Психастеническая психопатия

Психастеническая психопатия. В отличие от акцентуации того же типа имеются постоянные, хотя и колеблющиеся по интен­сивности обсессии и фобии. Навязчивости и чрезвычайная не­решительность нарушают трудоспособность, крайне затрудняют общение и семейную адаптацию. Утрированными оказываются и гиперкомпенсаторные механизмы — нетерпеливость при уже принятом решении, неожиданная и ненужная безапелляционность, доходящий до карикатуры педантизм.

В тяжелых случаях возникает необходимость дифференци­ровать эту психопатию с обсессивно-фобическим синдромом при неврозоподобной вялотекущей шизофрении (см. гл. XV).

Психастеническая психопатия является чаще всего консти­туциональной аномалией характера. Возможно, однако, психо­патическое развитие на основе акцентуации того же типа при неправильном воспитании в условиях повышенной моральной ответственности. Высказывается суждение, что доминирующая гиперпротекция также усиливает психастенические черты. Од­нако школьный период и даже служба в армии при психастени­ческой акцентуации проходит вполне благополучно. В ситуациях, когда все другими заранее предусмотрено и расписано и самому ответственных решений принимать нет нужды, все проходит без срывов. Однако воспитанные в условиях доми­нирующей гиперпротекции продростки с психастенической акцентуацией оказываются декомпенсированными, когда всту­пают в самостоятельную жизнь, когда каждодневно надо самому действовать, да еще отвечать не только за себя, но и за других. Именно поэтому, нам представляется, расцвет психастенической психопатии падает на послеподростковый возраст [Гурьева В А Гиндикин В. Я., 1980].

Остальные проявления психастенической психопатии у под­ростков существенно не отличаются от ее картины у взрослых. К тому же, в развернутом виде психопатии этого типа у под­ростков встречаются редко.

Шизоидные психопатии. Все основные свойства шизоидной акцентуации — замкнутость, отгороженность от людей, недоста­ток интуиции и сопереживания, уход в мир фантазий и увлече­ний — все это достигает крайности.

Своеобразные черты обнаруживаются с раннего детства: речь начинает развиваться до ходьбы, такие дети очень рано научаются читать (видимо, легкость усвоения всякой символи­зации обусловлена конституционально), они любят сохранение постоянства в обстановке, одежде, еде [Леденев Б. Л 1981].

При умеренной степени шизоидной психопатии в подростко­вом возрасте обнаруживается иногда возможность хорошей адаптации, но в жестко ограниченных условиях, где даже могут достигаться значительные успехи (например, в области некото­рых точных наук, занятиях прикладным искусством, игре в шах­маты и т. п.), но при этом в обыденной жизни, при перемене обстановки оказываются плохо приспособленными. Одним из условий успеха является необходимость работать одному — без напарников, помощников, непосредственных руководителей и т. п., рабочие контакты должны оставаться формальными.

При тяжелой психопатии дезадаптация иногда проявляется в стремлении полностью отгородиться от людей и жить только в своем фантастическом мире, целиком отдаться своим прихот­ливым увлечениям.

Александр М., 16 лет. Отец развелся с матерью, когда сыну было 4 года, но поддерживал с ним контакт. Мать вышла замуж снова, когда сыну исполни­лось 8 лет. Отчим оказался пьяницей, скандалистом. Два года назад мать с ним разошлась.

Во время беременности — тяжелый токсикоз, в родах — легкая асфиксия. Развитие с некоторой задержкой моторных навйков. До 12 лет страдал ночным энурезом, который изредка возобновлялся и позднее.

С детства рос тихим и замкнутым, играть любил один. С 6 лет просил мать не водить его в детский сад и охотно в одиночестве оставался дома, эле­ментарно себя обслуживая. В школе учился с трудом, но классов не дублировал. Увлекался выпиливанием разных поделок из дерева — дом заполнен сделан­ными им рамочками, полочками, шкатулками и т. п. Друзей не имел. К матери был привязан, ласков, но переживаниями с ней не делился. Отчима «не замечал».

После окончания 8 классов сам выбрал себе ПТУ, где готовили мастеров-краснодеревщиков. Хорошо успевал по специальности (мастер называл его «са­мородком»), но пренебрегал общеобразовательными предметами. От товарищей держался особняком.

По словам матери, последние месяцы стал вести себя необычно: уходил из дома по вечерам, возвращался очень поздно, иногда не приходил ночевать. При расспросах отмалчивался, озлоблялся. Мать проследила, что у него появился знакомый — немолодой мужчина, который заходил за ним в ПТУ, называясь родственником. Однажды, когда сын еще не вернулся из ПТУ, этот мужчина пришел к ним домой, заявив, что он мастер из этого училища. Мать заподозрила гомосексуальную связь, заявила в милицию.

Вызыванный в инспекцию по делам несовершеннолетних, крайне озлобился, никаких объяснений не дал. По совету инспектора мать привела его к психиатру. Тому признался, что у него «постоянные навязчивости», содержание которых он стыдился раскрыть.

В подростковой психиатрической клинике держался в стороне от подростков, был молчалив, никаких гомосексуальных склонностей не проявил. Однажды неожиданно набросился на соседа по палате (подростка с легкой дебильностыо и нарушениями влечений) и стал его избивать. Оказал сопротивление инъекции аминазина, назначенной ему дежурным врачом.

Во время беседы поначалу был крайне напряжен и подозрителен. Посте­пенно удалось установить контакт. Объяснил, что сопротивлялся инъекции ами­назина, так как слышал, что от этого лекарства очень крепко засыпают, а у него при глубоком сне может возобновиться энурез — стеснялся «опозориться перед ребятами». Побил соседа за то, что тот пристал к нему с «неприличным предложением», а он же «из-за подозрения в больницу попал». Гомосексуальное влечение отрицал. С девочками не знакомился, потому что стеснялся. Встречи со взрослым мужчиной, по его словам, были на чисто деловой почве: познакоми­лись в кино, тот предложил ему дома починить его старинную мебель, туда он и ходил по вечерам. Отрицал, что когда-либо ночевал не дома. Ему самому непонятно, почему этот мужчина назывался то его родственником, то мастером йз ПТУ. Признался, что с ним было «интересно» — любил слушать рассказы взрослых. Видимо, полностью не раскрыл происшедшего и своих переживаний. Например, в милиции и в диспансере заявил, что не знает, где этот мужчина живет. Теперь сказал, что «просто там испугался». Выяснилось, что под «навязчивостями» (само это слово услышал от психиатра в диспансере) он подразумевал эротические фантазии, которым предается наедине или перед сном. Содержания их не раскрыл — «стыдно об этом говорить». К матери относится тепло, жалеет ее, однако раздражает что она суется во все его дела. Близкого друга никогда не было, хотя мечтал такого иметь. С соучениками в ПТУ попробовал выпивать, но алкоголь переносил плохо («никакой радости»), поэтому испытывает к нему отвращение. Курит с 14 лет регулярно и при волнении много.

Физическское развитие соответствует возрасту. При неврологическом осмотре и на ЭЭГ — без отклонений.

Сенситивная акцентуация – предыдущая | следующая – Шизоидная психопатия

Подростковая психиатрия. Содержание.