11. Фрейд имеет в виду изучение этих взаимосвязей в отношениях врача и больного, когда говорит о том, что врач, заинтересованный в психологии болезни, должен ограничить себя «психологическим образом мысли» и «пси­хологическими вспомогательными представлениями», или когда он в другой работе подчеркивает, что психоанализ имеет целью и осуществляет «ничто иное, как раскрытие бессознательного в душевной жизни» (Freud, 1916-1917). Ибо новое знание, ставшее доступным благодаря открытию и изучению дина­мики бессознательного во всех человеческих жизненных процессах, состоит именно в том, что все моменты и факторы этих жизненных процессов могут быть поняты как компоненты детерминированного бессознательными силами динамического континуума переживаний и поведения, что они находятся между собой в смысловой взаимосвязи, которая может быть исследована, понята и подвергнута коррекции с помощью психоанализа.

При этом Фрейд всегда справедливо отказывался определить природу психических процессов и объяснить их взаимодействие с соматическими. Он говорил, что о природе психики может сказать так же мало, как физик о при­роде электричества (Freud, 1938), а о психоанализе, исследующем психику, он говорил, что «его можно как науку охарактеризовать не материалом, на кото­рый он воздействует, а используемой им техникой» (Freud, 1916-1917). То же безоговорочно справедливо и для психоаналитической психосоматики.

Я хотел бы заключить этот короткий экскурс об учении, о болезнях и о терапевтической стратегии психоанализа, развившихся на основе открытия «психоаналитической ситуации», коротким примером, который может проил­люстрировать, о чем идет речь. Манфред Пфланц (1972), которому мы обяза­ны рядом выдающихся исследований по социальной медицине и эпидемиоло­гии, в работе о диагностических и терапевтических проблемах гипертоничес­кой болезни обнаружил кое-что, проливающее свет на проблему разрыва меж­ду медицинской теорией и терапевтической практикой.

Он установил, что во всех странах с «высоким медицинским стандар­том» в среднем выявлено 50 % всех гипертоников, но достаточное лечение получают лишь 25 %. Из этих 25 % более половины прекращают лечение в течение первого года. Пфланц предполагает, что причиной этого очевидного дефекта медицинского обслуживания является структура личности гиперто­ников и неспособность врачей соответствовать этой личностной структуре. У чрезмерно адаптированных, но латентно агрессивных больных гипертонией зависимость, в особенности от авторитарных врачей, вызывает тревогу, часто побуждающую их спустя короткое время прекратить лечение. То есть не воз­никает того контакта между врачом и пациентом, который сделал бы возмож­ным лечение гипертонии на основе устойчивого взаимодействия.

Пфланц видит в этом пример того, что он называет «технологической брешью», зияющей между диагностическими и терапевтическими возможно­стями современной медицины и ее применением во врачебном обслуживании населения. Эта «технологическая брешь», с моей точки зрения, является не столько проблемой простого «применения» созданного естественнонаучны­ми медицинскими исследованиями технологически-терапевтического инстру­ментария. Здесь речь идет о личностях врача и больного, о поведении и переживаниях партнера в терапевтической ситуации, в первую очередь в ходе про­тиводействия психосоматическому расстройству par excellence. И здесь, с моей точки зрения, находится отправной пункт психоаналитической психосомати­ки, которая в отсутствии коммуникативного взаимодействия между врачом и больным видит не только «технологическую брешь», но скорее проблему и рабочий уровень терапии и исследования. Иными словами, психоаналитичес­кая психосоматика представляет собой не науку, которая «прилагается» к ле­чению органически больных, а собственно «науку лечения органически боль­ных».

Психоанализ как лечебная наука – предыдущая | следующая – Истерическая конверсия

Психосоматическая терапия. Оглавление