Острый полиморфный синдром. Это — наиболее частая карти­на острого начала шизофрении в подростковом возрасте в настоящее время (по нашим данным, 80 % всех острых дебютов у подростков). Название этого синдрома говорит о чрезвычай­ном разнообразии и изменчивости симптоматики. Возможно это связано с подростковым возрастом. Начало прогредиентной шизофрении с очерченного галлюцинаторно-бредового депрес­сивно-параноидного, кататонического или гебефренического синдромов более характерно для старшего подросткового возраста и для взрослых. У подростков острый дебют нередко включает компоненты всех этих синдромов сразу.

Продромальный период выражен не всегда, может длиться несколько дней и проявляется плохим настроением, головной болью, раздражительностью, ощущением дискомфорта («не по себе»), плохим сном. Психоз развивается остро, за 2—3 дня, реже за 1 сут. На фоне бессонницы появляются немотивированное беспокойство, приступы страха, нарастает тревога. Часто подростки сами не могут понять, чего они боятся («виталь­ный страх»), или говорят о страхе смерти, страхе сойти с ума. Далее настроение отличается изменчивостью: тревога и страх могут чередоваться с эйфорической экзальтацией, взвинченностью или с унынием, слезами, жалобными причитаниями.

Формальная ориентировка во времени и месте обычно сохраня­ется. Однако действительная способность ориентироваться нару­шается; путают последовательность событий прошедших дней, плохо ориентируются в новой обстановке. Может наблюдаться «двойная ориентировка»: сразу «в больнице» и «дома», «в палате» и «на космическом корабле» и т. п. Обычно имеются некоторая растерянность, ощущение какой-то странной необычной перемены вокруг. Может нарушаться чувство времени, когда несколько проведенных в больнице дней кажутся неделями и, наоборот, многие дни принимаются за одни сутки.

Обычно возникают отрывочные, нестойкие, эпизодические галлюцинации и псевдогаллюцинации. Слуховые обманы бывают в виде окликов по имени, реже голоса отдают приказы или комментируют поведение больного. Может наблюдаться вся гамма психических автоматизмов и псевдогаллюцинаций: от ощущения «не своих», «сделанных» мыслей до голосов «внутри головы». Зрительные галлюцинации встречаются чрезвычайно редко и трудноотличимы от бредовых иллюзий или грезоподобных фантазий. Изредка встречаются зрительные псевдогаллюцинации: внутри головы видятся какие-то картины, геометрические фигуры, сетка. Обонятельные галлюцинации могут поражать необыч­ностью ощущаемых запахов или их словесным обозначенном (например, один подросток говорил, что его преследуют «сине-зеленые запахи»).

Бредовые высказывания отрывочны, нередко спровоцированы ситуацией. При виде шприца заявляют, что их хотят отравить, во время сеансов физиотерапии говорят, что на них действуют неведомыми лучами, попавшееся в поле зрения вентиляцион­ное отверстие в стене наводит на мысль, что через него наблюдают и подслушивают, идущий за окнами милиционер указывает на то, что больного арестуют. Подобные высказывания могут сменять одно другое, не складываясь в сколько-нибудь стойкую бредовую систему. В отрывках могут быть представлены почти все виды бреда — от метаморфозы до жестокого обращения, от самообвинения до нелепого величия. Но наиболее часто звучат отрывочные идеи преследования, отношения, воздействия.

Подростковому возрасту особенно присущ бред инсценировки. В основе лежат дереализационные переживания, окружающее кажется каким-то ненастоящим, будто вокруг специально разыгрывается какой-то спектакль, персонал «переоделся во врачей и сестер», другие подростки «притворяются больными», сама же больница не то тюрьма, не то «школа для разведчиков», не то какой-то лагерь для «опытов над людьми». Порою подобные переживания развертываются в виде сменяющих друг друга грезоподобных сцен, во время которых больной может как бы отключиться от окружающих, и тогда вступить с ним в контакт бывает трудно. В эти моменты бред инсценировки переходит в онейроид.

Нередко также обнаруживается склонность к символическому толкованию слов и действий окружающих. Сказанное посторон­ними между собой больной относит к себе и привратно перетолковывает.

Наряду с дереализационными нарушениями, приводящими к бреду инсценировки, могут наблюдаться и деперсонализационные расстройства — ощущения необычного изменения самого себя, которое трудно объяснить словами, или отдельных частей тела — рук (часто подолгу разглядывают свои кисти), ног, лица и особенно носа и гениталий.

Вместе с бредовыми и галлюцинаторными бывают нередко представлены отдельные кататонические и даже гебефренические симптомы. Порою совершаются нелепые импульсивные поступки. Например, подросток в присутствии посторонних помочился в собственный башмак, другой подросток надел пиджак и брюки, предварительно вывернув их на левую сторону. Могут иметь место импульсивная агрессия и аутоагрессия, внезапные суицидальные действия. Вычурные позы, нелепые гримасы, манерное поведение, патетические интонации перемежаются с короткими моментами, когда больной вдруг смолкает и застывает в необычной позе. Высказывания обычно витиеватые, несобранные, путанные. Иногда могут проскальзывать ответы мимо, обнаруживается склонность к пустому резонерству.

Соматические нарушения при остром полиморфном синдроме обычно представляют в смягченном виде картину этих изменений при аментивном синдроме. Запекшиеся губы, обложенный язык, учащенный пульс, иногда лихорадочный вид при нормальной или субфебрильной температуре тела бывают лишь в первые дни. Склонность к запорам и потеря аппетита более продолжи­тельны, хотя последняя может чередоваться с приступами прожорливости.

Острый полиморфный синдром у подростков приблизительно в половине случаев завершается полной или вполне удовлетвори­тельной ремиссией. В прочих случаях вслед за ним разви­ваются параноидный, апатоабулический или реже кататоно-гебефренический синдромы,

острый гипертоксический синдром – предыдущая | следующая – параноидный синдром

Подростковая психиатрия. Содержание.