Проблему Интернет-зависимости начали разрабатывать зарубежные специалисты по психическому здоровью, отталкиваясь от запросов практики и опираясь на аналогию с другими видами нехимических зависимостей (Greenfield, 1999; Turkle, 1997; Young, 1997). В отечественной психологии признается необходимость разработки комплексного, собственно психологического подхода к изучению феномена Интернет-зависимости (Войскунский, 2000а). К этому подталкивает и все возрастающее количество обращений за психологической помощью в связи с чрезмерным увлечением Интернетом со стороны клиентов психологической консультации. Необходимость детального исследования этого феномена продиктована как теоретической, так и практической актуальностью данной проблемы.
Поскольку в психологических кругах обсуждается проблема правомерности рассмотрения зависимости от Интернета в терминах зависимости как таковой (Войскунский, 2000б), на наш взгляд, в настоящее время важной задачей является качественное описание феномена Интернет-зависимости с попыткой выявить характерные для зависимого поведения механизмы, а также особенности самой Интернет-зависимости.
Одной из главных особенностей любой зависимости являются трудности саморегуляции, в основе которых лежит механизм нарушения структурирования внутреннего опыта, что проявляется в таких феноменах, как полезависимость, алекситимия, а также в искажениях образа Я и особенностях самооценки (Вермсер, 2000; Джекобсон, 2000; Елшанский, 1997; Кристалл, 2000; Сэбшин, 2000; Ханзян, 2000; Чудова, 2002). В нашей работе была поставлена задача исследования особенностей эмоциональной сферы Интернет-зависимых, в частности выявление элементов алекситимии как проявления трудностей аффективной регуляции. Алекситимия (термин введен в психологию зависимостей Кристаллом, позаимствовавшим его у П. Сифнеоса и Дж. Немии) клинически проявляется, главным образом, в неспособности дифференцировать свои эмоции и, как следствие, в невозможности выражать свои чувства словами. Неспособность идентифицировать у себя различные эмоциональные состояния приводит к практически полностью соматической форме выражения эмоций, делая аффекты непригодными для выполнения сигнальной функции и нарушая тем самым саморегуляцию. В результате зависимая личность, не имея возможности дифференцировать тревожные и депрессивные переживания, испытывает генерализованное чувство «неудовольствия», которое пытается облегчить за счет объекта своей зависимости, дающего замещающий эффект (Кристалл, 2000).
Поскольку значительная часть пользователей отдает предпочтение сервисам Интернета, связанным с общением (чаты, ICQ, блоги, социальные сети), мы предполагаем, что основные психологические дисфункции в случае Интернет-зависимости сконцентрированы именно в сфере общения. Подчеркнем, что одной из основных составляющих коммуникативного процесса является эмоциональный компонент, и успешность межличностного общения в значительной степени зависит от умения распознавать эмоциональное состояние другого (в первую очередь, по невербальным проявлениям) и, вряд ли возможных без этого умения, способностей партнеров к эмпатии (Бодалев, 1982). В целом, степень развития коммуникативных способностей (в частности, вышеназванных) влияет на гармоничность всей системы межличностных отношений человека, а значит, и на общее благополучие личности. По нашему мнению, при Интернет-зависимости страдает, в первую очередь, перцептивная сторона общения, функция которой состоит в формировании образа другого путем прочтения его психологических свойств и состояний для выбора адекватных способов общения (Глозман, 1987). Такие особенности, на наш взгляд, могут быть обусловлены, с одной стороны, самой спецификой компьютерной коммуникации (в частности, техническим ограничением информации о партнере по общению, неполнотой обратной связи), а с другой стороны, особенностями эмоциональной сферы Интернет-зависимых, в частности, алекситимией, характерной для зависимых пациентов. Таким образом, в ходе исследования мы предположили увидеть нарушения эмоционального компонента общения у Интернет-зависимых пользователей, а именно способности к эмпатии и умения считывать эмоциональные состояния партнеров по общению.
Межличностные отношения
В связи со значимостью сферы общения в структуре феномена Интернет-зависимости мы поставили также задачу исследовать особенности системы межличностных отношений Интернет-зависимых и выявить характерный для них стиль взаимоотношений с другими людьми.
