Сергей С., 17 лет. Из благополучной семьи. До 13 лет учился удовлетворительно, увлекался боксом и борьбой. В 13 лет— бурное половое созревание, стал непослушным, заявил,что ему«все надоело», стал прогуливать школу и проводить время в уличных компаниях. С трудом окончил 8 классов и поступил в ПТУ (выбрал, где попроще – без среднего образования). С 14 лет начал выпивать в компании подростков. Сразу потянуло «пить до отключения». Пьяным становился злобным, со всеми лез в драку, бил ни за что своих же приятелей, отца, девушек, с которыми сожительствовал. Признался, что готов избить любого, кто на глаза попадется. В 15 лет был условно осужден за нанесение побоев в пьяном виде. Несмотря на это продолжал пьянствовать и драться. За последний год появились отчетливые палимпсесты, исчез рвотный рефлекс на передозировку алкоголя, заметно возросла толерантность («начал с полбутылки вина, а теперь по 700 г водки выпиваю в раз»). Ничем, кроме выпивки, не интересуется. С трудом окончил ПТУ, работает слесарем спустя рукава, часто прогуливает. К родителям стал относиться безразлично: не навещал в больнице тяжелобольную  мать. Никаких планов на будущее не строит. Весь заработок пропивает, живет на средства отца. Имеет «свою компанию», в которой, видимо, заправляет. Дважды попадал в отрезвитель.

Недавно сам явился в психиатрический  диспансер с просьбой «подлечить от алкоголизма».

В  подростковой психиатрической клинике держался развязно, был требователен к персоналу, сразу стал верховодить среди асоциальных подростков, обижал более слабых.

В беседе охотно дал сведения о своей алкоголизации. Утверждал, что вынужден похмеляться по утрам, но явлений абстиненции при поступлении не обнаружил.

Признался, что половой жизнью живет с 14 лет — случайные связи в том числе со взрослыми женщинами, которые вели аморальный образ жизни. Говорил о своих сожительницах с грубой циничностью, рассказал, что отнимал у них небольшие суммы денег на выпивки. Какие-либо нарушения, кроме бывших в пьяном виде драк, отрицал. Подчеркивал, что за ним «ничего не числится». Отвечал неторопливо, осмотрительно.

В дальнейшем выяснилось, что в пьяном виде на работе избил мастера и решил укрыться от ответственности в психиатрическую больницу.

При осмотре — атлетическое телосложение при среднем росте, приземистая фигура, отмечена легкая асимметрия лицевой иннервации и коленных рефлексов. На ЭЭГ — без отклонений.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован эпилептоидный тип с резко выраженной склонностью к алкоголизации и делинквентности. Самооценка — недостаточная: по шкале субъективной оценки каких-либо черт достоверно не выявлено, отрицаются черты меланхолического и сенситивного типа (последнее присуще эпилептоидному типу).

Диагноз. Психопатия эпилептоидно-неустойчивого типа умеренной степепи.

Хронический алкоголизм (первая стадия).

Другие типы развития алкоголизма. При иных типах психопатий и акцентуаций характера в подростковом возрасте нет склонности к быстрому формированию алкоголизма. Гипертимные подростки, даже при частых выпивках, обычно долго не обнаруживают признаков первой стадии алкоголизма. По-видимому, высокий биологический тонус, стремление к деятельности, живой интерес ко всему, что происходит вокруг, наличие планов на будущее — все это препятствует развитию индивиду­альной психической зависимости. При гипертимно-неустоичнвой психопатии и акцентуации формирование алкоголизма идет по тому же пути, как у неустойчивых подростков.

Истероиды любят преувеличивать свою алкоголизацию, если надеются этим произвести впечатление. На самом деле толерант­ность к алкоголю у них обычно невелика. Поэтому у них, диагностируя ранний алкоголизм, не следует основываться только на сообщаемых ими же сведениях — о степени алкоголи­зации надо получить данные со стороны. Однако стремление таких подростков заполучить среди приятелей репутацию способ­ного «перепить любого» при частых выпивках может повести к формированию зависимости от алкоголя.

У шизоидов, использующих алкоголь в качестве «ком­муникативного допинга» для снятия застенчивости и облегчения контактов, может возникнуть особая психическая зависимость. Она не должна рассматриваться как признак алкоголизма, так как отличается от истинной психической зависимости, основанной на пристрастии к эйфории. Как указывалось, данная зависи­мость ситуативно обусловлена: алкоголь употребляется в малых дозах перед тем, как надо показать себя общительным. Физи­ческой зависимости при этом в подростковом возрасте не наступает.

Таким образом, о действительной злокачественности алко­голизма — быстром формировании признаков первой и второй стадии — правомерно говорить только у подростков эпилептоидного типа. В отличие от пожилых, как отметили А. Г. Гофман и Т. И. Нижниченко [Клинические аспекты…, 1982], третья стадия алкоголизма вообще не встречается.

Нередко только этому типу присущий вид формирования алкоголизма приписывают всем подросткам и называют юно­шеским или злокачественным [Данилова Е. А., 1978; Рома­нова М. В., 1980; Энтин Г. М., Лавренева П. М„ 1981]. На самом деле при развитии алкоголизма у подростков неустойчивого типа «злокачественным» его можно назвать только в смысле быстрого развития социальной дезадаптации, а не самой алкоголь­ной болезни как патобиологического процесса. При других типах психопатий и акцентуаций характера особой злокачествен­ности вообще не обнаруживается.

алкоголизм – предыдущая | следующая – профилактика алкоголизма

Подростковая психиатрия. Содержание.