.jpg)
.jpg)
.jpg)
Итак, вернемся к анализу процесса понимания речевого сообщения (текста), рассматривая этот процесс как акт мышления.
В рамках концепции Н. И. Жинкина о знаковых системах внутренней речи его учениками формируются представления о «психологическом механизме понимания текста» [Новиков 1973, 1983; Новиков, Чистякова 1981; Чистякова 1975, 1979, 1981]. А. И. Новиков и Г. Д. Чистякова развивают представление, которое основывается на предпосылке, что элементы знака не закреплены жестко относительно друг друга. Такое понимание связи элементов знака находится в оппозиции соссюровской концепции знака, но оно более адекватно отображает реальный характер этой связи [Скаличка 1967, 119—127].
Вследствие отсутствия жесткой связи между телом знака и значением один и тот же знак может быть использован для обозначения различных предметов реальной действительности, и поэтому лексическое значение каждого изолированного слова соотносится с расплывчатой предметной областью.
Восприятие конкретного текста начинается с опознания внешней формы отдельных слов, с которыми получатель текста связывает значения этих слов, хранящиеся в его памяти. Конкретизация предметной соотнесенности значения определенного слова происходит за счет ограничений, накладываемых сочетанием с другими словами в этом тексте. Эта конкретизация осуществляется опосредованно: сначала за счет сочетаний слов достигается конкретизация значений слов, которая, в свою очередь, ведет к уточнению предметной соотнесенности. Выделение и уточнение денотатов, или, точнее, денотатной схемы, происходит за счет привлечения так называемых энциклопедических
знаний реципиента. Экспериментальные данные позволили Г. Д. Чистяковой обосновать и уточнить это интуитивно ясное представление: «…выделение денотатов текста ведет за собой актуализацию знаний об этих денотатах и отбор среди них тех знаний, которые позволяют „домыслить” содержание текста и объединить его в целостном представлении» [Чистякова 1981, 55].
Понимание текста, таким образом, происходит в основном на уровне денотатов текста как конкретизация структуры денотатов текста за счет осмысления связей (денотатов), которые даны в тексте в форме связей слов, а также за счет привлечения энциклопедических знаний о денотатах[1]. В результате такой смысловой переработки указанных знаний возникает индивидуальный динамический концепт как целостное отражение содержания текста субъектом [Там же, 54].
Для нашего изложения важно, что подтемы и субподтемы, на которые распадается текст, в мышлении замещены соответствующими денотатами, в которых в свернутом виде представлено содержание подтем и субподтем.
Естественно встает вопрос о средстве представления денотатов в процессе мышления. В согласии с концепцией Н. И. Жинкина, смысловая обработка текста осуществляется не на вербальном уровне. Денотаты в мыслительной деятельности представлены в предметно-схемном коде [Там же, 56]. Содержание текста, отображенное в языковых знаках сукцессивно, переводится в симультанную схему, обладающую предметной наглядностью.
Итак, процесс мышления протекает на основе знаковых средств различной природы. Наблюдения психологов и достаточно точные эксперименты дают основания полагать, что набор этих средств весьма широк, различие их психической природы не мешает им обладать идентичной функцией: все они выступают в качестве опосредователей мыслительных процессов.
Кроме отчетов испытуемых, в истории исследования мышления большую роль играли отчеты психологов, анализирующих в саморефлексии свое мышление. Эти самоотчеты имеют большую ценность, так как наблюдение над собственными мыслительными процессами осуществляют люди, в совершенстве владеющие методикой интроспекции и глубоко знающие объект исследования. Поэтому следует с доверием отнестись к представлению о внутренних мыслительных процессах такого крупного психолога, как Курт Гольдштейн [Goldstein 1954], тем более что его представления основываются также и на наблюдении над больными, страдающими различными формами афазии.
«Одновременно с процессом, возбуждающим мышление, начинаются пассивные и активные процессы различного рода. К пассивным процессам следует отнести появление ассоциаций г разного вида, представления из различных чувстственных областей, мысли, чувства, моторные реакции, среди них также языковые феномены самого различного рода. Далее можно сказать, что все возникающие процессы рассматриваются с определенной точки зрения, осуществляется выбор, анализ, синтез и т. д., до тех пор пока не сформировывается целостный процесс, который из многообразия явлений появляется как „фигура” и представляет собой результат, с помощью которого мы пытаемся решить поставленную задачу» [Там же, 185]. Можно по-разному интерпретировать слова Гольдштейна, но если относиться к ним с доверием, а для недоверия нет оснований, то в его описании трудно увидеть анализ речи, в которой могло бы совершаться мышление, если настаивать на тезисе о единственности речевой формы мышления.
Его указание на то, что появляются «ассоциации различного вида, представления из различных чувственных областей, мысли, чувства, моторные реакции, среди них также языковые феномены самого разного рода» косвенным образом подтверждают множественность знаковых опосредователей мыслительных процессов. Существенно также замечание Гольдштейна о существовании определенной мыслительной схемы, которая позволяет ему выдвинуть тезис о грамматике мышления. В соответствии с этим он полагает, что мыслительная схема организована в форме предложения. Однако порядок следования мыслей в этом предложении ни в коей мере не совпадает с предложением конкретного языка, во всяком случае нет однозначного соответствия между частями мыслительной схемы и словами высказываемого вслух предложения.
Эта мысль неновая, она содержалась еще в работах Л. С. Выготского, позднее она появилась в исследованиях Н. И. Жинкина, в его представлениях об организации и функционировании универсального предметного кода, а в исследованиях А. Н. Соколова она присутствует в гипотезах о существовании схемы мнемических опор, которыми пользуются испытуемые при запоминании текста.
[1] «Под денотатом понимается любой предмет (вещь, явление, процесс и т. п.), реальный или мыслимый. Денотат составляет содержание языкового выражения» [Новиков, Чистякова, 1981, 50].
Формы внутренней речи – предыдущая | следующая – Мышление математика