А г р а м м а т и з м   т и п а  « т е л е г р а ф н о г о   с т и л я » (или синтаксическая афазия). Этот вид афазического расстройства довольно редко протекает изолированно, гораздо чаще он встре­чается вместе с эфферентными моторными трудностями. Ло­кализация поражения в таких случаях ближе к зоне Брока, чем в случаях динамической афазии.

Больные с этой формой афазии практически не испытывают трудностей в назывании или актуализации автоматизированных рядов, они легко повторяют отдельные слова, однако при повто­рении предложений допускают грамматические ошибки. Дефек­ты речи особенно ярко проявляются в собственной речи боль­ных. При наиболее выраженной форме аграмматизма речь со­стоит из серий номинаций: вот… фронт… и вот… наступление… вот… взрыв… и вот… ничего… вот операция… При менее выра­женной форме больные строят «предложения», первое имя в ко­торых — одушевленное существительное, называющее агента действия; все существительные стоят в именительном падеже или, реже, в случайных падежах, форма глагола — случайна, нередко встречается пропуск или постпозиция глагола: Маль­чик пошел школа; Дед читают газету; Кошка… курица… несла; Мальчик… уроки… нет! делает уроки; Я пошла соседи… соседи пошли —я (Я ходила в гости к соседям, а они — ко мне). В по­следнем примере особенно отчетливо видна роль порядка слов для выражения различных семантических ролей. Этот факт свидетельствует о том, что в построении высказывания боль­ные пользуются правилами семантического синтаксиса.

При еще более легкой форме возможно употребление неко­торых правил поверхностного синтаксиса (например, передача прямого объекта винительным падежом, овладение небольшим набором наиболее частых грамматических структур).

Свойственные больным грамматические трудности проявля­ются не только в собственной речи, но и в понимании. Хотя эти больные довольно хорошо понимают бытовую речь, ее понима­ние основывается на знании контекста, жизненном опыте. Если же больные попадают в ситуацию, где необходима расшифров­ка грамматического значения, как, например, при понимании обратимых конструкций (Ваню догоняет Петя), то дефекты по­нимания становятся очевидными. Больные с разной степенью аграмматизма используют разные стратегии для понимания та­ких конструкций. Больные с более грубыми формами аграм­матизма принимают первое имя за название агента, т. е. пользуются правилами семантического синтаксиса, больные с менее выраженным аграмматизмом пытаются учитывать грамматиче­ские признаки [Ахутина 1975, 1979].

По данным многих авторов, наряду с синтаксическими на­рушениями у этих больных имеются и трудности формо- и сло­вообразования [Ахутина 1975; Визель 1976; Зубкова 1980; Go- odglass 1976; Berndt & Caramazza 1980]. Однако в ряде новых работ предполагается возможность диссоциированных наруше­ний синтаксиса и морфологии [Saffran et. al. 1980]. Дальней­шие исследования позволят уточнить этот вопрос (осуществля­ется ли поверхностное синтаксирование с помощью одного ви­да операций или с помощью разных его подвидов?), однако факт существования механизмов как поверхностного, так и се­мантического синтаксирования представляется сейчас доста­точно обоснованным.