/     /  
Сновидения у психосоматически заболевших пациентов

Сновидения у психосоматически заболевших пациентов

При этом речь идет не о простом катарсическом отреагировании пациен­та, вызванном психодраматическим представлением психотерапевта, и не о формализованной психодраме. Скорее здесь последовательный анализ проти­вопереноса позволяет терапевту заострение спонтанной первично-процессу­альной динамики группового процесса, идущей в основном в форме невер­бальной коммуникации. Вступая на первично-процессуальный уровень ком­муникации, психотерапевт может, с одной стороны, общаться с пациентом напрямую, в обход защитных механизмов, с другой стороны, своим поведени­ем он стимулирует группу в целом к усилиям по активному анализу первично-процессуально представленной конфликтной ситуации пациента. Эта техника особенно важна для лечения психосоматически заболевших пациентов, чья шизоидная структура не позволяет им самим найти доступ к внутренним объек­там и богатой конфликтами динамике. Группа образует защитные рамки для этой формы непосредственного терапевтического взаимодействия. Она берет на себя роль «хорошей матери» в смысле «окружающего мира как матери» (Winnicott). Она предоставляет пациенту «facilitating environment», под защи­той которого он может научиться обращаться со своими архаическими стра­хами расставания и идентичности относительно интернализованных объек­тов без того, чтобы спасаться бегством в симптоматическое поведение, дела­ющее эти страхи отщепленными и недоступными.

При этой терапевтической технике, соответствующей «вхождению в мир психоза» – как нам об этом известно из терапии психозов – речь идет также о форме первично-процессуальной коммуникации, знакомой нам по процессам сновидений. Терапевт представляется пациенту угрожающим внутренним объектом, так сказать, в форме персонажа сновидения, на который он отвеча­ет непосредственно и первично-процессуально. При этом с помощью группо­вой границы группа в целом образует фон сновидения, перенимая, таким об­разом, функцию границы Я. Она помогает пациенту рефлексировать и интер­претировать психодраматическое взаимодействие с терапевтом и его реакция­ми (Ammon, 1973 е). Важность этой формы психоаналитической прямой терапии именно для психосоматически реагирующих пациентов подтвержда­ется и тем, что эти пациенты в силу их повреждения Я часто не способны видеть сны или распознавать сноподобные переживания как таковые и интег­рировать их в прочие переживания и поведение. Лишь в рамках терапии пере­живание сна обретает значение для этих пациентов и часто становится клю­чом для терапевтической работы. Впрочем, здесь имеется отчетливая парал­лель со сновидениями психотически реагирующих пациентов, факт, который я детально осветил в ряде публикаций (Amnion, 1972d, 1973g).

Формирование сновидений у психосоматически заболевших пациентов является, с моей точки зрения, неисследованной областью, хотя именно здесь открывается доступ к структуре Я и бессознательному конфликту идентично­сти больных. Я постоянно обнаруживал, что сновидения психосоматически заболевших пациентов отличаются особым качеством. Они выражают бессоз­нательные конфликты пациентов своего рода психосоматическим образным языком. Подобно тому, как в ответах психосоматиков на тесте Роршаха часто встречаются обозначения органов, их сновидения часто загружены органны­ми интересами.

