Ярким примером подобного рода является опыт 35-летнего невротика,  страдающего пищеварительными расстройствами и живущего много лет в конфликтном браке. На курорте, где он лечился, врач реко­мендовал ему сделать более тщательное обследование желудка. Цеховой участковый врач по месту работы больного ушел работать в другое учреждение, и больной должен был временно лечиться у участкового врача по месту жительства. Тот его направил к терапевту в поликлини­ку, который в свою очередь послал его на обследование в хирургическое отделение по поводу трещины заднего прохода. Дальнейшие события больной описывает следующим образом: «Терапевт поликлиники одновременно сообщил цеховому участковому врачу, чтобы тот мне вы­писал листок нетрудоспособности по поводу подозрения на язву двена­дцатиперстной кишки. Одновременно я предварительно записался на рентгенологическое исследование на четверг через неделю. Примерно за день до этого я узнал, что у нас на заводе начал работать новый цеховый участковый врач и обратился к нему. Он выписал мне листок нетрудос­пособности и позвал меня на контроль в пятницу, т. е. на другой день после рентгенологического исследования. Чтобы иметь на руках резуль­таты этого исследования и показать их заводскому врачу, я попросил рентгенолога дать мне эти результаты в день обследования. Рентгенолог показал мне рентгеновский снимок и высказал предположение о нали­чии язвы в двенадцатиперстной кишке. Однако снимок был недостаточ­но ясным и нужно было сделать новый снимок, поэтому я записался на новое исследование через неделю. Все это я рассказал на следующий день новому заводскому врачу. Он рассердился и стал кричать на меня, почему я пришел без результатов рентгенологического исследования, и почему меня записали снова на исследование через неделю. Я знал, что больной не имеет права указывать врачу, когда он должен обследовать больного. Я пытался объяснить это заводскому врачу, но он меня с криком прогнал, сказав, что не хочет со мной об этом разговаривать и по­звал меня на контроль в среду, т. е. за 2 дня до рентгенологического исследования. Затем я направился к рентгенологу и попросил его раньше провести второе рентгенологическое исследование. Он очень удивился, когда я ему все рассказал, но все же согласился провести рентгенологи­ческое исследование во вторник, чтобы я мог результаты его показать в среду заводскому врачу. (Он мне объяснил, что второе рентгенологиче­ское исследование всегда проводят не раньше, чем через неделю). За это время меня обследовали и в хирургии, нашли трещину заднего прохода и рекомендовали начать консервативное лечение и лишь в том случае, если оно будет безуспешным, приступить к хирургическому лечению. С этим меня направили на обследование в больницу в кабинет для боль­ных, страдающих пищеварительными расстройствами. Там начали консервативное лечение и назначили контроль через 14 дней. В указанный кабинет я пошел во вторник сразу же после посещения хирурга и узнал, что там принимают только в понедельник и в четверг. Между тем я сде­лал второе ренгенологическое исследования, при котором обнаружили только утолщенную слизистую двенадцатиперстной кишки. Этот ре­зультат я в среду передал заводскому врачу. Когда я ему сказал, что в четверг я должен на контроль в кабинет для больных, страдающих расстройствами пищеварения, он снова рассердился и кричал на меня что я должен был явиться на контроль во вторник, причем смотрел на веш­нюю дату обследования на хирургии, а не на нижнюю дату поставлен ную кабинетом. Когда я сказал ему, что кабинет принимает больных только по понедельникам и четвергам, то он сказал мне, что я должен был явиться на контроль в понедельник. Мне неизвестно, почему я должен был придти на контроль на 10-й день, если я был назначен на четверг, т. е. на 14-й день. Заводской врач, не обращая внимания на рекомендации кабинета, сразу написал мне направление на операцию трещины заднего прохода и потребовал сообщить ему срок операции. Хотя я и знал, что это бессмыслица, я пошел на хирургию; там удивились этому и сказали мне, чтобы я спокойно пошел в четверг в кабинет и что только на основании решения кабинета можно было бы думать об опе­рации. В четверг я был у врача в кабинете и сказал ему, что заводской врач послал меня на операцию. Врач кабинета написал справку для за­водского врача, в которой сообщал ему, что мое состояние улучшается и что он рекомендует контроль через неделю при сохранении нетрудос­пособности. Заводской врач очень рассердился и сказал мне, что я психически болен и что мне нужно лечиться; сразу же он написал мне направление в психиатрическую клинику. Я возражал, сказав, что хочу лечить­ся, но амбулаторно и без нетрудоспособности. Заводской врач сказал мне на это, что я очень ошибаюсь, если думаю, что не совершив самоубийство, я не являюсь психически больным. Все это я прожил в течение 3 недель нетрудоспособности».

Из приведенного примера видно, какое значение имеет гармоническое сотрудничество отдельных учреждений здравоохранения и вредность дезорганизации или недоразумений между врачами, происходящими по их вине.

В течении болезни больной может встретиться с разными типами ятрогении (Шипковенский):