/     /  
Особенности сферы общения Интернет-зависимых пользователей

Особенности сферы общения Интернет-зависимых пользователей

Особенности сферы общения Интернет-зависимых пользователей
Статья психотерапевта Р. Ф. Теперик, М. А. Жуковой

Проблему Интернет-зависимости начали разрабатывать зару­бежные специалисты по психическому здоровью, отталкива­ясь от запросов практики и опираясь на аналогию с другими видами нехимических зависимостей (Greenfield, 1999; Turkle, 1997; Young, 1997). В отечественной психологии признает­ся необходимость разработки комплексного, собственно психологического подхода к изучению феномена Интернет-зависимости (Войскунский, 2000а). К этому подталкивает и все возрастающее количество обращений за психологической помощью в связи с чрезмерным увлечением Интернетом со стороны клиентов психологической консультации. Необхо­димость детального исследования этого феномена продик­тована как теоретической, так и практической актуальностью данной проблемы.

Поскольку в психологических кругах обсуждается пробле­ма правомерности рассмотрения зависимости от Интернета в терминах зависимости как таковой (Войскунский, 2000б), на наш взгляд, в настоящее время важной задачей является каче­ственное описание феномена Интернет-зависимости с попыт­кой выявить характерные для зависимого поведения механиз­мы, а также особенности самой Интернет-зависимости.

Одной из главных особенностей любой зависимости яв­ляются трудности саморегуляции, в основе которых лежит механизм нарушения структурирования внутреннего опыта, что проявляется в таких феноменах, как полезависимость, алекситимия, а также в искажениях образа Я и особенностях самооценки (Вермсер, 2000; Джекобсон, 2000; Елшанский, 1997; Кристалл, 2000; Сэбшин, 2000; Ханзян, 2000; Чудова, 2002). В нашей работе была поставлена задача исследования особенностей эмоциональной сферы Интернет-зависимых, в частности выявление элементов алекситимии как проявления трудностей аффективной регуляции. Алекситимия (термин введен в психологию зависимостей Кристаллом, позаимство­вавшим его у П. Сифнеоса и Дж. Немии) клинически проявля­ется, главным образом, в неспособности дифференцировать свои эмоции и, как следствие, в невозможности выражать свои чувства словами. Неспособность идентифицировать у себя различные эмоциональные состояния приводит к прак­тически полностью соматической форме выражения эмоций, делая аффекты непригодными для выполнения сигнальной функции и нарушая тем самым саморегуляцию. В результате зависимая личность, не имея возможности дифференциро­вать тревожные и депрессивные переживания, испытывает генерализованное чувство «неудовольствия», которое пыта­ется облегчить за счет объекта своей зависимости, дающего замещающий эффект (Кристалл, 2000).

Поскольку значительная часть пользователей отдает пред­почтение сервисам Интернета, связанным с общением (чаты, ICQ, блоги, социальные сети), мы предполагаем, что основные психологические дисфункции в случае Интернет-зависимости сконцентрированы именно в сфере общения. Подчеркнем, что одной из основных составляющих коммуникативного процесса является эмоциональный компонент, и успешность межличностного общения в значительной степени зависит от умения распознавать эмоциональное состояние другого (в первую очередь, по невербальным проявлениям) и, вряд ли возможных без этого умения, способностей партнеров к эмпатии (Бодалев, 1982). В целом, степень развития коммуника­тивных способностей (в частности, вышеназванных) влияет на гармоничность всей системы межличностных отношений человека, а значит, и на общее благополучие личности. По на­шему мнению, при Интернет-зависимости страдает, в первую очередь, перцептивная сторона общения, функция которой состоит в формировании образа другого путем прочтения его психологических свойств и состояний для выбора адек­ватных способов общения (Глозман, 1987). Такие особенно­сти, на наш взгляд, могут быть обусловлены, с одной стороны, самой спецификой компьютерной коммуникации (в частно­сти, техническим ограничением информации о партнере по общению, неполнотой обратной связи), а с другой стороны, особенностями эмоциональной сферы Интернет-зависимых, в частности, алекситимией, характерной для зависимых паци­ентов. Таким образом, в ходе исследования мы предположили увидеть нарушения эмоционального компонента общения у Интернет-зависимых пользователей, а именно способности к эмпатии и умения считывать эмоциональные состояния пар­тнеров по общению.

Межличностные отношения

Межличностные отношенияВ связи со значимостью сферы общения в структуре фено­мена Интернет-зависимости мы поставили также задачу ис­следовать особенности системы межличностных отношений Интернет-зависимых и выявить характерный для них стиль взаимоотношений с другими людьми.