Таким образом, целью проведенной нами работы явилось исследование особенностей сферы общения и эмоциональной сферы Интернет-зависимых пользователей. В частности, мы сфокусировали наше внимание на выявлении элементов алекситимии у Интернет-зависимых, исследовании особенностей структуры их межличностных отношений и изучении уровня развития у них эмпатических способностей и коммуникативных навыков (в том числе и умения распознавать эмоциональное состояние партнера по общению по невербальным признакам).
В соответствии с поставленными задачами была разработана программа исследования, включающая следующие методы:
1. Клиническая беседа:
Нами использовалось структурированное интервью, позволяющее не только установить контакт и получить основные сведения об испытуемом, но и выяснить специфику отношения человека к Интернету.
2. Тест на Интернет-зависимость, разработанный К. Янг и адаптированный В. Буровой (Лоскутовой).
Сумма полученных с помощью этого опросника баллов свидетельствует о степени зависимости испытуемого от Интернета и позволяет отнести его в группу низкой, средней или высокой степени зависимости.
3. Методика А. Е. Назаренко, направленная на распознавание эмоционально-выразительных движений.
Методический материал составляет набор из 24 карточек с изображением эмоционально-выразительных поз и жестов, 7 из которых содержат изображение символических жестов, и 17 — экспрессивных (Назаренко, 1990).
Жесты из первой группы карточек (символические жесты) отличаются произвольностью и фиксированным рисунком выполнения, и напрямую этот материал не позволяет решить задачу исследования способности считывать эмоциональное состояние другого человека. Но мы использовали эту группу карточек в исследовании, чтобы иметь возможность увидеть, не снижена ли у Интернет-зависимых пользователей способность распознавать общепринятые символические способы коммуникации, что позволило бы судить о степени и характере нарушения способности считывать невербальный язык коммуникации, указав, какие именно компоненты невербальной коммуникации затронуты.
Особенностью второго набора карточек (экспрессивные жесты) является то, что жестовое выражение эмоционального состояния изображено схематично, не включает мимическое выражение и поэтому не предполагает однозначной интерпретации изображенного как выражения эмоционального состояния человека (Поляков, Жирнова, 1988). Неопределенность ситуации усиливалась «глухой» инструкцией. В связи с этим оценка ответов производится по трем параметрам: правильность (высказывание соответствует эмоциональному содержанию данного жеста), адекватность (высказывание соответствует фактическому изображению, указывая на выполнение изображенным человеком каких-либо действий без упоминания его эмоционального состояния) и эмоциональность (ответ содержит оценку эмоционального состояния изображенного человека вне зависимости от правильности этой оценки). Таким образом, данный компонент методики позволяет исследовать способность испытуемых распознавать эмоциональное состояние другого человека.
4. Торонтская Алекситимическая Шкала, предложенная Г. Дж. Тейлор с соавторами и адаптированная в Психоневрологическом институте им. В. М. Бехтерева (опросник TAS).
Разработанная на материале психосоматических, соматических и тревожных расстройств и адаптированная для невротических пациентов методика позволяет оценить уровень алекситимии в баллах и выявить алекситимичных (74 балла и выше) и неалекситимичных (62 балла и ниже) респондентов.
5. Методика диагностики уровня эмпатических способностей В. В. Бойко.
Методика основана на представлении об эмпатии как достаточно дифференцированной системе процессов. При оценке эмпатических способностей автор выделяет шесть субшкал: рациональный канал, эмоциональный канал, интуитивный канал, установки, способствующие или препятствующие эмпатии, проникающая способность в эмпатии и идентификация. Опросник дает возможность подсчитать баллы по каждой из субшкал, а также вычислить суммарный показатель эмпатии, позволяя выделить очень высокий, средний, заниженный или очень низкий уровень эмпатии.
6. Методика диагностики межличностных отношений Т. Лири в адаптации Л. Н. Собчик (ДМО).
Методика предназначена для изучения стиля и структуры межличностных отношений и их особенностей, а также для исследования представлений субъекта о себе, своем идеальном Я. По результатам опросника вычисляется выраженность каждого из 8 типов межличностных отношений: авторитарный, независимый — доминирующий, агрессивный, недоверчивый — скептический, покорно-застенчивый, зависимый, сотрудничающий, альтруистический. При этом выделяется низкая, умеренная, высокая и экстремальная степень выраженности отношений. Кроме того, при исследовании межличностных отношений часто выделяются два фактора: доминирование-подчинение и дружелюбие-агрессивность; показатели по этим факторам рассчитываются по специальным формулам. Мы использовали методику ДМО для изучения особенностей стиля и структуры межличностных отношений, характерных для Интернет-зависимых пользователей.
