Аспекты самопомощи: развитие головных болей и мигрени с точки зрения позитивной психотерапии

Спастические головные боли прежде всего связывают с чрезмерными нагруз­ками на мышцы в области затылка, плечевого пояса и головы. То же самое отно­сится к вазомоторным головным болям и мигрени. Но почему человек постоянно «подставляет свой лоб», «держит ухо востро», «стискивает зубы», «закусывает губу», бывает «твердолобым» и т.д.? Головные боли возникают вследствие изме­нений в сосудистом аппарате головы. Спастическое сужение сосудистого русла, так считают ученые сегодня, коррелирует с постоянным напряжением двигательного аппарата, а то и другое посредством вегетативной нервной системы тесно связано с душевным состоянием. При сильных эмоциях, длительных психических нагруз­ках и конфликтах очень легко могут возникнуть головные боли, если человек по своей конституции обладает очень лабильной, реактивной сосудистой системой.

Какое психологическое значение имеют головные боли? Голова в прямом и переносном смысле является «высшей» частью тела и отличается локализацией в ней особых органов (мозга и органа чувств).

Пациент с головными болями находится в двойственном положении. С одной стороны, он стремится серьезно и активно работать головой, а с другой — эта са­мая голова из-за болей являет собой удручающее препятствие. Происходит неосознаваемое символическое отражение подавляемых чувств. Если голова чело­века все время испытывает давление (давление деятельности), то она как-никак должна начать болеть. Кроме того, головная боль является способом для разгруз­ки. Если, например, гнев или разочарование проявляются в головной боли, то телес­ную симптоматику обычно легче принять пациенту и его окружающим, чем пси­хическую.

Часто пациенты с головными болями – выходцы из семей, где очень высоко ценятся разум и достижения. Родители нередко были сами людьми деятельными и не могли уделить своим детям ни достаточно тепла, ни времени и терпения, отво­дя мало внимания даже собственным телу и чувствам, а также общению – или на Востоке, наоборот, очень много контактов — и вопросам о смысле жизни и вере. Дети усваивают концепцию, что они живут не ради себя, а прежде всего для своей рациональной деятельности. Они все больше идентифицируются с концепцией достижений родителей и привыкают к давлению извне. Неспособные расслабить­ся или получать удовольствие, они сами теперь подставляют свою голову под это давление, выбирая себе такие цели, которых они не в силах достичь. Отношения с другими людьми также часто строятся в зависимости от того, насколько это вы­годно для работы. В вопросах о мировоззрении, религии и будущем постоянно при­ходится сталкиваться с пессимистическими взглядами, что является следствием «интеллектуального негативизма».

Характерными концепциями для лиц с головными болями являются: «У меня нет времени», «Прежде всего работа», «Я все сделаю сам», «Я не делаю наполови­ну» и «Нужно же хоть чуть-чуть думать головой». У этих пациентов доминируют вторичные способности усердие / деятельность, точность и добросовестность, аккуратность и обязательность. Следует перестраивать, напротив, искренность и откровенность, контакты, терпение, время, вера, надежда и любовь.

Практические дополнения к аспекту самопомощи в конце этой главы.

Терапевтический аспект: пятиступенчатый процесс позитивной психотерапии при головных болях и мигрени

Описание случая: «У меня просто голова идет кругом».

С предельной точностью, минута в минуту, в дверь моей приемной позвонила больная 53 лет. При первом интервью она выглядела очень подавленной и часто плакала:

С февраля 1988 г. я перестала засыпать без снотворных. Около трех лет днем и ночью я страдаю сильными головными болями. Сюда же присоединяются страх, смертельная ус­талость, душевные страдания и сексуальные нарушения. Моя тревожность меня угнетает, я раздражена и взвинчена, я не могу выполнять предъявляемые мне требования. Моя невнимательность постоянно растет. Три года назад мы вместе с дочерью и зятем построили вместе 20-квартирный дом для сдачи площади внаем. Мой зять при поддержке моей доче­ри совершил растрату — почти полмиллиона марок — что теперь мы с мужем вынуждены выплачивать из своих сбережений. В ближайшее время мы должны еще раз уплатить большую сумму, нам нельзя болеть! После этих событий контакты с дочерью и внуком прекра­тились, мы больше их не видим. Я стараюсь смириться с этим, но у меня не получается. Я ощущаю себя подавленной, и у меня бывают сердцебиения. В июне 1988 г. мой муж попал в больницу. Стало совсем плохо, у меня просто голова идет кругом.

Актуальная конфликтная ситуация с болезнью и госпитализацией мужа, до­стигнув своего апогея, привела к постоянному эмоциональному перенапряжению, которое больная в течение 3 лет контролировала из последних сил и возможностей. Из-за болезни мужа была поставлена под вопрос возможность возмещения долга. Около трех лет пациентка находилась «меж двух огней» (муж — дочь). Она стара­лась восстановить равновесие в семье и найти возможность контакта с дочерью.

Пациентка всегда жила для семьи и своего дела, не особо заботясь о своем круге общения, так что ее нынешняя социальная изоляция привела к безнадежным взглядам на будущее. С тех пор как дочь, поддержав своего мужа, уехала вместе с ним и ни разу не объявлялась дома, прошло два года, теперь она вдруг появилась с желанием вновь быть со своей семьей. В то время как пациентка хотела принять дочь, ее муж и трое других детей сильно возражали против этого. «Что я должна делать, что говорить? Внутри я хочу рыдать, внешне я должна смеяться. Я просто не могу больше».

В ответ на мою позитивную интерпретацию о том, что в последние годы ей пришлось столько пережить, что она будто потеряла от этого голову, была задета за живое, и это привело ее к таким головным болям, пациентка сказала: «Конеч­но, это неудивительно при том хаосе, в котором повинен мой зять!» В семье, где пациентка выросла, чрезвычайно важную роль играли актуальные способности вежливость/честность, аккуратность, трудолюбие, обязательность и бережливость. Неискреннее и расточительное поведение зятя вызвало «хаос» на работе, в семье и планах на будущее. В рамках ключевого конфликта учтивость/прямота пациент­ка была готова пожертвовать собой ради семьи, чтобы избежать «катастрофы». Она, однако, не осознавала, что ее собственные потребности будут навязчиво пробивать себе дорогу при помощи симптомов. Для развития расстройств существенную роль сыграли психосоциальные факторы. Они заключались в эмоциональном перенапряжении и страхе перед неудачами, страхе не суметь все преодолеть и организо­вать. В этой связи обсуждалась также актуальная способность пример для подража­ния (см. ч.II, гл.37). Важным защитным механизмом, оказавшим микротравма­тическое влияние, стали психосоциальные нормы бережливость (см. ч.II, гл.25) и аккуратность:

«Порядок для моего мужа всегда пишется с маленькой буквы, так же как и для его матери и отчасти для его братьев и сестер, которые в отличие от меня мало придерживают­ся порядка. Насколько я могу судить о себе, я очень аккуратна, почти педантична и точна, что у нас является причиной конфликтов. Мы два совсем разных человека, если не сказать полностью противоположных, разнополярных».

Психосоматика и позитивная психотерапия