Таким образом, целью проведенной нами работы явилось исследование особенностей сферы общения и эмоциональной сферы Интернет-зависимых пользователей. В частности, мы сфокусировали наше внимание на выявлении элементов алек­ситимии у Интернет-зависимых, исследовании особенностей структуры их межличностных отношений и изучении уровня развития у них эмпатических способностей и коммуникатив­ных навыков (в том числе и умения распознавать эмоцио­нальное состояние партнера по общению по невербальным признакам).

В соответствии с поставленными задачами была разработа­на программа исследования, включающая следующие методы:

1. Клиническая беседа:

Нами использовалось структурированное интервью, позволя­ющее не только установить контакт и получить основные све­дения об испытуемом, но и выяснить специфику отношения человека к Интернету.

2. Тест на Интернет-зависимость, разработанный К. Янг и адаптированный В. Буровой (Лоскутовой).

Сумма полученных с помощью этого опросника баллов свидетель­ствует о степени зависимости испытуемого от Интернета и позво­ляет отнести его в группу низкой, средней или высокой степени зависимости.

3. Методика А. Е. Назаренко, направленная на распознавание эмоционально-выразительных движений.

Методический материал составляет набор из 24 карточек с изо­бражением эмоционально-выразительных поз и жестов, 7 из ко­торых содержат изображение символических жестов, и 17 — экс­прессивных (Назаренко, 1990).

Жесты из первой группы карточек (символические жесты) от­личаются произвольностью и фиксированным рисунком выпол­нения, и напрямую этот материал не позволяет решить задачу исследования способности считывать эмоциональное состояние другого человека. Но мы использовали эту группу карточек в ис­следовании, чтобы иметь возможность увидеть, не снижена ли у Интернет-зависимых пользователей способность распознавать общепринятые символические способы коммуникации, что по­зволило бы судить о степени и характере нарушения способно­сти считывать невербальный язык коммуникации, указав, какие именно компоненты невербальной коммуникации затронуты.

Особенностью второго набора карточек (экспрессивные жесты) является то, что жестовое выражение эмоционального состояния изображено схематично, не включает мимическое выражение и поэтому не предполагает однозначной интерпретации изобра­женного как выражения эмоционального состояния человека (По­ляков, Жирнова, 1988). Неопределенность ситуации усиливалась «глухой» инструкцией. В связи с этим оценка ответов произво­дится по трем параметрам: правильность (высказывание соот­ветствует эмоциональному содержанию данного жеста), адекват­ность (высказывание соответствует фактическому изображению, указывая на выполнение изображенным человеком каких-либо действий без упоминания его эмоционального состояния) и эмо­циональность (ответ содержит оценку эмоционального состояния изображенного человека вне зависимости от правильности этой оценки). Таким образом, данный компонент методики позволяет исследовать способность испытуемых распознавать эмоциональное состояние другого человека.

4. Торонтская Алекситимическая Шкала, предложенная Г. Дж. Тейлор с соавторами и адаптированная в Психоневрологическом институте им. В. М. Бехтерева (опросник TAS).

Разработанная на материале психосоматических, соматических и тревожных расстройств и адаптированная для невротических пациентов методика позволяет оценить уровень алекситимии в баллах и выявить алекситимичных (74 балла и выше) и неалекситимичных (62 балла и ниже) респондентов.

5. Методика диагностики уровня эмпатических способно­стей В. В. Бойко.

Методика основана на представлении об эмпатии как достаточно дифференцированной системе процессов. При оценке эмпатиче­ских способностей автор выделяет шесть субшкал: рациональный канал, эмоциональный канал, интуитивный канал, установки, способствующие или препятствующие эмпатии, проникающая способность в эмпатии и идентификация. Опросник дает возмож­ность подсчитать баллы по каждой из субшкал, а также вычислить суммарный показатель эмпатии, позволяя выделить очень высо­кий, средний, заниженный или очень низкий уровень эмпатии.

6. Методика диагностики межличностных отношений Т. Лири в адаптации Л. Н. Собчик (ДМО).

