3) Негативное, конфликтное отношение к отдельно про­живающему родителю, обусловленное вовлечением ребенка в родительский конфликт. При вовлечении в родительский конфликт ребенок может переживать конфликт лояльности и отвергать одного из родителей для того, чтобы можно было бесконфликтно существовать рядом с другим родителем.

Данную ситуацию иллюстрирует следующее наблюдение.

Экспертиза проводилась девочке, 10 лет, в гражданском процес­се по иску отца к матери о передаче ему ребенка на воспитание. Родители проживали раздельно уже 6 лет. В период раздельно­го проживания отец регулярно общался с подэкспертной и ее старшим братом, 15 лет. Спустя 2 года после развода дети про­вели 2 месяца в деревне с отцом, после чего брат подэкспертной по своему желанию стал проживать с ним постоянно. В судеб­ном заседании в гражданском деле по иску матери к отцу об определении места жительства детей с ней мальчик пояснил, что стал проживать с отцом добровольно, т.к. ему с ним инте­ресно, отец занимается его воспитанием, интересуется учебой. После того как он стал проживать с отцом, у него улучшилась учеба, отец возит его на разные детские мероприятия, на от­дых за границу. Говорил, что любит и маму, и папу, но желает проживать с отцом. Решением суда место жительства мальчика было определено с отцом, подэкспертной — с матерью. Через 2 года после этого отец подэкспертной обратился в суд с иском об определении порядка общения с дочерью, указав, что быв­шая супруга препятствует их общению, оказывает на девочку «психическое воздействие, чтобы препятствовать ее желанию общаться с отцом и братом», в дальнейшем обратился с иском о передаче ему ребенка на воспитание. При экспериментально- психологическом исследовании было установлено негативное отношение девочки к отцу: она не включала его в состав семьи (фигура отца отсутствовала на «рисунке семьи», в ЦТО поня­тие «мой отец» девочка ассоциировала с черным цветом, одним из отвергаемых ею и связанным с понятиями «смерть», «горе», «зло», «боль»; на картинках методики Рене Жиля, где фигура отца задана изначально, девочка помещала себя на значитель­ном от него расстоянии). При клинической беседе подэксперт- ная была напряжена. Рассказывала, что дома раньше были хо­рошие отношения: «мир и покой»; они всей семьей проводили вместе выходные, ходили в развлекательные комплексы. Гово­рила, что отец был добрый, хороший, любил маму, любил ее, все было спокойно, с обоими родителями у нее были близкие отношения, она одинаково любила обоих, хотя мама проводила с ней больше времени. Сообщала, что потом отец стал реже бы­вать дома, перестал ночевать, потом познакомил ее со сводной сестрой, которая была на 2 года ее старше. Переживала из-за

этого, чувствовала, что ее «как будто лишили мамы». В воз­расте 5 лет жила несколько дней с отцом, сводной сестрой и ее матерью на даче. Рассказывала, что вела себя внешне спокойно, играла со сводной сестрой, у нее были со всеми хорошие отно­шения, но «внутри очень сильно переживала». После возвра­щения домой с матерью на эту тему не разговаривала, потому что предполагала, что ей это будет неприятно. По поводу своих отношений с отцом в настоящее время была убеждена, что отец не хочет с ней видеться, а просто «хочет сделать неприятное маме». Утверждала, что мать предоставляет ей свободу, что­бы она, если вдруг захочет, могла встретиться с отцом. В то же время уточняла, что если она захочет встречаться с отцом, матери это будет неприятно. Подчеркивала, что не хочет с ним видеться не только потому, что это будет неприятно матери, но и потому, что он кричал на мать и бабушку. В беседе, говоря об отце, демонстративно избегала называть его «папой». На во­прос пояснила, что «папа — более ласковое слово».