Психоанализ под сомнением

Разочарование в терапевтических возможностях психоанализа возродило подспудную враждебность неаналитиков, по отношению к которым психоаналитики-фрейдисты всегда держались со снисходительным высокомерием. В Соединенных Штатах развернулось широ­ким фронтом наступление на всю психодинамику. При­мером может служить книга известного психолога Бёртона «What makes behaviour change possible?» («Что влияет на изменение поведения?»). Автор отрицает плодотворность концепций психоанализа для понима­ния лечебного процесса. Он считает неоправданным то особое внимание, которое придается существованию бессознательной памяти и роли пережитого в детстве опыта. По его мнению, имеют значение только сознательное и реальная действительность, а также контакт с терапевтом, поскольку он представляет для пациента пример для подражания и источник любви. Бёртон находится под влиянием скептического отношения к науке, распространенного в настоящее время в Соеди­ненных Штатах, и подчеркивает роль «неорганической части психики», которую он называет S-фактором (Soul — душа) (Burton, 1976), «фактором, кото­рый не поддается научному описанию, но проявляется и своих действиях». Общение с терапевтом соответствует трансцендентному общению, «космичес­кому чувству единения». Иными словами: вера спасает.

Некоторые доходят даже до утверждений, что психо­анализ антитерапевтичен. Так, Фикс и Хаффке пишут в исследовании о сравнительной эффективности различ­ных видов психотерапии: «Техника психоанализа со­держит модели общения, прямо противоположные тем факторам, которые обеспечивают действенность психо­терапии»  (Fix, Haffke, 1976).

Судя по всему, в наши дни наблюдается та же реак­ция, которая возникла по отношению к гипнозу после смерти Шарко. Объясняя охлаждение врачей к гипнозу, Жане писал в те годы: «Восторженные преувеличения гипнотизеров явились причиной того, что гипноз стали применять как попало, при любых заболеваниях, без каких-либо противопоказаний, что приводило чаще все­го к ничтожным или нелепым результатам» (Janet, 1919). И действительно, в гипнозе хотели видеть пана­цею, чудодейственное средство от всех недугов. Разоча­рование оказалось столь же сильным, сколь велики были иллюзии. Возможно, и от психоанализа ждали слишком многого, и это привело к неизбежному разоча­рованию.

И все же напрашивается мысль, что здесь прояв­ляется сопротивление, которое дает о себе знать всякий раз, когда удается сделать новый шаг в познании бессознательного. Обратимся ли мы к достижениям Мес­мера, Шарко, Фрейда — каждый шаг вперед в изучении этой таинственной и волнующей области вызывал бур­ную реакцию протеста. В Соединенных Штатах психо­анализ получил в конце концов широкое признание. Но это признание с самого начала было связано с опреде­ленными   ограничениями.   Подчеркивая   автономность «я»,   его   независимость   от   инстинктивных   влечений, американский  психоанализ  «приручил»  бессознатель­ное, устранил его тревожащий характер. «Чума», которую Фрейд в своей гордыне намеревался принести Аме­рике, обернулась невинной корью. Но этого, по-видимо­му, оказалось недостаточно. Пользуясь некоторым за­стоем психоанализа на нынешнем этапе, кое-кто пытает­ся полностью снести возведенное Фрейдом здание. Разу­меется, это направление «сопротивления» представляет собой только часть американской психиатрии. Как мы увидим  дальше,  другие  исследователи  выступают  за углубление теории психоанализа на основе тех элемен­тов, которые характеризуют собственно психоаналити­ческую процедуру.

 

Увеличение числа психотерапевтических методов

Одновременно с новыми сомнениями по поводу психоанализа в наши дни наблюдается бурный рост новых разнообразных видов психотерапии, как индиви­дуальных, так и коллективных. Парлоф (1975) насчи­тал их около 140.

Т. Б. Карасу, профессор Нью-Йоркской медицинской школы им. Альберта Эйнштейна, сделал попытку классифицикации методов психотерапии, распределив их в три основные группы (Karasu, 1977): психодинамика, поведенческая терапия (behaviour therapy) и терапия, основанная на анализе непосредственных переживаний больного. В первую группу входят все виды терапии, построенные на фрейдистских или неофрейдистских теориях. Напротив, поведенческая терапия базируется на обучении, на обусловливании.

В третьей группе несколько искусственно (и произ­вольно) объединены такие разные терапевтические ме­тоды, как экзистенциальный анализ Бинсвангера, Daseinanalyse Босса, логотерапия Франкля, терапия Роджерса, гештальттерапия, «первобытный крик», био­энергетический анализ, аутогенная тренировка, транс­цендентальная медитация, нирвана-терапия, дзен-терапия, психоделическая терапия и т. п. В недавней рабо­те «Le Corps u le Groupe» («Тело и группа») Шутцен-бергер и Соре (1977) приводят большую часть этих методов, добавляя к ним еще и другие, такие, например, как идеотерапия, групповая терапия в обнаженном виде или в купальных костюмах и т. п. Большинство этих методик стало применяться теперь и во Франции. Они не всегда осуществляются профессиональными психотерапевтами, психиатрами, врачами, психологами и т. д, их применяют иногда люди, не имеющие никакой спе­циальной подготовки, иной раз даже просто бывшие больные, получившие представление о методах психо­терапии в ходе лечебного курса. Недаром в Соединен­ных Штатах бытует шутка, что скоро одна половина населения будет лечить другую половину.

В этих условиях следует опасаться, что границы психотерапии будут становиться все более размытыми: как, в самом деле, установить различие между психо­терапевтическим сеансом и дружеской беседой или неде­лей «коллективной разрядки» в Средиземноморском клубе?

Процесс психотерапии– предыдущая  |  следующая – Поведенческая терапия

Л. Шерток. Непознанное в психике человека. Содержание.