Методика предназначена для изучения стиля и структуры меж­личностных отношений и их особенностей, а также для исследо­вания представлений субъекта о себе, своем идеальном Я. По результатам опросника вычисляется выраженность каждого из 8 типов межличностных отношений: авторитарный, независи­мый — доминирующий, агрессивный, недоверчивый — скепти­ческий, покорно-застенчивый, зависимый, сотрудничающий, альтруистический. При этом выделяется низкая, умеренная, высокая и экстремальная степень выраженности отношений. Кроме того, при исследовании межличностных отношений часто выделяются два фактора: доминирование-подчинение и дружелюбие-агрессивность; показатели по этим факторам рас­считываются по специальным формулам. Мы использовали методику ДМО для изучения особенностей стиля и структу­ры межличностных отношений, характерных для Интернет-зависимых пользователей.

7. Тест оценки коммуникативных умений, разработанный А. А. Карелиным (ТОКУ).

Поскольку понятие «коммуникативные умения» включает в себя не только оценку собеседника, определение его сильных и слабых сторон, но и умение установить дружескую атмосферу, умение понять проблемы собеседника и т.д., методика включает в себя два субтеста. Субтест I направлен, в первую очередь, на оценку способностей респондента, терпимо относиться к высказываниям партнера и позволяет выделить уровень плохого, среднего, хоро­шего и очень хорошего собеседника. Второй субтест касается, в большей степени, способности слушать собеседника и манеры вести беседу и определяет высокий (62 балла и выше) и средний (около 55 баллов) уровень развития коммуникативных навыков.

Алекситимия

Отбор испытуемых и их характеристика. Экспериментальная группа

Парень с алекситимией зависим от интернета

Для отбора испытуемых мы использовали тест К. Янг, а также данные клинической беседы, опираясь при этом на та­кие рабочие критерии, как:

• Регулярность использования Интернета: ежедневно;

• Нефункциональность использования: бесцельное пре­бывание в Сети, не связанное с профессиональной дея­тельностью;

• Наличие особых переживаний, связанных с Интернетом: особые ощущения при работе в сети; размышления о том, что происходит в Интернете в то время, когда поль­зователь находится оффлайн; ожидание следующего вы­хода в Интернет, планирование или проигрывание пред­стоящего выхода в сеть.

В результате было отобрано 30 испытуемых мужского по­ла в возрасте от 20 до 30 лет; 15 из них были отнесены по критериям К. Янг в группу высокой степени зависимости и 15 — в группу средней степени зависимости.

Средний возраст испытуемых составил 23,7 года, средний «стаж» использования Интернета — 5,1 года, регулярность использования Интернета — в среднем 3 часа в день. 16 ис­пытуемых используют Интернет в основном для общения (чаты, ICQ, e-mail, онлайновые дневники), 13 — для поиска информации по тематике своих увлечений, чтения новостей из разных сфер, 1 — для участия в онлайн играх.

16 испытуемых имеют высшее образование (из них 2 в на­стоящий момент учатся в аспирантуре), 14 — среднее (из них 11 получают высшее образование в данный момент и 3 решили не продолжать обучение в ВУЗе). 19 испытуемых ориентированы на получение технического образования и 11 — гумани­тарного. 22 испытуемых работают и 8 не работают (7 студентов и 1 безработный).

Контрольная группа

Для анализа некоторых результатов нами была набрана контрольная группа испытуемых, сопоставимая с экспери­ментальной по всем основным характеристикам и не склон­ная к Интернет-зависимости (критерием отбора в группу так­же послужил тест К. Янг).

Результаты исследования и их обсуждение. Результаты исследования по методике TAS.

Средний балл, полученный в экспериментальной группе, составляет 69,3, что ниже критерия алекситимии, предложен­ного авторами методики (74 балла). Но поскольку авторы предупреждают о необходимости осторожной генерализации полученных ими критериев на другие клинические выборки (Алекситимия…, 1994), мы сравнили эти результаты с резуль­татами контрольной группы испытуемых, где средний балл составил 59,1 (что сопоставимо с полученным при адаптации методики средним показателем алекситимии в контрольной группе здоровых испытуемых — 59,3 балла).

График 1. Уровень алекситимии у Интернет-зависимых и у контрольной группы испытуемых

График 1. Уровень алекситимии у Интернет-зависимых и у контрольной группы испытуемых

Полученные различия являются статистически значимыми (по критерию Манна—Уитни, р = 0,008, Z = 2,648).

Итак, на основании полученных результатов можно гово­рить о повышенном уровне алекситимии у Интернет-зави­симых по сравнению с контрольной группой испытуемых.

