В качестве иллюстрации приведем следующее клиниче­ское наблюдение.

Подэкспертная Т., 10 лет, была освидетельствована комиссией экспертов в связи с гражданским делом по иску ее матери к отцу об определении места жительства девочки. Родители про­живали раздельно уже больше года. Девочка, в соответствии со своим желанием, проживала с отцом, от общении с матерью от­казывалась, при встречах с матерью — демонстрировала свое негативное к ней отношение. Во время клинической беседы была эмоционально напряжена, охвачена переживаниями, по­стоянно возвращалась к значимым для нее обвинениям матери. С категоричностью, эмоциональной охваченностью заявляла, что та ее постоянно била: давала подзатыльники, могла ударить кулаком в нос, била пряжкой ремня. В день рождения мама пожелала ей, чтобы она «сгорела», чтобы у нее «ничего не полу­чалось». Подчеркивала, что это могут подтвердить ее подруги, называла их фамилии. Анамнестические сведения сообщала избирательно, интерпретировала их с позиции отвергающего отношения к ней матери. Подчеркивала, что ею всегда зани­мался отец, что не соответствовало объективным материалам гражданского дела. Утверждала, что не может вспомнить ни

одного приятного эпизода, связанного с матерью, даже ког­да она была маленькая. С убежденностью заявляла, что мама всегда «проявляла то, что она меня не любила». Рассказыва­ла, что мать постоянно ее обзывала дурой, крысой, сволочью и т.п., кричала ей: «Эй ты, крыса, куда полезла?» Утверждала, что всегда считала ее «самой злой на свете мамой», «все равно любила ее, но на десять процентов, а на девяносто — ненави­дела». Некоторые высказывания девочки имели характер пси­хопатологических. Так, демонстрировала якобы имеющуюся у нее на носу «неровность», которая, по ее мнению, образовалась после того, как мама ее ударила кулаком. Описывая ситуацию, предшествовавшую разъезду родителей, занимала обвиняю­щую мать позицию. Рассказывала, что мама «начала долбить технику, выкидывать продукты из холодильника», выгнала отца из дома; во время скандалов между родителями она ста­ралась спрятаться, потому что мама «могла швырнуть ножом или сковородкой». «Когда она бесится — она может все». Рас­сказывала, как в течение недели они с отцом ежедневно обсуж­дали совместные планы на переезд. Подчеркивала преимуще­ства своей жизни с отцом. Говорила, что очень сильно любит папу, а папа — ее. Они никогда не ругаются. Несколько раз за время беседы повторила, что они с папой «живут богато», папа ей все покупает. Выказывала нежелание видеться с матерью, встречаться, разговаривать с ней по телефону. Утверждала, что когда ее видит или слышит — начинает волноваться, боится, что мама ее «куда-нибудь утащит и вколет шприц с успокои­тельным». С целью подтверждения того, как она нервничает при общении с матерью, говорит, что один раз во время раз­говора с ней «порвала бумажку». Заявляла, что после того как суд примет окончательное решение (чтобы она проживала с отцом), она хотела бы, чтобы у нее «была мама» (имея в виду новую жену отца): добрая, которая будет ее любить, о ней забо­титься. С родной матерью, если это необходимо, «готова типа поддерживать отношения», видеться с ней «один раз в месяц для галочки».