С прогрессирующим артериосклерозом до границы патологии остается лишь один шаг. Профессор Вондрачек справедливо отмечает, что среди признаков сенильной дементности имеются уже те, которые являются признаками физиологического старения. Такими признаками он считает: 1) ослабление запоминания; 2) эмоциональные изменения (не интересуются ничем, что не имеет к ним отношения); эгоцентризм устремлен в основном на еду и физическое состояние, бесцеремонность по отношению к другим и требование внимания к себе, подозрительность (считают, что их обманывают), сварливость, жадность и скупость (прячут и ничего не стоящие тряпки); претенциозность, упрямство, эйфоричность, и болтливость, проявляется страсть к сексуальным и другим наслажениям. Эти лица характеризуются аффектами, возникающими по незначительным поводам: значительные же факты, наоборот, оставляют их равнодушными. Эстетические чувства притупляются, не чувствуют себя плохо, если их окружает беспорядок и грязь); 3) мышление не способно охватить проблему целиком. Персеверируют, не помнят детерминирующей тенденции мышления – отсюда необходимость возвращаться или повторять автоматизмы, «Как бы сказать…», «чтобы было ясно …» и т. д.

Кроме того, следует обратить внимание у старых людей на их собственную реакцию на старение: депрессивные, гипохондрические со­стояния, зависть к молодым, чувство собственной неполноценности и т. п.

Эта картина сенильного периода и старения могла бы действовать угнетающе, если бы мы не знали ряда старых и очень старых людей, ко­торые являются старыми только физиологически, но сохраняют не толь­ко психическую свежесть, любопытство и интересы, но и значительную творческую активность. В настоящее время уже почти исчез тип «пен­сионера», смирившегося с тем, что он будет с палочкой в руке в кругу других пенсионеров посиживать на солнышке, вспоминая в 60 или даже в 50 лет свою «молодость».

Постоянно возрастает количество активно действующих старых и, так сказать, «нестареющих» людей, имеющих определенное социальное положение и радующихся не только тому, что они идут в ногу с молоды­ми, но и тому, что они могут превосходить их по своему жизненному опыту.

Необходимо облегчить старым людям адаптацию к любым жизнен­ным переменам; не следует предъявлять к ним повышенные требования, которые могли бы их привести к стрессовым ситуациям и превышали бы их возможности приспособиться к новым условиям; не ставить их пе­ред неожиданными переменами, которые здоровому человеку кажутся мелочью (перемена среды, даже перемещение постели с привычного ме­ста на другое в доме), дать им хотя бы иллюзию общественной необхо­димости без снисходительного сочувствия, не вызывать у них сильные и неожиданные эмоциональные сдвиги. И, наконец, следует урегулиро­вать подходящим образом их ежедневный режим.

Мы не провели резкой разницы между пресенильным периодом, сенильным периодом и периодом старения, поскольку переходы от одного периода к другому в гораздо большей степени зависят от индивидуальной диффе-рентности, чем от точных возрастных границ. Более целесообразно представить себе, что вместе с гуморальными и метаболистическими из­менениями и с относительно быстрыми изменениями в центральной нервной системе протекает параллельно картина тех изменений, кото­рые мы обрисовали.

Умение достойно и мудро стареть, как умение жить вообще, встре­чается так же редко, как неоскорбительно-щадящее отношение молодых людей к старым. Взгляд на кривую жизни человека, которой не избежит никто из нас, должен быть предостерегающим моментом, особенно для молодых врачей. Он должен быть для них стимулом и достаточной мо­тивацией для деликатного, тактичного и оптимистически мягкого обра­щения со старыми людьми.