В данном случае в период проживания с отцом у ребенка отмечалось индуцированное негативное отношение к матери, достигающее клинического уровня и проявляющееся руди­ментами бредовых идей, сензитивными идеями отношения. Восстановлению позитивного отношения к матери способст­вовало совместное проживание с ней, характер ее непосред­ственного взаимодействия с ребенком, эмоциональная под­держка старшей сестры, к которой привязанность у ребенка была сохранена.

Во втором случае экспертиза проводилась отцу по иску об ограничении его в родительских правах в отношении старшей дочери. Подэкспертный Т. проживал в браке с 1997 г., от бра­ка имел двух дочерей: 1997 и 2000 г.р. С 2003 г. родители про­живали раздельно, отношения между ними были конфликт­ными, однако отец регулярно общался с дочерьми, забирал их на выходные дни. В 2004 г. мать девочек погибла в дорожно- транспортном происшествии. После ее гибели младшая дочь проживала с отцом, старшую же девочку забрали к себе родственники матери, которые настраивали ее против отца, гово­рили ей, что ее мать погибла, потому что «папа подрезал ее на машине», полностью ограничили их общение. Девочка считала отца виновником гибели матери, стала его бояться, когда виде­ла отца или его родственников — «визжала, кричала, тряслась, падала в обморок». Отец обращался в суд с иском о передаче ему ребенка на воспитание, который был удовлетворен, однако решение суда исполнено не было. По делу было возбуждено исполнительное производство, которое было приостановлено по заявлению судебного пристава в связи с имеющейся меди­цинской справкой о том, что у девочки при осмотре врачом- психиатром выявлялись тревожность, негативизм, симбио- тическая привязанность к родственникам. При осмотре де­вочка предъявляла жалобы на нарушение сна, устрашающие сновидения, страх, что отец внезапно заберет ее из детского сада или школы. Была тревожна, моторно беспокойна, у нее был сниженный фон настроения. Ей был установлен диагноз: «Острая реакция на стресс с преобладанием нарушений эмо­ций и поведения» (F 43.3), назначено лечение, дано заключе­ние, что ей в настоящее время «не рекомендована смена лиц, с которыми она совместно проживает». С конца 2004 г. под­экспертный многократно обращался с жалобами на неиспол­нение решения суда в различные инстанции: к полномочному представителю Президента РФ в Центральном федеральном округе, Президенту РФ Путину В.В., Председателю Верховного суда РФ, Председателю Государственной думы РФ, Генераль­ному прокурору РФ и др. В судебном споре между ним и род­ственниками было назначено около 80 судебных заседаний. На фоне длительной субъективно значимой психотравмирующей ситуации у подэкспертного Т. развилось острое бредовое пси­хотическое расстройство в форме психогенного параноидного психоза (F 23.3), в состоянии которого он нанес двум родствен­ницам бывшей жены множественные проникающие ранения грудной клетки, относящиеся к тяжкому вреду здоровья, опас­ному для жизни. Комиссией экспертов было дано заключение, что Т. в период, относящийся к инкриминируемому деянию, не мог осознавать фактический характер и общественную опас­ность своих действий и руководить ими. В связи с возможно­стью причинения иного существенного вреда, опасностью для себя и других лиц, необходимостью постоянного наблюдения и лечения ему было рекомендовано принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа, где он находился до июня 2007 г., после чего в связи с улучшением состояния, отсутствием общественной опасности был переве­ден в психиатрический стационар общего типа. В июне 2007 г. дочь подэкспертного в беседе с сотрудниками органов опеки и попечительства сообщила, что чувствует себя хорошо, ей нра­вится жить у дяди, который ее очень любит и хорошо к ней от­носится. На вопрос, хочет ли она вернуться к отцу, ответила ка­тегорическим отказом. Пояснила, что отец постоянно обижал маму. С сентября 2007 г. Т. был переведен на амбулаторное при­нудительное наблюдение и лечение у психиатра по месту жи­тельства. 13 декабря 2007 г. дочь подэкспертного была передана на воспитание своему отцу. Согласно рассказу подэкспертного, когда ее привели судебные приставы по месту жительства отца, у нее «была истерика», она плакала, кричала, что все «мрази», «дебилы», она не хочет жить с ним в одном доме. Говорит, что, чтобы облегчить ей привыкание, он первые два дня старался проводить дома меньше времени. Первую ночь девочка спала, не раздеваясь, боялась мыться. На следующий день, когда се­мья пила чай с тортом, она вышла из своей комнаты и молча к ним присоединилась. Рассказывает, что примерно через неделю девочка жаловалась отцу на то, что ей очень тяжело, один раз она сказала: «Если бы вы знали, что у меня в голове делается». Сначала она не помнила периода жизни с семьей, считала, что всегда жила с родственниками по линии матери, но уже через неделю «стала вспоминать то, что было раньше». Рассказывает, какие действия он предпринимал, чтобы дочь освоилась дома. Ей купили хомячков, попугайчиков, много новых вещей, они ходили вместе в кафе, в цирк. К ней все тепло относились. При