/     /  
Психолингвистические проблемы речевого мышления (продолжение)

Психолингвистические проблемы речевого мышления (продолжение)

Психолингвистические проблемы речевого мышления (продолжение)

Итак, вернемся к анализу процесса понимания речевого со­общения (текста), рассматривая этот процесс как акт мыш­ления.

В рамках концепции Н. И. Жинкина о знаковых системах внутренней речи его учениками формируются представления о «психологическом механизме понимания текста» [Новиков 1973, 1983; Новиков, Чистякова 1981; Чистякова 1975, 1979, 1981]. А. И. Новиков и Г. Д. Чистякова развивают представление, ко­торое основывается на предпосылке, что элементы знака не закреплены жестко относительно друг друга. Такое понимание связи элементов знака находится в оппозиции соссюровской концепции знака, но оно более адекватно отображает реальный характер этой связи [Скаличка 1967, 119—127].

Вследствие отсутствия жесткой связи между телом знака и значением один и тот же знак может быть использован для обозначения различных предметов реальной действительности, и поэтому лексическое значение каждого изолированного слова соотносится с расплывчатой предметной областью.

Восприятие конкретного текста начинается с опознания внешней формы отдельных слов, с которыми получатель текста связывает значения этих слов, хранящиеся в его памяти. Кон­кретизация предметной соотнесенности значения определенного слова происходит за счет ограничений, накладываемых сочета­нием с другими словами в этом тексте. Эта конкретизация осу­ществляется опосредованно: сначала за счет сочетаний слов достигается конкретизация значений слов, которая, в свою оче­редь, ведет к уточнению предметной соотнесенности. Выделение и уточнение денотатов, или, точнее, денотатной схемы, проис­ходит за счет привлечения так называемых энциклопедических знаний реципиента. Экспериментальные данные позволили Г. Д. Чистяковой обосновать и уточнить это интуитивно ясное представление: «…выделение денотатов текста ведет за собой актуализацию знаний об этих денотатах и отбор среди них тех знаний, которые позволяют „домыслить” содержание текста и объединить его в целостном представлении» [Чистякова 1981, 55].

Понимание текста, таким образом, происходит в основном на уровне денотатов текста как конкретизация структуры денотатов текста за счет осмысления связей (денотатов), которые даны в тексте в форме связей слов, а также за счет привлечения энциклопедических знаний о денотатах[1]. В результате такой смысловой переработки указанных знаний возникает ин­дивидуальный динамический концепт как целостное отражение содержания текста субъектом [Там же, 54].

Для нашего изложения важно, что подтемы и субподтемы, на которые распадается текст, в мышлении замещены соответствующими денотатами, в которых в свернутом виде представ­лено содержание подтем и субподтем.
Естественно встает вопрос о средстве представления дено­татов в процессе мышления. В согласии с концепцией Н. И. Жинкина, смысловая обработка текста осуществляется не на вербальном уровне. Денотаты в мыслительной деятель­ности представлены в предметно-схемном коде [Там же, 56]. Содержание текста, отображенное в языковых знаках сукцессивно, переводится в симультанную схему, обладающую пред­метной наглядностью.

Итак, процесс мышления протекает на основе знаковых средств различной природы. Наблюдения психологов и доста­точно точные эксперименты дают основания полагать, что на­бор этих средств весьма широк, различие их психической при­роды не мешает им обладать идентичной функцией: все они выступают в качестве опосредователей мыслительных процес­сов.

Кроме отчетов испытуемых, в истории исследования мышле­ния большую роль играли отчеты психологов, анализирующих в саморефлексии свое мышление. Эти самоотчеты имеют боль­шую ценность, так как наблюдение над собственными мысли­тельными процессами осуществляют люди, в совершенстве вла­деющие методикой интроспекции и глубоко знающие объект исследования. Поэтому следует с доверием отнестись к пред­ставлению о внутренних мыслительных процессах такого круп­ного психолога, как Курт Гольдштейн [Goldstein 1954], тем бо­лее что его представления основываются также и на наблюде­нии над больными, страдающими различными формами афа­зии.

«Одновременно с процессом, возбуждающим мышление, на­чинаются пассивные и активные процессы различного рода. К пассивным процессам следует отнести появление ассоциаций г разного вида, представления из различных чувстственных обла­стей, мысли, чувства, моторные реакции, среди них также язы­ковые феномены самого различного рода. Далее можно ска­зать, что все возникающие процессы рассматриваются с опре­деленной точки зрения, осуществляется выбор, анализ, синтез и т. д., до тех пор пока не сформировывается целостный про­цесс, который из многообразия явлений появляется как „фигу­ра” и представляет собой результат, с помощью которого мы пытаемся решить поставленную задачу» [Там же, 185]. Можно по-разному интерпретировать слова Гольдштейна, но если отно­ситься к ним с доверием, а для недоверия нет оснований, то в его описании трудно увидеть анализ речи, в которой могло бы совершаться мышление, если настаивать на тезисе о единст­венности речевой формы мышления.

Его указание на то, что появляются «ассоциации различного вида, представления из различных чувственных областей, мыс­ли, чувства, моторные реакции, среди них также языковые фе­номены самого разного рода» косвенным образом подтвержда­ют множественность знаковых опосредователей мыслительных процессов. Существенно также замечание Гольдштейна о су­ществовании определенной мыслительной схемы, которая позво­ляет ему выдвинуть тезис о грамматике мышления. В соответ­ствии с этим он полагает, что мыслительная схема организо­вана в форме предложения. Однако порядок следования мыс­лей в этом предложении ни в коей мере не совпадает с пред­ложением конкретного языка, во всяком случае нет одно­значного соответствия между частями мыслительной схемы и словами высказываемого вслух предложения.
Эта мысль неновая, она содержалась еще в работах Л. С. Выготского, позднее она появилась в исследованиях Н. И. Жинкина, в его представлениях об организации и функционирова­нии универсального предметного кода, а в исследованиях А. Н. Соколова она присутствует в гипотезах о существовании схемы мнемических опор, которыми пользуются испытуемые при запоминании текста.



[1] «Под денотатом понимается любой предмет (вещь, явление, процесс и т. п.), реальный или мыслимый. Денотат составляет содержание языкового выра­жения» [Новиков, Чистякова, 1981, 50].

Формы внутренней речи – предыдущая | следующая – Мышление математика

Исследование речевого мышления в психолингвистике

Консультация психолога при личных проблемах


Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)