Так, например, когда во время учебного анализа возникли сомнения, удастся ли кандидату стать психоаналитиком, и он отреагировал на это пси­хосоматической реакцией, ему приснился следующий сон: на хирургичес­кой операции у него удалили сердце и держали перед его глазами. С чув­ством глубокого удовлетворения он видел хорошее кровенаполнение сердеч­ного мускула и отсутствие признаков ожирения. Лишь с одной стороны сер­дца висел маленький жировой лоскут. Проработка идентичности кандидата как психоаналитика (он долго не решался избрать эту профессию) сопро­вождалась повторными сердечными приступами, в связи с которыми он нуж­дался во врачебной помощи. Вечером накануне этого сна он чувствовал дав­ление к области сердца и опасался повторения приступа. Анализ сновиде­ния показал, что в этот период он бессознательно воспринимал свой учеб­ный анализ как сильную угрозу, как болезненное и страшное вмешательство в его жизнь. Во сне же вмешательство было безболезненным и осуществля­лось в сознании, сердце же – символ его живой идентичности, подвергав­шийся угрозе в результате учебного анализа, выглядело сильным и непов­режденным. Происходило двойное вытеснение бессознательного конфликта идентичности, реактивированного в результате проработки его на учебном анализе. Во-первых – на уровне прямого психосоматического отреагирования в форме острой сердечной боли, во-вторых – во сне, который предста­вил этот конфликт несуществующим также на уровне органного языка. Оба раза, однако, его Я оказывалось парализованным и пассивным. Как его сер­дечные жалобы, так и испытанное во сне исполнение желания удалось в ходе анализа понять как попытку защиты от угрозы идентичности, сопровождае­мой сильным бессознательным страхом.

В другом случае психосоматически заболевший пациент, страдавший сердечной патологией, после сильного сдавливания в области сердца видел сон, в котором он был закрыт в тесном помещении. Он чувствовал себя как бы парализованным, неспособным к попыткам освободиться и проснулся с силь­ным страхом. Здесь сновидение, по открытым Фрейдом (1900) законам рабо­ты сна, перевело жизнь органов в символику сновидений. В то время как пси­хосоматическая реакция (боли в области сердца возникли в ходе реактивировавшегося бессознательного конфликта зависимости и расставания) выводит бессознательный конфликт пациента на уровень органного языка, сон выстав­ляет самого пациента на место сдавленного и угрожаемого сердца. Органное чувство воспринимается здесь как чувство соматического Я.

В обоих случаях как психосоматическая реакция, так и соответствующее поведение во сне (даже если во втором сне прямая органная речь отсутствует, и пациент сам занимает место органа) являются выражением бессознательно­го конфликта идентичности и отображают структуру Я спящего пациента на первично-процессуальном уровне. В другой публикации я подробно осветил этот аспект психологии Я снообразования, который уже упоминал Эриксон (1954), и указывал при этом на связь индивидуального формирования снови­дений с бессознательной динамикой группы, членом которой является боль­ной (Amnion, 1973f). В приведенных материалах о ходе лечения мы находим несколько снов психосоматически заболевших пациентов, их структура явля­ется прямым отражением структуры Я спящего. Такими, например, являются сны пациентов Бруно, Йёрна и Хельги. Во всех этих снах повреждение Я па­циента прямо проявлялось в форме разрушения тела, а паралич функций Я манифестировал в форме тревожной пассивности или отчаянной борьбы за контакт или отграничение.

Однако очень часто мы видим, что психосоматически заболевшие паци­енты или вообще не в состоянии видеть сны, или имеют трудности в различе­нии между сном и реальностью. Из-за ригидных защитных структур эти паци­енты или не могут получить доступ к первично-процессуальным переживани­ям, или они беспомощны, находясь.полностью в их власти. В описанной фор­ме прямого психодраматического взаимодействия терапевт может идти навстре­чу этому обстоятельству. В рамках терапевтической ситуации он олицетворя­ет внутренние объекты психосоматически застывших пациентов, а в своем активном поведении психодраматически представляет их деструктивную ди­намику. Приняв на себя за больного специфическую функцию Я первично-процессуальной работы образования сна, на уровне первично-процессуальной коммуникации он может обойти симптоматическое поведение пациента и фасад его защитных механизмов, прямо достигая его бессознательного конф­ликта идентичности. Появление снов у психосоматически заболевших паци­ентов часто представляет собой важный диагностический критерий продви­жения терапевтического процесса и развития Я пациента. Он показывает, что пациент нашел доступ к своим внутренним объектам.

Ситуация терапевтической группы – предыдущая | следующая – Возможности терапевтической группы

Психосоматическая терапия. Оглавление


Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)