Главным положением патогенетической психотерапии служит понимание психической травмы как следствия жизненного удара по особо значимым, эмоционально насыщенным отношениям (ценностям, мотивам) личности, сформированным в онтогенезе. К этому фундаментальному положению присоединились и дру­гие психологи и клиницисты [Бассин Ф. В., Рожнов В. Е. и др., 1974]. В 1978 г. А. С. Прангишвили, А. Е. Шерозия и Ф. В. Бас­син, касаясь психогенных причин психосоматических расст­ройств, отметили, что действие «этих причин зависит от положе­ния, которое они занимают в иерархии психологических ценно­стей субъекта или, что то же, от значимости связанных с ними событий для субъекта»^[1]. Этим подтверждается значение основ­ного принципа, на котором строится патогенетическая психоте­рапия не только при неврозах. То, что при нервно-органических и соматических болезнях зачастую имеют место реакции лич­ности на заболевание и нередко невротические осложнения, обусловленные ущербом ценностям и перспективам личности, нанесенным болезнью, все больше начинают понимать интер­нисты. Так, интернист Ю. М. Губачев и сотр. (1981) заявили, что их позиция в подходе к проблеме личности основывается на психологии отношений, развитой трудами В. Н. Мясищева^[2].

Основная задача патогенетической психотерапии заключа­ется в выявлении с больным (в индивидуальной и групповой работе) волнующих его жизненных проблем, невыносимого про­тиворечия между особо значимыми его отношениями к цен­ностям и трудными обстоятельствами жизни и с учетом этого — перестройке неадекватных отношений и установок и по воз­можности неблагоприятной ситуации. Нередким затруднением при этом служит то обстоятельство, что сами больные не все­гда осознают, каким образом сформировались особенности их личности, сыгравшие патогенную роль в развитии или ослож­нении болезни. В речевом общении с терапевтом им не всегда удается выразить словами с достаточной ясностью свои пере­живания, даже и тогда, когда они не стыдятся их.

Говоря, что «Язык так же древен, как и сознание; …», К- Маркс подчеркивал их единство, но не тождество^[3]. Дело в том, что, стихийно развиваясь, как форма сознания, язык постепенно терял свой естественный характер и превратился в особую си­стему обобщающих искусственных знаков. И поэтому, как указал В. И. Ленин в «Философских тетрадях», «Всякое слово (речь) уже обобщает… Чувства показывают реальность; мысль и слово — общее»^[4]. Понимая это, Л. С. Выготский (1956) за­метил: «Если ощущающее и мыслящее сознание располагает разными способами отражения действительности, то они пред­ставляют собой и разные типы сознания»^[5]. Автор показал, что за развернутой речью со значениями ее слов стоят скрытые субъективные смыслы, определенные мысли, тесно спаян­ные с «аффективной и волевой тенденцией внутреннего, под­вижного, неуловимого понимания и переживания. Объективные надиндивидуальные значения слов и субъективные пеформа- лизуемые «личностные смыслы» – это два плана единой пси­хической деятельности». Таким образом, человечество распо­лагает формализованной линейной системой языка, призван­ной выражать нелинейное движение внутренней и внешней действительности. И поэтому прав Н. Schands (1971), заяв­ляющий, что «нас сковывает» эта «несогласованность двух гос­подствующих систем, в которых совершается человеческое бы­тие»^[6]. Известно, что Фрейд с лечебной целью предложил про­рывать эту скованность или блокаду речью переживаний больного посредством интерпретации его свободных ассоциа­ций, обмолвок и ошибок, а также толкования его сновидений. Сами по себе эти способы не вызывали бы возражений, если бы интерпретации и толкования не были подчинены заранее установленной психоаналитической схеме. При патогенетиче­ской психотерапии раскрытие личности больного и тревожа­щих его обстоятельств и проблем жизни происходит в довери­тельных беседах психотерапевта и психолога с пациентами или в недирективно направляемых ими собеседованиях пациентов в группе. Этому помогают и специальные экспериментально- психологические исследования с одновременной полиграфиче­ской записью кожно-гальванического рефлекса, сердечных, ды­хательных и иных физиологических реакций. Но психологиче­ские тесты дают информацию психологу и терапевту, в то время как в лечебных целях необходимо, чтобы и больной ее осознавал. Сложность психотерапевтической и пс.ихокоррек- ииопной работы связана еще и с тем, что уникальность лич­ности, в том числе и больной, относительна, поскольку сущест­вует слитно с той внешней ролью, которую она играет среди других людей и формы которой стандартизированы и опреде­ляются социальной структурой общества и характерными для нее нормами поведения. Это требует, чтобы за внешним обли- чием поведения больного выявить его индивидуально-психоло­гические позиции, способствовавшие болезненному столкнове­нию с действительностью. Как нередко говорят, в информации человека о себе одна ее часть, даваемая сознательно, пред­ставляет собой большей частью как бы фасад его личности, а другая, составляющая его внутренний мир, обнаруживается нелегко и нередко помимо его желания. Психотерапевту и медицинскому психологу необходимо знание и общесоциаль­ного аспекта, и индивидуального, неповторимого своеобразия конкретной больной личности. В ходе индивидуальной или групповой психотерапии уточняются особенности жизненного опыта больного в различные возрастные периоды, отношения его к себе и к окружающим, его ценности, характер его пере­живаний, интересов, мотивов его деятельности, понимание им жизни и мира в целом и своего места в нем, его мечтаний и ожиданий, симпатий и антипатий, манеры преодолевать пре­пятствия или уступать им и т. д. Внимание больного привлека­ется не только к его субъективным тенденциям, но и к тем внешним обстоятельствам, с которыми они пришли в столкно­вение. Рассматривается и сексуальная сторона его жизни, но, разумеется, не фрейдовские либидинозные фазы младенческого периода. В тех случаях, когда имеют место непорядки в сексу­альной и семейной жизни, учитывается не только возможность физиологического несоответствия партнеров, но и место воз­никающих конфликтов в сложной структуре человеческих отношений, могущих болезненно затрагивать достоинство, дове­рие, самолюбие и другие социально-нравственные ценности лич­ности.

психокоррекционное воздействие – предыдущая | следующая – терапевтический эффект

Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. Содержание