/     /  
Возникновение соматического Я в рамках ранних отношений матери и ребенка

Возникновение соматического Я в рамках ранних отношений матери и ребенка

Ребенок в первое время жизни не воспринимает себя отдельно от мате­ри, он не разграничивает внутренний мир и внешний, Я и не-Я. Мать воспри­нимается как часть собственного тела, само тело не имеет ясных границ, ребе­нок не в состоянии воспринимать свои функции иначе как общим и неспеци­фическим образом. Мать и ребенок образуют психосоматическое единство, они живут в диадном симбиозе. Задача этой диады, наряду с питанием и ухо­дом, обеспечивающим функциональное поддержание жизни ребенка, создать постнатальный климат, в котором ребенок под защитой материнской опеки с помощью тесного эмоционального и телесного контакта с ней имеет возмож­ность постепенного восприятия своих потребностей и соматических функций, чтобы таким образом обрести чувство и сознание собственного тела.

Спитц (1955) удачно описал эту ситуацию раннего симбиоза, как «мир первобытной пещеры». Он указывает на то, что ребенок на ранней фазе разви­тия воспринимает себя и мать, олицетворяющую в это время для ребенка ре­альность вообще, в «пещерном модусе восприятия», а именно «первобытной пещерой», в которой весь чувственный опыт аккумулирует одновременно внут­реннее и внешнее восприятие. Пещерный модус ощущений, в котором слива­ются внешний и внутренний мир, образует мост между внешним и внутрен­ним восприятием. Он заключен в межличностную ситуацию матери и ребен­ка, что Спитц описывает следующим образом: «Можно добавить, что это ран­нее интраоральное переживание состоит в том, что ребенок берет в себя грудь, будучи при этом закутан в руки и грудь матери. Взрослый рассматривает это как раздельные переживания. Но для ребенка оно едино и неразделимо, без различий между составляющими частями, так что каждая из этих составляю­щих может представлять собой целостное переживание».

Иными словами, «мир первобытной пещеры» имеет двойной аспект. С одной стороны, он образуется первобытной пещерой собственного рта, но с другой стороны, становится возможным лишь потому, что в форме материнс­ких рук, несущих ребенка, и груди, которую он берет в себя, касается и при­слоняется к ней, образуется внешняя первобытная пещера, в которой рот мо­жет функционировать как центральный орган восприятия. «Мир первобыт­ной пещеры» образует поле чувственного опыта, при исследовании которого ребенок развивает первично заданные функции своего Я. Спитц называет их «матрицей как интроекции, так и проекции», в которой мы можем узнать пер­вично-процессуальную форму тех функций Я, которые позже делают возмож­ной более дифференцированную коммуникацию между внешним и внутрен­ним миром. Ибо она, как показывает Спитц, является также местом «перехода к развитию сознательной целенаправленной активности, возникающей из пас­сивных желаний».

Так он понимает улыбку, которой ребенок на третьем месяце жизни реа­гирует на восприятие человеческого существа, на первую «сознательную реципрокную коммуникацию» (Spitz, 1969). Он утверждает: «Узнавание, акт улыб­ки является безусловно сознательным, направленным, интенциональным ак­том». Реакция улыбки показывает, что «сформировано рудиментарное Я: те­лесное Я, центральная организация управления». Она служит, как он предпо­лагает, «адаптивной функции, самой ранней активностью которой является первая элементарная оценка реальности».

Спитц (1969), ссылаясь на теорию Хартмана (Hartnann. Kris, Loewenstein, 1946), выделяет прежде всего интрапсихический процесс дифференцировки психических структур Я и Оно из первоначально недифференцированной мат­рицы и возникающие между этими инстанциями противоречия. «Противопо­ложностью развития рудиментарного Я является развитие Оно, – утверждает он и следующим образом определяет задачу Я. Это Я направляет отныне сброс энергии из Оно, стимулирует или тормозит, канализирует ее».