Кроме того, мы провели корреляционный анализ данных методики TAS с такими показателями, как возраст испытуемо­го, стаж и частота пользования Интернетом, и не обнаружили значимых связей с этими параметрами. Было также проведено сравнение результатов TAS в группах испытуемых с разной степенью зависимости (группы с высокой и средней степенью зависимости по тесту К. Янг), разным уровнем образования (высшим и средним), разным типом образования (техниче­ское и гуманитарное), разным социальным статусом (рабо­тает человек или нет), но ни по одному из этих параметров значимых различий между группами обнаружено не было (по критерию Манна—Уитни). Таким образом, нарушение аффек­тивной регуляции, проявляющееся в феномене алекситимии, характерно для Интернет-зависимых пользователей вне зави­симости от их социально-демографических характеристик и особенностей опыта пользования Интернетом.

Результаты исследования по методике А.Е. Назаренко на распознавание эмоционально–выразительных движений.

Распознавание символических поз и жестов

Как видно из табл. 2, 93,8% испытуемых в эксперимен­тальной группе дали правильные ответы на карточки с изо­бражением символических поз и жестов. Этот показатель ниже, чем в контрольной группе испытуемых (97,1%), но эти различия статистически не значимы (по критерию Манна— Уитни), поэтому можно говорить лишь о тенденции к сниже­нию способности распознавать символические позы и жесты у Интернет-зависимых пользователей. По нашему мнению, это может быть связано с общим снижением у этой группы испытуемых способности распознавать невербальный язык коммуникации.

Таблица 2 Распознавание символических поз и жестов

 № и значение карточки  Правильные ответы, %  
   Интернет-зависимые пользователи   Контрольная группа испытуемых 
 1. «Ученик поднимает руку»       97      100
 7. «Дурак»      93      100
 8. «Фига»      100      100
 11. «Во!»      97      93
 17. «Рожки»      100      100
 18. «Нос»      87      93
 19. «Салют»      83      93
 Среднее значение      93,8      97,1

Распознавание экспрессивных поз и жестов

На графике 2 отображено соотношение средних значений по разным категориям ответов экспериментальной и кон­трольной группы испытуемых.

Как показано на графике 2, испытуемые из эксперимен­тальной группы в среднем давали меньше правильных, адек­ватных и эмоциональных ответов по сравнению с контроль­ной группой испытуемых. Причем различия между группами по всем трем категориям ответов статистически значимы


График 2. Распознавание экспрессивных поз и жестов

График 2. Распознавание экспрессивных поз и жестов

(покритерию Манна-Уитни): в группе Интернет-зависимых зна­чимо меньше правильных ответов

(р = 0,000009, Z = -4,4302), адекватных ответов (р = 0,007, Z = -2,685) и эмоциональных ответов

(р = 0,000008, Z =-4,454).

Распознавание эмоций


Для нас оказался неожиданным тот факт, что Интернет-зависимые испытуемые давали меньше адекватных отве­тов, чем испытуемые из контрольной группы, поскольку мы предполагали, что в силу трудностей распознавания эмоций Интернет-зависимые пользователи будут скорее прибегать к описанию действий, выполняемых персонажем, вместо обо­значения его состояния. Но полученные результаты говорят о том, что в случае Интернет-зависимости в целом снижена способность считывать невербальный язык другого человека: как его эмоциональную составляющую, так и значение. Кроме того, в этих результатах проявился тот факт, что Интернет-зависимые испытуемые меньше, чем испытуемые из кон­трольной группы, ориентируются на то, чтобы партнер по общению понял их как можно лучше. Так, ответы испытуемых из контрольной группы были более развернутыми, они зача­стую включали описание и эмоционального состояния персо­нажа, и ситуации, в которой может находиться персонаж, и даже его «собеседника». В то же время Интернет-зависимые пользователи давали короткие, порой не совсем понятные ответы вплоть до того, что приходилось уточнять, переспра­шивать, выяснять содержание ответа. То есть можно сказать, что Интернет-зависимые пользователи не только хуже счи­тывают невербальный язык партнера и не ориентируются на понимание его эмоционального состояния, но и сами не очень заботятся о том, чтобы быть понятыми собеседником.

Кроме того, мы попытались качественно проанализиро­вать снижение способности распознавать эмоции у Интернет-зависимых пользователей, для чего сравнили их ответы на каждую отдельную карточку с ответами контрольной группы испытуемых. В табл. 3 показано распределение ответов ис­пытуемых на карточки с изображением экспрессивных поз и жестов в двух группах испытуемых.

