов усиления и угнетения функций в “незеркальных очагах”. Оказалось, что на это влияет дли­тельность заболевания. Симптомы усиления выявлялись в 1 группе больных (с длительностью заболевания до 2-х лет). Например, больная X., 21 год, последствия ЧМТ, длительность заболевания 1,5 года, по данным КТ поражение височно-теменной и постцентральной области левого полушария. У этой больной были обнаружены симптомы усиления функций в “незеркальном очаге” затылочной области правого полушария: легкость, большой объем, устойчивость следов к интерферирующему воздействию в запоминании лиц, трудновербализуемых фигур, превышающие среднестатистические результаты нормы (Вассерман и др., 1997).

Во второй группе больных выявлялись очаги угнетения. Например, больной Т., 36 лет, длительность заболевания 6 лет, последствия ЧМТ, по данным КТ поражение центральной, височной и затылочной области левого полушария. При нейропсихолигическом обследовании у него были выявлены симптомы заинтересованности “незеркального” теменного очага в виде специфических правополушарных нарушений в конструктивном праксисе.

При этом “зеркальные” очаги, в отличие от “незеркальных”, всегда демонстрировали симптомы угнетения собственных функций независимо от давности заболевания. Например, больная X. При нейропсихологическом обследовании обнаруживались симптомы угнетения функций в зеркальных областях теменной и височной долей правого полушария, которые выражались в трудностях опознания мелодий, предметных шумов, топологических ошибках в конструктивном праксисе.

Другой пример: больной Т. При нейропсихологическом обследовании были выявлены симптомы заинтересованности “зеркальных” очагов правого полушария: амузия, слуховая предметная агнозия, снижение памяти на лица и трудновербализуемые фигуры.

Учитывая, что все больные имели положительную динамику восстановления функций, возникновение у них вторичных очагов в здоровом полушарии может свидетельствовать, на наш взгляд, об участии правого полушария в процессе восстановления нарушенных функций. Базовыми механизмами возникновения
вторичных очагов в интактном полушарии, по нашему мнению, являются изменения механизмов межполушарного взаимодействия (Трауготт, 1981).

Полученные факты позволяют нам предполагать, во-первых, что межполушарное взаимодействие и связанные с ним функциональные перестройки носят динамичный характер; во-вторых, что функциональная специализация полушарий, являясь продуктом действия биосоциальных факторов, может меняться в условиях унилатерального локального поражения мозга. По-видимому, динамичность межполушарного взаимодействия и межполушарной асимметрии во многом определяет возможности компенсации за счет неповрежденного полушария. Таким образом, межполушарное взаимодействие является важным фактором, определяющим успешность восстановления нарушенных функций при унилатеральных мозговых поражениях.

восстановление функций – предыдущая | следующая – супратенториальная локализация

А. Р. Лурия и психология XXI века. Содержание