С моей точки зрения, здесь справедливо то, что было сказано при ре­зюмировании концепции Шура: одностороннее подчеркивание функциональ­ного аспекта развития Я и выделение оценки реальности и контроля инстин­ктов как центральных функций Я, делающих возможной адаптацию, недо­статочно для описания происходящего. При этом игнорируется аспект иден­тичности ступени развития Я, проявляющийся в реакции улыбки. С моей точки зрения, улыбка ребенка отражает не только происходящую оценку вне­шних аспектов реальности, но и выражает то, что ребенок может восприни­мать в присутствии матери собственное существование, что он обладает чув­ством и сознанием собственной действительности и может выразить ее. Та­ким образом, «акт улыбки» означает, что ребенок может сформировать или интроецировать первую форму границы Я. Он воспользовался «первобыт­ной пещерой», интернализировал внешний телесный контакт с матерью и теперь в состоянии отвечать актом сознательной, направленной, интенциональной реакции на лицо матери, в которой он узнает представителя перво­бытной пещеры.

Лихтенштейн (1964) детально изучил подчеркнутый мной аспект иден­тичности раннего развития Я в отношениях матери и ребенка в своей работе «Роль нарциссизма в возникновении и поддержании первичной идентичнос­ти». Он придерживается мнения, что мать в ситуации раннего симбиоза имеет функцию зеркального отражения на ребенка его потребностей, фантазий и действий, прежде всего на уровне не зрительного, а осязательного и обоня­тельного восприятия. Он утверждает: «What is dimly emerging in this mirror is at least in the beginning, not a primary love object, but the outlines of the child’s own image as reflected by the mother’s unconscious needs in regard to the child»[1]. Лихтенштейн называет этот образ ребенка, который он встречает в реакциях матери до функционального отделения Я от не-Я, «первичной идентичнос­тью» (primary identity) ребенка. Она обозначает специфичный способ ребенка быть определенным сыном/дочерью этой определенной матери. «Первичная идентичность» в определении Лихтенштейна является чем-то иным, чем са­мовосприятие чувства Я, она образует скорее «рамки отношений», в которых чувство Я может возникнуть в форме «внутреннего восприятия» (Freud, 1917а).

Эти рамки отношений формируются межличностной ситуацией матери и ребенка, в которой ребенок может воспринимать себя самого существую­щим: «The child, while not capable of perceiving the maternal object or of possessing a sense of self or of identity, experiences its existence as reflected by the libidinal cathexis of the mother»[2] (Lichtenstein, 1964). Лихтенштейн (1961) предполагает, что это архаическое чувство существования, сообщаемое матерью ребенку уже на уровне осязательного и обонятельного контакта, имеет определенную индивидуально-типическую «конфигурацию», определяемую и поведением ма­тери относительно ребенка.

Эту специфическую, уникальную конфигурацию «первичной идентич­ности», воспринимаемую ребенком в зеркале материнского обращения к себе, с моей точки зрения, следует понимать как предшественницу и образец грани­цы телесного Я, постепенно формируемой ребенком в тесном телесном кон­такте с матерью. Тем самым «мир первобытной пещеры», о котором говорил Спитц, представляется не только местом развития функций Я и функциональ­но определенных психических структур, но прежде всего местом первично- процессуального отграничения идентичности Я ребенка, в ходе которого в форме границы Я возникает рамка отношений, делающая возможным раскры­тие функций Я, дифференцирование психических структур и развитие чело­веческой личности.


[1] «В этом зеркале, по крайней мере в самом начале, смутно возникает не первичный объект любви, а контуры собственною образа ребенка, отражающие бессознательные побуждения ма­тери по отношению к нему».

[2] «Ребенок еще не способный к восприятию образа матери или к осознанию отождествеления с ней, воспринимав себя как отражение матери».

Соматическое чувство Я – предыдущая | следующая – Телесный контакт

Психосоматическая терапия. Оглавление



Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)