Психолингвистические проблемы речевого мышления (продолжение)

Опираясь на данные нейрофизиологов В. Пенфильда и Л. Робертса относительно автономности блоков памяти понятий и блока памяти слов, С. Д. Кацнельсон нашел, что «явления омофонии лексических значений и омосемии лексем, широко известные под традиционными именами омонимии, полисемии и синонимии, прямо указывают на относительную автоном­ность семантического и лексического компонентов». Эта от­носительная автономность подтверждается также эксперимен­тальным доказательством наличия разных типов (образного и абстрактно-знакового) мышления; важно, однако, отметить сле­дующее положение, к которому приходит С. Д. Кацнельсон: «Как бы сложны и разнообразны ни были способы хранения знаний в нашем уме, в их основе всегда лежат различного рода предметно-содержательные связи» [Кацнель­сон 1976, 111—112]. Речь, стало быть, не идет только о возмож­ных вариациях памяти и мышления у разных людей. Речь идет главным образом о естественной причине указанной выше отно­сительной автономности планов выражения и содержания, о ра­ботающем механизме речи, в котором реально выявляются про­тиворечивость, двусторонность объекта, наделенного качествами как вербальности, так и невербальности. Полное описание такого объекта невозможно без применения принципа дополнитель­ности. «Когда семиология сложится как наука, — писал Ф. де Сос- сюр, — она должна будет поставить вопрос, относятся ли к ее компетенции способы выражения, покоящиеся на знаках, в пол­ной мере «естественных», как, например, пантомима». И далее: «Но даже если семиология включит их в число своих объектов, все же главным предметом ее рассмотрения останется совокуп­ность систем, основанных на произвольности знака» [Соссюр 1977, 101]. Развитие семиотики (или семиологии — как предпо­читал писать и говорить Ф. де Соссюр) показало, что невозмож­но обойтись без «естественных» знаковых систем, без рассмот­рения мотивированных (в разных планах и в разной степени) средств общения — не только потому, что они продолжают ак­тивно жить и развиваться (наряду и вместе с системами «про­извольных» знаков), но и потому, что статическое описание ре­чевой деятельности невозможно, описание языка в статике не­полноценно, а в процессе речи и в генезисе как таковом есте­ственные (включая невербальные) системы общения играли и играют, несомненно, весьма важную роль. По существу семио­тика благодаря зоопсихологии и антропологии рождает или уже породила в своих недрах эволюционный аспект. Знаковые сис­темы мы обязаны рассматривать в широком «диапазоне знако­вости» (по Ю. С. Степанову), где гораздо плодотворнее не де­ление на «знак/не-знак», а установление иерархии знаков по степени выявленной сущности «знаковости» и по соотношению с рядом условий знаковых ситуаций. И в семиологическом плане, как видим, принцип дополнительности обещает свои перспекти­вы. В связи с проблемой эволюции знаковой деятельности име­ет смысл с точки зрения принципа дополнительности пересмот­реть отношение и к вопросу о происхождении языка: нет ника­ких причин отказывать всем известным (кроме мифологической, разумеется) гипотезам о происхождении языков в правомерно­сти, в теоретической допустимости. Но наиболее вероятный (до­стоверный) результат мы получим в том случае, если примем все известные гипотезы в комплексе, сопоставив умозрительные предположения с наблюдениями за развитием речи в онтогене­зе; здесь выражены все компоненты, без всякого исключения, соотносимые именно со всеми гипотезами — будь то «теория жестов», «трудовых выкриков», «междометная теория» или «теория звукоподражаний». Эти теории явно находятся в отно­шениях дополнительности друг к другу. Невербальные компо­ненты собственно коммуникативной деятельности на участке передачи сообщения проявляют себя как рудименты древнейше­го способа общения, что еще раз убеждает нас в необходимо­сти рассмотрения как синхронического, так и диахронического аспектов речевой деятельности — согласно принципу дополни­тельности. Нет ни одной серьезной работы в области кибернетики, где бы не подчеркивалась самая острая необходимость в исследованиях сущности речевой коммуникации, которая, как мы ста­рались показать, далеко не исчерпывается «механизмами язы­ка». Психолингвистический подход, на наш взгляд, обладает по самому определению возможностями (в духе принципа до­полнительности) для достоверного описания указанного объ­екта.

Коммуникативные сегменты - предыдущая | следующая - Речемыслительная деятельность

Исследование речевого мышления в психолингвистике

Консультация психолога при личных проблемах