Затем экспериментатор произносил: “Смотрите, сейчас я на некоторое время включу это устройство”.

После этого экспериментатор включал устройство на несколько секунд. Открыв шкатулку, испытуемый обнаруживал, что карточка повреждена (разрезана в трех местах). Затем испытуемому задавали следующий вопрос: “Что это такое? Это та же самая карточка, которую вы клали в шкатулку, и она стала поврежденной, или это другая карточка?” Если испытуемый настаивал на том, что это другая карточка, ему предлагали поискать оригинал в шкатулке, а затем повторяли тот же вопрос.

Цель таких вопросов состояла в том, чтобы создать у испытуемого впечатление, будто случилось что-то необыкновенное: внутри шкатулки новая пластиковая карточка превратилась в изрезанную при отсутствии прямого воздействия других физических объектов.

Потом испытуемого просили объяснить причину произошедшего и задавали ключевой вопрос: “Поверили бы вы, если бы я сказал вам, что карточка была повреждена благодаря действию устройства, которое я включал? И почему?” Целью этого вопроса было выяснить, сможет ли испытуемый принять объяснение, которое с точки зрения науки казалось вполне вероятным, но не совсем ясным.

За вербальной пробой следовала проба-действие. Испытуемого просили положить в коробку свое удостоверение для голосования. Далее экспериментатор говорил: “Теперь я должен вас предупредить. Если я не буду включать устройство, ничего с вашими документами не случится. Однако, если я его включу, не могу гарантировать, что вы получите их назад в то же виде, в котором положили. Ответственность за окончательное решение предоставляется вам: либо вы позволите мне включить устройство, либо попросите, чтобы я этого не делал, хорошо? Итак, вы позволите мне включить устройство, или вы предпочитаете, чтобы я этого не делал?”

Предполагалось следующее: если испытуемые в действительности думали, что устройство не имеет отношения к эффекту, они попытаются доказать свой скептицизм тем, что разрешат экспериментатору включать его снова.

В условии 2 (магический контекст) сохранялась та же процедура, что и в условии 1, за исключением двух отличий. Во-первых, на столе не было никакого физического прибора. Во-вторых, вместо того, чтобы использовать прибор, экспериментатор говорил: “Теперь я собираюсь произнести над коробкой волшебное заклинание”. Далее экспериментатор закрывал глаза и с очень сосредоточенным выражением на лице громко произносил непонят­ные слова, похожие на заклинание.

Эксперимент 2 (высокая степень риска)

В этом эксперименте принимала участия вторая группа испытуемых из того же района Мексики, по 14 представителей на каждое из двух условий. В Английской части исследования было примерно такое же количество испытуемых. Процедура в целом была аналогична использованной в первом эксперименте, за исключением двух отличий. Во-первых, феномен, который наблюдали испытуемые, состоял не в том, что пластиковая карточка превращалась в разрезанную внутри коробки, на этот раз она возвращалась к владель­цу сильно поцарапанной. Во-вторых, вместо того, чтобы просить испытуемых положить в коробку ценные документы, их просили опустить туда руку.

Результаты и их обсуждение

В первом эксперименте получила подтверждение гипотеза о том, что мексиканские испытуемые продемонстрируют большее доверие магическому объяснению. Когда же риск не доверять возможности неблагополучного исхода действий, сопровождавших эксперимент, был увеличен (эксперимент 2), между испытуемыми из обеих групп не было выявлено статистически значимых различий в степени доверия. В вербальной пробе мексиканцы гораздо чаще, чем англичане, указывали на действия экспериментатора и их
возможные последствия, причем в условии с “магическим контекстом эта разница достигла уровня значимости. В действиях же при высокой степени риска неблагополучного исхода как англичане, так и мексиканцы проявили примерно одинаковую степень веры в магическое.

В целом результаты двух экспериментов, описанных в данной работе, свидетельствуют в пользу предположения, что рационалистическая ориентация современной западной культуры только до некоторой степени влияет на индивидуальное сознание. Вера в универсальность физических законов, тестируемая в эксперименте, зависела от условий его проведения.

Одно из условий – то, каким образом эта вера выражается: в вербальных суждениях индивидов или их поведении. Индивиды были склонны следовать ценностям и убеждениям, принятым в их сообществе, в большей степени на уровне вербальных суждений, по сравнению с уровнем действий. Так, например, при объяснении необычного явления английские испытуемые проявляли скептицизм по отношению к магии и в большей степени доверяли действию физического устройства. Напротив, мексиканские испытуемые на вербальном уровне продемонстрировали одинаково высокую степень доверия как научным, так и ненаучным (магическим) объяснениям. Индивидуальные вербальные суждения соответствуют требованиям и нормам, доминирующим в культуре (т.е. тем взглядам, которые разделяют образованные и влиятельные представители этой культуры). Этот факт также может объяснить результаты предыдущих кросс-культурных исследований (например, тех, которые проводил Д.Р. Лурия в Средней Азии). Действительно, большинство этих исследований были проведены в вербальной форме, тогда как реальное поведение испытуемых не было в центре внимания. Вербальные суждения индивидов действительно соответствуют модели полного соответствия индивидуального сознания измениям в культуре.

научное объяснение – предыдущая | следующая – магическое объяснение

А. Р. Лурия и психология XXI века. Содержание