Статистически значимые различия между эксперимен­тальной и контрольной группой были получены по ответам на следующие карточки:

Таблица 3 Распознавание отдельных изображений экспрессивных поз и жестов

 № и значение карточки   Ответы на карточки с изображением экспрессивных поз и жестов, %          

 Группа Интернет-зави­симых пользователей      Контрольная группа испытуемых    
   правильные ответы   адекватные ответы   эмоциональные ответы   правильные ответы   адекватные ответы   эмоциональные ответы 
 2. Угроза   13   80   23   27   93      73   
 3. Мольба   83   90   93  87      93      87   
 4. Досада   3   97   3      47      100      60   
 5. Ужас   3   60   17   53      93      73   
 6. Задиристость   7   73   30   27      93      53   
 9. Гордость   27   80   27   47   100   67
 10. Гнев   13   93   13   67   100   80
 12. Радость   30   93   30   73   100   67
 13. Растерянность   17   77   57   40   100   67
 14. Задумчивость   63   93   67   53   73   47
 15. Горе   47   87   77   93   93   100
 16. Страх   37   67   40   47   37   67
 20. Озабоченность   3   87   33   20   80   47
 21. Драка   33   70   33   60   87   60
 22. Испуг с отказом   3   70   13   40   67   60
 23. Испуг с защитой   30   70   37   40   87   60
 24. Удовольствие   20   87   30   87   100   87

•   «угроза» (2): Интернет-зависимые испытуемые давали меньше, чем контрольная группа испытуемых, эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,007, Z = -2,709);

•   «досада» (4): Интернет-зависимые испытуемые давали меньше и правильных (по критерию Манна—Уитни, р = 0,019, Z = -2,348), и эмоциональных ответов (по критерию Манна-Уитни, р = 0,002, Z = -3,07);

•  «ужас» (5): меньше и правильных (по критерию Манна— Уитни, р = 0,007, Z = -2,709), и эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,002, Z = -3,07);

•  «гордость» (9): меньше эмоциональных ответов (по кри­терию Манна—Уитни, р = 0,03, Z = -2,167);

•   «гнев» (10): меньше и правильных (по критерию Манна— Уитни, р = 0,004, Z = -2,889), и эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,0003, Z = -3,612);

•   «радость» (12): меньше и правильных (по критерию Манна—Уитни, р = 0,019, Z = -2,348), и эмоциональных от­ветов (по критерию Манна-Уитни, р = 0,047, Z = -1,986);

•   «горе» (15): меньше правильных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,011, Z = -2,528);

•   «испуг с отказом» (22): меньше и правильных (по крите­рию Манна—Уитни, р = 0,047, Z = -1,986), и эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,011, Z = -2,528);

•   «удовольствие» (24): меньше и правильных (по крите­рию Манна—Уитни, р = 0,0003, Z = -3,612), и эмоциональных ответов (по критерию Ман­на—Уитни, р = 0,002, Z = -3,07).

Из проведенного анализа видно, что Интернет-зависимые пользователи хуже, чем контрольная группа испытуемых, распознают как положительные, так и отрицательные эмо­ции, причем как базовые эмоции (ужас, гнев, удовольствие), так и более тонкие эмоциональные состояния (досада, гор­дость). На основании этого можно сказать, что у Интернет-зависимых в целом наблюдается не искажение, а именно сни­жение способности распознавать эмоциональное состояние другого человека.

Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о снижении у Интернет-зависимых пользователей способно­сти распознавать эмоциональное состояние другого человека по невербальным признакам. При этом снижена как точность распознавания эмоции и ориентация на восприятие эмоцио­нального состояния партнера по общению, так и в целом адек­ватность считывания невербального языка.

Результаты исследования по методике диагностики уровня эмпатических способностей В. В. Бойко

На графике 3 видно, что суммарный уровень эмпатии в контрольной группе испытуемых выше, чем в группе Интер­нет-зависимых, хотя эти различия статистически не значимы

Уровень эмпатии у экспериментальной и контрольной групп испытуемых

График 3. Уровень эмпатии у экспериментальной и контрольной групп испытуемых

как по суммарному показателю, так и по отдельным шкалам опросника (по критерию Манна—Уитни). То есть мы можем говорить лишь о тенденции к общему снижению эмпатиче­ских способностей у Интернет-зависимых пользователей, так как суммарный показатель этой группы (18,2 балла) попадает в группу заниженного уровня эмпатии по критериям, пред­ложенным автором методики.

Анализируя результаты по отдельным шкалам эмпатии, можно отметить, что различия между данными эксперимен­тальной и контрольной групп наиболее выражены по шкалам рационального и эмоционального канала эмпатии, причем степень этих различий приближается к значимому уровню (по критерию Манна—Уитни: р = 0,06, Z = -1,878 для рацио­нального канала и р = 0,051, Z = -1,950 для эмоционального канала). Поскольку рациональный канал эмпатии характе­ризует «направленность внимания, восприятия и мышления на состояние, проблемы и поведение другого человека», по­лученный результат согласуется с результатами по методике на распознавание эмоционально-выразительных движений, а именно с тем фактом, что Интернет-зависимые испытуемые не ориентируются на восприятие эмоционального состояния партнера по общению. Значит, Интернет-зависимые пользо­ватели в принципе не стремятся понять внутреннее состояние партнера по общению, не концентрируют свое внимание на этой составляющей образа партнера. Кроме того, у Интернет-зависимых снижена способность к эмоциональной отзывчи­вости, сопереживанию и соучастию к окружающим (эмоцио­нальный канал эмпатии), что также согласуется с тем фактом, что они в меньшей степени ориентируются на восприятие эмоционального состояния партнера по общению и плохо считывают это состояние.

Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о тенденции к общему снижению у Интернет-зависимых эмпатических способностей, и, в особенности, общей направ­ленности на состояние другого человека и способности к эмо­циональной отзывчивости и соучастию к окружающим.

Эмпатия


Результаты исследования по методике диагностики межличностных отношений Т. Лири (ДМО)

Поскольку нас интересовали особенности стиля и струк­туры межличностных отношений, характерные для Интернет-зависимых пользователей, мы анализировали результаты экспериментальной группы, не соотнося их с результатами контрольной группы, а пытаясь выделить преобладающие характеристики внутри полученных на экспериментальной выборке данных.

Значения индексов, полученные по факторам Доминиро­вание—подчинение (V = 1,0) и Дружелюбие—агрессивность (G = -0,2), не позволяют с уверенностью говорить о выра­женном преобладании одного из факторов в стиле отношений Интернет-зависимых, но свидетельствуют о некоторой склон­ности этих испытуемых скорее к доминированию в отноше­ниях, чем к подчинению.

Полученный профиль межличностных отношений в груп­пе Интернет-зависимых пользователей не имеет отчетливо выраженных пиков (см. график 4), поэтому мы обратились к частотному анализу наиболее значимых для этих испытуемых

График 4. Усредненный профиль межличностных отношений группы Интернет-зависимых пользователей

График 4. Усредненный профиль межличностных отношений группы Интернет-зависимых пользователей

параметров стиля межличностных отношений, результаты которого приведены в табл. 4.

Таблица 4

Как видно из табл. 4, наибольшее число испытуемых (бо­лее 60%) набрало баллы выше 4 (критерий в 4 балла пред­ложен авторами методики как отделяющий низшую степень выраженности того или иного типа отношений от умеренной степени) по таким типам отношений, как независимый — до­минирующий (73,3% испытуемых), недоверчивый — скепти­ческий (63,3% испытуемых) и авторитарный (60,0% испытуе­мых). Независимо-доминирующий тип отношений характе­ризуется уверенностью, ориентированностью на собственное мнение, тенденцией занимать особое место в группе, отчуж­денным отношением к окружающим, чертами самодоволь­ства, эгоцентричности, сниженной эмоциональностью, соче­тается с завышенным уровнем притязаний, творческим не­шаблонным мышлением. Недоверчивый — скептический тип отношений проявляется в таких чертах, как обособленность, замкнутость, критический настрой к любым мнениям, кроме собственного, подозрительность, сомнение в человеческой доброте, обидчивость, практичность, реалистичность, часто встречаются трудности в интерперсональных контактах из-за подозрительности и боязни плохого отношения; в сильной степени выраженности этот тип отношений свойственен ли­цам с шизоидным типом характера. Авторитарный, или власт­ный — лидирующий тип отношений, характеризуется уверен­ностью в себе, настойчивостью, энергичностью, быстротой принятия решения, нетерпимостью к критике, минимальной зависимостью от внешних факторов, завоевательной позици­ей в отношениях, активным воздействием на окружающих.

Таким образом, можно сказать, что Интернет-зависимым свойственен особый тип межличностных отношений, выра­жающийся в таких характеристиках, как уверенность в себе, ориентация на собственное мнение, нетерпимость к критике, настойчивость, эгоцентричность, сниженная эмоциональ­ность, обособленность и замкнутость в отношениях с окру­жающими, связанные с подозрительностью и обидчивостью, как следствие, они часто сталкиваются с трудностями в ин­терперсональных контактах; такие черты сочетаются с завы­шенным уровнем притязаний, быстротой принятия решения, творческим, но реалистичным мышлением.

Эти результаты соотносятся, по нашему мнению, с ре­зультатами методики на распознавание эмоций и тестом эмпатических способностей, ведь описанный тип отношений не предполагает ориентации на эмоциональное состояние парнера и учета сигналов обратной связи в общении, подозри­тельность и обидчивость мешают эмпатии, а эгоцентричность не позволяет внимательно относиться к состоянию партнера по общению.

Результаты исследования с применением теста оценки коммуникативных умений (ТОКУ) Субтест 1

Средний балл в группе Интернет-зависимых составляет 42,5%, что соответствует (по критериям, предложенным ав­тором методики) уровню среднего собеседника и свидетель­ствует о недостатке таких качеств, как избегание поспешных выводов, способность не заострять внимание на манере гово­рить. При сравнении данных двух групп испытуемых (см. гра­фик 5) становится видно, что результаты группы Интернет-зависимых пользователей явно выше результатов контроль­ной группы испытуемых, где средний балл составил 28,3%, что соответствует уровню хорошего собеседника, причем эти различия приближаются к статистически значимым (по кри­терию Манна—Уитни, р = 0,06, Z = 1,878).

При анализе вопросов субтеста видно, что ситуации, о ко­торых идет речь, в основном касаются внимания со стороны

Субтест 1.png

собеседника, уважения к позиции респондента, искреннего и серьезного отношения к тому, что говорит респондент. Эти дан­ные мы соотнесли с полученным в методике ДМО стилем от­ношения Интернет-зависимых пользователей (преобладание независимо-доминирующего и недоверчиво-скептического типов отношений), а также с уровнем развития у них эмпатии (заниженный уровень эмпатии в целом и снижение баллов по шкалам рационального и эмоционального каналов). По­лучается, что Интернет-зависимым испытуемым не нравится, когда им не дают высказаться, невнимательно относятся к ним самим и к высказываемой ими позиции, но при этом сами они предпочитают реализовывать именно такой тип отношений с окружающими, при котором позиция партнера не берется во внимание, когда сам партнер и его эмоциональное состояние не заботят собеседника.

Субтест II

Средний балл в группе Интернет-зависимых испытуемых составляет 60,5%, что ниже критерия высокого уровня раз­вития коммуникативных умений, предложенного авторами методики. И результаты этой группы явно ниже (см. график 6) результатов контрольной группы испытуемых, где средний балл составил 72,4%, что соответствует высокому уровню развития

График 6. Уровень развития коммуникативных умений у Интернет-зависимых пользователей и контрольной группы испытуемых. Субтест II

График 6. Уровень развития коммуникативных умений у Интернет-зависимых пользователей и контрольной группы испытуемых. Субтест II

коммуникативных умений, причем эти различия ста­тистически значимы (по критерию Манна—Уитни, р = 0,002, Z = -3,082).

Вопросы этого субтеста касаются манеры респондента вести беседу, его способности внимательно относиться к со­беседнику и давать ему возможность высказать свою позицию. Баллы, набранные Интернет-зависимыми испытуемыми, гово­рят о недостаточном развитии у них таких способностей, что опять же соотносится с присущим им эгоцентрическим стилем отношений и сниженными способностями к эмпатии.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что у Интернет-зависимых пользователей снижены способности слушать и слы­шать партнера по общению, создавать ситуации, когда партнер имеет возможность высказать собственную позицию.

Результаты


Обобщая полученные в исследовании результаты, нужно сказать, что нам удалось выделить свойственный Интернет-зависимым пользователям особый тип межличностных отношений, который был условно назван «независимо-доминирующий». Этот тип межличностных отношений выра­жается в таких характеристиках, как преобладание тенденции к доминированию, ориентация только на собственное мнение, нетерпимость к критике, настойчивость, эгоцентричность, сниженная эмоциональность, обособленность и замкнутость и отношениях с другими людьми, связанные с подозрительно­стью и обидчивостью.

