/     /  
Нарушение интернализации ранних отношений матери и ребенка

Нарушение интернализации ранних отношений матери и ребенка

Сходных взглядов придерживаются Рихтер и Бекман (1969) относитель­но так называемого «невроза сердца». Они понимают психосоматическую сим­птоматику этого состояния, названную Фрейдом (1895с) неврозом страха, как защиту от «чрезмерного страха уничтожения», который они считают следствием «нарушения интеграции Я». С их точки зрения, в основе лежит нарушение интернализации ранних отношений матери и ребенка, при правильном разви­тии которых «идеальный объект» преэдипальной матери ассимилируется и становится «прочной внутренней собственностью», которую они вместе с Сандлером (1963, 1965) и Лочем (1967) обозначают как «Идеал Я». У больных с неврозом сердца «тесная связь Я и идеального Я не удается, то есть поддер­живающая, питающая функция матери (идеального объекта) не становится основательной собственностью в результате интернализации и не обеспечи­вает нарциссического гомеостаза. Идеальный объект не ассимилируется в пред­ставительство Я».

Защиту от вытекающей отсюда опасности «внутренней дезорганиза­ции» обеспечивают симбиогические партнерские отношения. При психо­соматическом неврозе сердца, возникающем вследствие задержки симбио­за, заболевший орган заменяет симбиотического партнера. Как и с партне­ром, с сердцем обращаются с «постоянным вниманием, покорным уваже­нием, ожиданием наказания и готовностью раскаяться по первому требо­ванию». Как установил Рихтер (1964), «фантазии больных о своем сердце весьма похожи на таковые об образе матери». При этом психодинамика отношения к матери определяется «чрезмерным страхом уничтожения» из- за опасности расставания.

Я считаю, что наблюдения Рихтера и Бекмана могли бы быть подтверж­дены экспериментально-психологически, как ценное подтверждение того те­зиса, что психосоматическое симптоматическое поведение представляет со­бой результат патогенных отношений матери и ребенка в раннем детстве. Хотя Рихтер и Бекман этого не подчеркивают, мне кажется очевидным, что «асси­миляция идеального объекта» преэдипальной матери всегда не удается, когда сама мать или представляемая ею ребенку первичная группа поражены конфликтом и поэтому не могут помочь ребенку в отграничении, для которого не­обходима стабильная интернализация.

Границу Я, о которой здесь идет речь, мы можем описать так же, как психический орган, позволяющий ребенку различать внутреннее и внеш­нее, Я и не-Я, говорить «да» или «нет». «Нет» – тому, что не принадлежит ему, не относится к Я, и «да» – тому, что он воспринимает как составную часть собственной идентичности. Спитц (1957) обозначил функцию способности говорить «нет» как основу всякой межличностной коммуника­ции. С моей точки зрения, она является признаком постепенно формирую­щейся границы Я. Тогда психосоматическое заболевание предстает как нарушение функции «нет». Больной говорит «нет» себе самому, потому что не посмел сказать это реальной первичной группе. Говоря «нет» собствен­ному организму, он пытается, так сказать, отгородиться от интернализованного объекта.

В этой связи Ф. Шиффер (1961) указал на «хронический самообман», проявляющийся в деперсонализованном жизненном опыте психосоматичес­кого больного, и говорил о «патологической верности», которую больной хра­нит своему психосоматическому страданию. Мы можем говорить также о симбиотическом предательстве себя больным. При этом психосоматический симтом выполняет два требования архаического враждебного Сверх-Я: он пре­вращает соматическую основу чувства Я в чуждое Я, в не-Я и допускает в сознание из своего соматического опыта лишь что-то недостаточное, плохое, часто вызывающее отвращение. Одновременно, благодаря этому отщеплению собственной соматической основы, Я покупает ставшие свободными от огра­ничений, налагавшихся Сверх-Я, внимание, уход и заботу, как от собственных функций Я, так и от окружающей группы и общества.

Это расщепление Я психосоматического больного является лишь ре­зультатом расщепления установки общества на болезнь. В другом месте я указывал, насколько в нашем обществе отношения врача и больного ста­ли инструментом, с помощью которого вовлеченные лица, так сказать, соглашаются на соматическое заболевание, чтобы обойти конфликт идентичности, проявлением которого оно является (Ammon, 1971е, 1973а). И напротив, общество реагирует отверганием и безразличием там, где пси­хический характер заболевания, где аспект идентичности выходит на по­верхность – при так называемых психических заболеваниях в широком смысле. Соматическое заболевание начинает восприниматься всерьез в нашем обществе, лишь если понимается как чуждый личности аноним­ный соматический процесс. И только поэтому оно становится также сред­ством обращения внимание общества на Я больного и судьбу его иден­тичности.

В этом существенное различие между психосоматическим заболева­нием и психозом. В то время как при психозе прорывается граница между Я и не-Я, и Я, захлестнутое бессознательным, в психотической реакции пытается сохранить и вернуть свою интегрированность, психосоматичес­кий симптом становится средством коммуникации освобожденного от чув­ства вины Я с окружающим миром и собственным организмом. В этом смыс­ле психосоматическое заболевание имеет и положительный аспект. Оно оп­ределенным образом препятствует психотической дезинтеграции и предох­раняет больного от полной потери объекта и идентичности. Я остается, так сказать, «in touch»1 со своей соматической основой и с помощью психосо­матического симптома получает внимание извне, хотя и на уровне, отщеп­ленном от собственных проблем идентичности. Это становится возмож­ным потому, что интернализованный объект раннего детства в форме со­матического симптома оказывается одновременно отщепленным и – хотя и деструктивным образом – интегрированным в границах тела. Несмотря на это, с моей точки зрения, существует тесная психодинамическая связь между психозом, психосоматическим заболеванием и другими формами архаических болезней Я. Об этом подробнее будет рассказано в следующем разделе.

«В непосредственном тесном контакте».

Действие интернализованной “злой” матери – предыдущая | следующая – Психосоматическая реакция

Психосоматическая терапия. Оглавление



Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)