7. Тест оценки коммуникативных умений, разработанный А. А. Карелиным (ТОКУ).
Поскольку понятие «коммуникативные умения» включает в себя не только оценку собеседника, определение его сильных и слабых сторон, но и умение установить дружескую атмосферу, умение понять проблемы собеседника и т.д., методика включает в себя два субтеста. Субтест I направлен, в первую очередь, на оценку способностей респондента, терпимо относиться к высказываниям партнера и позволяет выделить уровень плохого, среднего, хорошего и очень хорошего собеседника. Второй субтест касается, в большей степени, способности слушать собеседника и манеры вести беседу и определяет высокий (62 балла и выше) и средний (около 55 баллов) уровень развития коммуникативных навыков.
Алекситимия
Отбор испытуемых и их характеристика. Экспериментальная группа
Для отбора испытуемых мы использовали тест К. Янг, а также данные клинической беседы, опираясь при этом на такие рабочие критерии, как:
• Регулярность использования Интернета: ежедневно;
• Нефункциональность использования: бесцельное пребывание в Сети, не связанное с профессиональной деятельностью;
• Наличие особых переживаний, связанных с Интернетом: особые ощущения при работе в сети; размышления о том, что происходит в Интернете в то время, когда пользователь находится оффлайн; ожидание следующего выхода в Интернет, планирование или проигрывание предстоящего выхода в сеть.
В результате было отобрано 30 испытуемых мужского пола в возрасте от 20 до 30 лет; 15 из них были отнесены по критериям К. Янг в группу высокой степени зависимости и 15 — в группу средней степени зависимости.
Средний возраст испытуемых составил 23,7 года, средний «стаж» использования Интернета — 5,1 года, регулярность использования Интернета — в среднем 3 часа в день. 16 испытуемых используют Интернет в основном для общения (чаты, ICQ, e-mail, онлайновые дневники), 13 — для поиска информации по тематике своих увлечений, чтения новостей из разных сфер, 1 — для участия в онлайн играх.
16 испытуемых имеют высшее образование (из них 2 в настоящий момент учатся в аспирантуре), 14 — среднее (из них 11 получают высшее образование в данный момент и 3 решили не продолжать обучение в ВУЗе). 19 испытуемых ориентированы на получение технического образования и 11 — гуманитарного. 22 испытуемых работают и 8 не работают (7 студентов и 1 безработный).
Контрольная группа
Для анализа некоторых результатов нами была набрана контрольная группа испытуемых, сопоставимая с экспериментальной по всем основным характеристикам и не склонная к Интернет-зависимости (критерием отбора в группу также послужил тест К. Янг).
Результаты исследования и их обсуждение. Результаты исследования по методике TAS.
Средний балл, полученный в экспериментальной группе, составляет 69,3, что ниже критерия алекситимии, предложенного авторами методики (74 балла). Но поскольку авторы предупреждают о необходимости осторожной генерализации полученных ими критериев на другие клинические выборки (Алекситимия…, 1994), мы сравнили эти результаты с результатами контрольной группы испытуемых, где средний балл составил 59,1 (что сопоставимо с полученным при адаптации методики средним показателем алекситимии в контрольной группе здоровых испытуемых — 59,3 балла).
График 1. Уровень алекситимии у Интернет-зависимых и у контрольной группы испытуемых
Полученные различия являются статистически значимыми (по критерию Манна—Уитни, р = 0,008, Z = 2,648).
Итак, на основании полученных результатов можно говорить о повышенном уровне алекситимии у Интернет-зависимых по сравнению с контрольной группой испытуемых.
Кроме того, мы провели корреляционный анализ данных методики TAS с такими показателями, как возраст испытуемого, стаж и частота пользования Интернетом, и не обнаружили значимых связей с этими параметрами. Было также проведено сравнение результатов TAS в группах испытуемых с разной степенью зависимости (группы с высокой и средней степенью зависимости по тесту К. Янг), разным уровнем образования (высшим и средним), разным типом образования (техническое и гуманитарное), разным социальным статусом (работает человек или нет), но ни по одному из этих параметров значимых различий между группами обнаружено не было (по критерию Манна—Уитни). Таким образом, нарушение аффективной регуляции, проявляющееся в феномене алекситимии, характерно для Интернет-зависимых пользователей вне зависимости от их социально-демографических характеристик и особенностей опыта пользования Интернетом.
