Психологическая защита, если говорить о ней обобщенно, обрисовывается в этих работах, в отличие от ее истолкования психоанализом, как специфическое преобразование системы психологических установок (системы отношений субъекта к самому себе и к окружающему миру, отношений, выражающихся в форме оценок, влечений, намерений, истолкований), которое возникает, обычно, вслед за психической травмой и направлено на нейтрализацию вызываемых последней тягостных для субъекта эмоциональных напряжений. В результате осуществления этой функции психологической защиты восприятие окружающего изменяется таким образом, что последствия психической травмы теряют в той или иной степени свою “значимость” для субъекта, а тем самым и свое патогенное влияние. Возникает эффект своеобразной транквиллизации, но транквиллизации не фармакологической, с ее не всегда желательными побочными последствиями, а транквиллизации естественной, отражающей процессы приспособительных психологических перестроек.

Если, например, в результате психической травмы отпадает возможность реализации в поведении какой-то уже упрочившейся эмоционально насыщенной установки, то нейтрализовать создающееся патогенное напряжение можно сформировав другую установку, более глобальную в смысловом отношении, в рамках которой конфликт между первоначальным стремлением и препятствием устраняется. Входя в функциональную структуру этой более широкой установки, первоначальное стремление преобразуется как мотив и поэтому обезвреживается. Существуют и различные другие конкретные формы защитного преобразования установок (имеющие, например, характер не включения уже сложившейся установки в более глобальную систему, а ее замещения в системе мотивов поведения, подстановки вместо нее иной установки, не встречающей препятствий при своем выражении в поведении; возможно проявление психологической защиты, происходящее по типу реорганизации установки с подменой лишь отдельных элементов ее содержания при сохранении ее общей направленности и т. д.).

Если же по каким-либо причинам защитная реорганизация психологических установок не происходит, то конфликтная ситуация, связанная с психической травмой, остается субъективно неразрешенной и новая, способная заместить нарушенную, упорядоченность отношений не возникает. В этих условиях психогенно возникающие клинические расстройства могут приобрести застойный и даже прогредиентно-деструктивный характер. Их становится трудно устранять даже при применении энергичного специального лечения.

В настоящее время накоплено уже значительное количество наблюдений, говорящих в пользу продуктивности подобного понимания проблемы психологической защиты и практически важных возможностей, создаваемых им при разработке вопросов как общей психологии, так и клиники. Было, например, показано, что способность к защитной трансформации психологических установок является типологической характеристикой, выраженной у разных людей в очень разной степени. Если у одних, “хорошо психологически защищенных”, интенсивная переработка патогенных старых и возникновение более адекватных новых психологических установок начинается, как только лица этого душевного склада встречают даже незначительное препятствие в своих стремлениях, испытывают даже минимальную психическую травму, то другие, “плохо психологически защищенные”, оказываются неспособными развить эту защитную активность даже в гораздо более серьезных случаях, даже тогда, когда над ними нависает угроза тяжелых психогенно обусловленных клинических расстройств. Когда же прослеживается в связи с этой способностью к психологической защите динамика конкретных заболеваний, то выявляется, что начало самых разных патологических процессов (не только невротических расстройств, но и процессов грубо-органической модальности) бывает отнюдь нередко связано с предварительной дезорганизацией или даже с полным распадом механизма психологической защиты, как бы открывающими дорогу более грубым структурно и функционально физиологическим факторам патогенеза.

Общие идеи подобного рода высказывались ведущими советскими клиницистами как непосредственный вывод из данных врачебной эмпирии еще десятилетия назад (См., например, относящиеся еще к 30-м – 40-м гг. работы известного советского терапевта Р. А. Лурия, в частности, его “Внутреннюю картину болезни” (переизданную в 1977 г.) и др). Развитие же теории психологической установки позволило придать этим идеям концептуальный характер и положить их в некоторых случаях в основу лечебной деятельности. Такой подход применяется в настоящее время в психотерапевтической клинике ЦОЛИУ (Москва), а также в некоторых других лечебных учреждениях Москвы, Тбилиси, Ленинграда, Горького.

(4) Нетрудно заметить, насколько охарактеризованное выше понимание механизмов и функций психологической защиты, преобладающее в советской литературе, отличается от того, как интерпретируется идея “психической защиты” (“psychic defence”) в теории психоанализа. Вместе с тем нельзя не обратить внимания на то, что здесь обнаруживаются и некоторые элементы сходства. Сходство это проявляется, прежде всего, в том, что при любом истолковании “защитных” механизмов сознания их активность связывается с функциями бессознательного.

То, что психоаналитическая концепция психической защиты (проявляющейся в процессах вытеснения, проекции, вымещения, сублимации и т. п.) является лишь одним из разделов общей психоаналитической теории бессознательного, широко известно, и мы на этом сейчас задерживаться не будем. Необходимо, однако, подчеркнуть, что представление о психологической установке, на основе которого создается, как мы это напомнили выше, непсихоаналитически ориентированное истолкование психологической защиты, также было исходно самым тесным образом увязано его автором, Д. Н. Узнадзе, с идеей бессознательного. Много позже, в 60-х гг. в рамках школы Д. Н. Узнадзе возникли споры о том, неизбежна ли неосознаваемость психологической установки, не является ли основным моментом в ее динамике ее переходы из состояния неосознаваемости в состояние, при котором она отражается в сознании, – и наоборот. По этому поводу высказывались разные мнения, однако возможность существования неосознаваемых установок и важнейшая роль, которую они в условиях этой своей неосознаваемости играют в регуляции поведения, не подвергалась сомнению никогда. Учитывая эти обстоятельства можно с основанием утверждать, что идея психологической защиты, при любой ее ннтерпретации, в отрыве от представлений о бессознательном раскрыта быть не может.

 

 

защита – предыдущая | следующая – сознание

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым