5. Профессиональная психическая деформация

Каждая профессия может способствовать развитию человека и совер­шенствовать его личные качества на пользу общества. Но профессия мо­жет также вызывать деформации, деформировать характер человека. Де­формации могут вызывать в некоторых случаях лишь добродушное под­шучивание (профессорская забывчивость, рассеяность), но в других слу­чаях они могут быть предметом иронии, сарказма и сатиры (чиновни­чий, казенный бюрократизм).

Склонность к профессиональной деформации особенно часто на­блюдается у определеных профессий, представители которых обладают трудно контролируемой и трудно ограничиваемой властью. От решений и воли этих людей зависит достоинство, существование, свобода и даже здоровье и жизнь других людей, как это бывает, например, у учителей, судей, военнослужащих, работников госбезопасности а также медицинс­ких работников. Обладание властью приводит к общественной и психи­ческой деформации особенно в тех случаях, когда отсутствуют действен­ные обратные связи – общественный контроль, критика и возможность лишить носителя деформации власти. Порочный круг возникает, если механизмы контроля и критики в данной системе отсутствуют или они являются недостаточными и формальными, так что критика и выраже­ние недовольства приобретают противозаконный, бунтарский характер.

Врач тоже обладает определенной властью над больными, следова­тельно, он тоже подвержен опасности деформации. По Йоресу, власть следует использовать только в добрых целях. Профессиональная дефор­мация развивается, как правило, постепенно из профессиональной адап­тации.

Профессиональная адаптация является необходимой для медицинс­кого работника. У врачей, медицинских сестер и вспомогательного пер­сонала, которые в начале своей профессиональной деятельности очень бурно переживали все события, тяжело влияющие на психику больных, например, страдания, смерть больных, операции, кровотечение, про­явление психических заболеваний и т. д., постепенно развивается опреде­ленная эмоциональная сопротивляемость. В суровых драматических си­туациях, когда жизнь больного находится под угрозой, врач скорее всего научится анализировать и оценивать положение, делать заключения и действовать. Студенты-медики после нескольких часов или нескольких дней пребывания в секционном зале выходят из более или менее значи­тельного психического потрясения, возникшего у них при первом посе­щении помещения, где находилось много человеческих трупов, и при­ступают к деловому изучению анатомии. Хотя определенная степень эмоциональной сопротивляемости необходима и понятна, все же в сознании врачей и медицинских рабочиков навсегда должна сохраниться способность понимать больного как страдающего человека и уважитель­но относиться к мертвому телу. Это является необходимой составной частью не только человеческого но и профессионального уровня врача. Профессор патологической анатомии медицинского факультета в Брно Нейман не допускал, чтобы кто-нибудь появлялся в прозекторской в го­ловном уборе и вел себя так, что это можно было расценивать как неува­жение к мертвым. Мы приводим этот пример в качестве контраста с те­ми случаями, когда и живым не оказывается соответствующие уважение и не всегда щадится их достоинство.

Поведение и некоторые выражения медицинских работников нахо­дятся на грани профессиональной адаптации и деформации. По Вондрачеку, уже на грани с кощунством находятся сравнения, выражающие эле­ментарные ассоциативные связи и используемые для описания секретов и экскретов, как например, «тифозный стул в виде горохового супа», «холерный стул в виде рисового супа», «гной в виде сметаны», «плевок в виде малинового желе», «моча в виде черного пива».

Профессиональными деформациями являются и поведение и вы­ражения медицинских работников, при которых под влиянием привычки проявляется черствость по отношению к больным в такой степени, что у немедиков создается впечатление бездушности и даже цинизма. На­пример, если врач и медицинская сестра не считают нужным отделить хотя бы ширмой умирающего больного в двадцатикоечной палате или врачи, совершая обход, при больном дискутируют о неблагоприятном прогнозе его болезни. Студентка медицины на экзамене по медицинскои психологии в качестве примера профессиональной деформации студен­тов-медиков рассказала, что некоторые из них в секционном зале шутят над трупами, рассказывают анекдоты и курят.

По выражению Грегга, личность больного нельзя считать неудоб­ным придатком к больному органу, который врач должен обследовать.

Профессионально деформированный лечащий врач, ставящий диаг­ноз хотя и точно, но при помощи машин, вызывает у больного впечатле­ние незаинтересованности и безразличия, не осознавая этого.

Имеются и некоторые организационные и экономические обсто­ятельства, усиливающие деформированный подход к больному. Слож­ный механизм планирования и управления медицинскими учреждени­ями, необходимость капитального ремонта многих больниц и поликли­ник затягивают процесс создания необходимых условий в отделениях, расположенных в старых зданиях. Медицинским сестрам, а в известной степени и врачам не мешают большие палаты. В них легче справиться с работой, больные сами наблюдают друг за другом и помогают друг другу больше, чем в маленьких палатах. Значительно меньше такое по­ложение нравится больным. В. Вондрачек афористически описывает по­добное положение: «Страшно пребывание в палате, где один ест, другой стонет, третий занимается дефекацией и четвертый умирает». Большин­ство больных по существу очень легко приспосабливается к подобным ситуациям, в связи с чем вспоминается высказывание Ф. М. Достоев­ского о том, что «человек – это существо, которое ко всему привы­кает».