Пластичность, о которой мы говорили, свойственна не только гипнозу. Все явления, имеющие место при гипнозе (амнезия, изменения психомоторного поведе­ния, галлюцинации, соматические симптомы и т. п.), могут возникать спонтанно у больных истерией или психозами. Мы знаем также, что с помощью некоторых приемов, тех, которыми пользуются йоги, человек оказы­вается способным воздействовать на свои физиологи­ческие функции, которые обычно неподвластны созна­тельному контролю.

Истерию и психоз объединяет с гипнозом еще и то, что они способны, как и он, вызывать изменения состоя­ния сознания. То же можно сказать и о йоге, которая предполагает особую психическую и психофизиологи­ческую тренировку. Однако явления, сходные с гипнотическими, могут достигаться и без явного изменения состояния сознания. Как показали эксперименты, боль­шинство достигаемых под гипнозом результатов можно получить и путем внушения в состоянии бодрствования: удается, например, устранять таким способом бородав­ки, не поддающиеся никакому другому воздействию. Другой пример — иглоукалывание — представляет еще больший интерес, поскольку он касается обезболивания. Метод акупунктуры позволяет добиваться такой же полной анальгезии, что и гипноз. Между тем он — насколько можно заметить— не предполагает никаких психофизиологических манипуляций: у испытуемого не наблюдается признаков изменения сознания. В совсем иной области — в практике колдунов — иной раз сома­тические симптомы появляются или исчезают в результате простого произнесения словесной формулы: и не случайно негативный внушенный ожог (действие, име­ющее целью предупредить или ослабить поражение, вызванное настоящим ожогом) является традиционным приемом колдунов.

В общем, мы знаем сегодня, что практически не су­ществует физиологических функций, которые не находи­лись бы под влиянием психических процессов. Во мно­гих случаях нам неизвестно, как осуществляется это влияние и почему некоторые люди более восприимчивы к нему, чем другие. Можно строить предположения о том, не является ли способность такого рода врожден­ной и закрепленной в генетическом коде. В любом слу­чае мы вправе сказать, что гипноз ничего не создает. Он лишь активизирует уже существующие потенциаль­ные возможности.

Разумеется, это не означает, что нет различия между внушением, проведенным под гипнозом, и внушением в состоянии бодрствования. Так, например, эксперименты Орна с постгипнотическим внушением на «симулянтах» (с испытуемыми договаривались, что они должны вести себя как загипнотизированные) и на действительно загипнотизированных показали, что первые переставали повиноваться внушению, как только выходили из обста­новки эксперимента; напротив, загипнотизированные продолжали выполнять полученные приказания даже после официального окончания эксперимента (Orne, 1972).

Таким образом, в первом случае подчинение внуше­нию зависело в значительной мере от произвольного контроля испытуемого и прекращалось, как только его внимание, воля выходили из состояния мобилизо­ванности; во втором случае мы, по-видимому, имеем дело с гораздо более непроизвольным действием, кото­рое свидетельствует о настоящем автоматизме. Орн при­шел к выводу, что существует «логика транса», что гип­ноз обусловливает изменения психической деятельнос­ти, не наблюдающиеся у незагипнотизированных испы­туемых (Orne,  1959).

На группе подготовленных «симулянтов» опыты с гипноанальгезией проводил также сотрудник Орна Шор (1959). Опыты показали, что «симулянты» способ­ны в такой степени контролировать свои реакции на боль, что, судя по этим реакциям, их невозможно было отличить от действительно загипнотизированных испытуемых. Но опрос, проведенный после окончания экспе­римента, показал исследователю, что болевые ощуще­ния у подготовленных «симулянтов» были гораздо более сильными, чем у загипнотизированных. Грин и Рейер (1972) установили, что пороги терпимости к боли были гораздо выше у испытуемых, находившихся под гипно­зом, чем у тех, кто получил внушение обезболивания в состоянии бодрствования.

Эксперименты Ж. и Э. Хилгардов (1975) представ­ляют особый интерес. Исследователи сравнили реакцию на боль у одних и тех же испытуемых в трех различных ситуациях: без внушения; при внушении, проведенном в состоянии бодрствования; под гипнозом. Испытуемые были подвергнуты нарастающему болевому воздействию и должны были оценить свои болевые ощущения по десятибалльной шкале. Опыты показали, что болевые ощущения снижались сильнее при гипнозе, чем при обезболивании, внушенном в состоянии бодрствования. Данные этих экспериментов подтверждают, следова­тельно, результаты Грина и Рейера. Но — что особенно важно — они позволяют заключить, что, находясь под гипнозом, испытуемый чувствует боль, но она не дости­гает его сознания (или достигает в ослабленной форме). Прийти к этому заключению исследователям помог метод автоматического письма, к которому Хилгард уже прибегал в своих предшествующих экспериментах.

Этот метод сводится к следующему. Испытуемого просят указать на словах силу боли, и одновременно ему  внушается, что его правая рука  фиксирует силу боли на   письме   (по   упоминавшейся  десятибалльной шкале), при том, что сам он этого не сознает. Таким образом, каждый опыт сопровождался двойной оценкой. Оказалось, что в общем записанная оценка была выше, чем устная. Хилгард сообщает об одном испытуемом, Который утверждал на словах, что не испытывает ника­кой боли, в то время как его рука записывала все воз­растающие   цифры   по   мере   усиления   болевого   воздействия.

Нерешенные проблемы. Психофизиологическая реактивность – предыдущая |  следующая –  Описания гипноза и внушаемости

Л. Шерток. Непознанное в психике человека.  Содержание.