Описанный тип межличностных отношений, свойствен­ный Интернет-зависимым пользователям, сочетается с ха­рактерным для них дефицитом развития коммуникативных умений, что проявляется в низкой способности слушать и слышать собеседника, нетерпимости к высказываниям пар­тнера по общению, неспособности внимательно относиться к собеседнику и давать ему возможность высказать свою позицию. Помимо недостатка описанных коммуникативных умений, у Интернет-зависимых пользователей снижены спо­собности распознавать эмоциональное состояние партне­ра по общению по невербальным признакам (не искажены, а именно снижены). Причем снижена не просто точность считывания эмоций, но и в целом способность понимать невербальный язык собеседника. Необходимо также отметить, что Интернет-зависимым в целом не свойственно обращать внимание на эмоциональное состояние партнера, о чем го­ворят как низкое количество эмоциональных категорий в данных ими ответах на задания методики на распознавание эмоционально-выразительных движений, так и заниженные показатели эмпатии, в особенности по шкалам рационального и эмоционального канала эмпатии.

Кроме того, нами отмечен тот факт, что Интернет-зависи­мые в большинстве своем не ориентируются при взаимодей­ствии с партнером по общению на то, чтобы собеседник понял их как можно лучше. По нашему мнению, в этой особенности проявляется эгоцентричность, в целом свойственная стилю межличностных отношений Интернет-зависимых.

Таким образом, в исследовании выявлен ряд особенностей в сфере общения Интернет-зависимых, в частности наруше­ние эмоционального компонента общения в виде снижения эмпатических способностей и умения считывать эмоции парт­нера по общению, а также общего снижения способностей по­нимать невербальный язык другого человека.

При таком подходе к общению (невнимание к собеседни­ку, неспособность понять его переживания и дать ему выска­заться, дистанцированность в отношениях, подозритель­ность, черты самодовольства, критический настрой к любым мнениям, кроме собственного) зачастую действительно труд­но найти и удержать собеседника в реальной жизни. Видимо, поэтому эти люди компенсаторно выбирают Интернет как средство коммуникации, где не нужно удерживать конкрет­ного партнера, так как можно легко найти другого, тем более что физическая «непредставленность» друг другу собеседни­ков по Интернет-общению, дающая ощущение безопасно­сти, снижает естественные психологические риски общения (например, чувство стыда перед собеседником, страх быть отвергнутым).

В нашем исследовании продемонстрирована также такая особенность эмоциональной сферы Интернет-зависимых, как высокий уровень алекситимии. Эти результаты, вместе с дан­ными исследования Интернет-зависимых подростков, про­веденного А.Ф. Шайдулиной (Шайдулина, 2001), позволяют говорить о том, что алекситимия как проявление трудностей аффективной регуляции является характерным для Интернет-зависимости феноменом. Это дает возможность рассматри­вать зависимость от Интернета в контексте общего подхода к изучению зависимого поведения, используя линии анализа особенностей, характерных для любой зависимости.

Таким образом, можно говорить о том, что алекситимия, вместе с описанным снижением коммуникативных способ­ностей, а также особым типом межличностных отношений, вступают в сложные опосредованные связи и образуют сво­еобразный симптомокомплекс, характерный для Интернет-зависимости.

На наш взгляд, полученные в исследовании результаты при­обретают особую значимость в связи с тем, что при общении в Интернете невербальные средства коммуникации теряют свое значение (в силу специфики самой Интернет-реальности), а значит, не только подтверждают компенсаторный и сурро­гатный характер Интернет-общения, но и указывают на не­гативное влияние внедрения этого средства общения в по­вседневную жизнь. Ведь вместо того, чтобы развивать ком­муникативные навыки, в особенности способность понимать эмоциональное состояние партнера и проявлять эмпатию к нему, люди, имеющие трудности в сфере общения, выбирают такой способ коммуникации, где эти навыки практически не нужны, все сильнее увеличивая отгороженность в отношени­ях с другими людьми. Подчеркнем здесь, что в отечественной науке способы и средства удовлетворения потребностей при­знаются важнейшей детерминантой существенных признаков самого человека (Выготский, 1956; Тхостов, Сурнов, 2003), а Интернет является одним из наиболее сложных современных технических средств, способствующих реализации основных описанных в психологии видов мотивационной направлен­ности личности (и не только коммуникативной) (Арестова и др., 2000). В таком контексте риск негативного влияния нефункционального использования Интернета и, как следствие, зависимости от Интернета, на личность человека в целом, трудно переоценить. В связи с этим считаем плодотворным рассматривать Интернет-зависимость наряду с другими ви­дами зависимостей в рамках целостного подхода к изучению аномального развития личности, традиционного для отече­ственной психологической школы (Братусь, 1988; Братусь, Зейгарник, 1980).


Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)