Результаты исследования по методике А.Е. Назаренко на распознавание эмоционально–выразительных движений.
Распознавание символических поз и жестов
Как видно из табл. 2, 93,8% испытуемых в экспериментальной группе дали правильные ответы на карточки с изображением символических поз и жестов. Этот показатель ниже, чем в контрольной группе испытуемых (97,1%), но эти различия статистически не значимы (по критерию Манна— Уитни), поэтому можно говорить лишь о тенденции к снижению способности распознавать символические позы и жесты у Интернет-зависимых пользователей. По нашему мнению, это может быть связано с общим снижением у этой группы испытуемых способности распознавать невербальный язык коммуникации.
Таблица 2 Распознавание символических поз и жестов
№ и значение карточки | Правильные ответы, % | |
Интернет-зависимые пользователи | Контрольная группа испытуемых | |
1. «Ученик поднимает руку» | 97 | 100 |
7. «Дурак» | 93 | 100 |
8. «Фига» | 100 | 100 |
11. «Во!» | 97 | 93 |
17. «Рожки» | 100 | 100 |
18. «Нос» | 87 | 93 |
19. «Салют» | 83 | 93 |
Среднее значение | 93,8 | 97,1 |
Распознавание экспрессивных поз и жестов
На графике 2 отображено соотношение средних значений по разным категориям ответов экспериментальной и контрольной группы испытуемых.
Как показано на графике 2, испытуемые из экспериментальной группы в среднем давали меньше правильных, адекватных и эмоциональных ответов по сравнению с контрольной группой испытуемых. Причем различия между группами по всем трем категориям ответов статистически значимы
График 2. Распознавание экспрессивных поз и жестов
(покритерию Манна-Уитни): в группе Интернет-зависимых значимо меньше правильных ответов
(р = 0,000009, Z = -4,4302), адекватных ответов (р = 0,007, Z = -2,685) и эмоциональных ответов
(р = 0,000008, Z =-4,454).
Распознавание эмоций
Для нас оказался неожиданным тот факт, что Интернет-зависимые испытуемые давали меньше адекватных ответов, чем испытуемые из контрольной группы, поскольку мы предполагали, что в силу трудностей распознавания эмоций Интернет-зависимые пользователи будут скорее прибегать к описанию действий, выполняемых персонажем, вместо обозначения его состояния. Но полученные результаты говорят о том, что в случае Интернет-зависимости в целом снижена способность считывать невербальный язык другого человека: как его эмоциональную составляющую, так и значение. Кроме того, в этих результатах проявился тот факт, что Интернет-зависимые испытуемые меньше, чем испытуемые из контрольной группы, ориентируются на то, чтобы партнер по общению понял их как можно лучше. Так, ответы испытуемых из контрольной группы были более развернутыми, они зачастую включали описание и эмоционального состояния персонажа, и ситуации, в которой может находиться персонаж, и даже его «собеседника». В то же время Интернет-зависимые пользователи давали короткие, порой не совсем понятные ответы вплоть до того, что приходилось уточнять, переспрашивать, выяснять содержание ответа. То есть можно сказать, что Интернет-зависимые пользователи не только хуже считывают невербальный язык партнера и не ориентируются на понимание его эмоционального состояния, но и сами не очень заботятся о том, чтобы быть понятыми собеседником.
Кроме того, мы попытались качественно проанализировать снижение способности распознавать эмоции у Интернет-зависимых пользователей, для чего сравнили их ответы на каждую отдельную карточку с ответами контрольной группы испытуемых. В табл. 3 показано распределение ответов испытуемых на карточки с изображением экспрессивных поз и жестов в двух группах испытуемых.
Статистически значимые различия между экспериментальной и контрольной группой были получены по ответам на следующие карточки:
Таблица 3 Распознавание отдельных изображений экспрессивных поз и жестов
№ и значение карточки | Ответы на карточки с изображением экспрессивных поз и жестов, % | |||||
|
Группа Интернет-зависимых пользователей | Контрольная группа испытуемых | ||||
правильные ответы | адекватные ответы | эмоциональные ответы | правильные ответы | адекватные ответы | эмоциональные ответы | |
2. Угроза | 13 | 80 | 23 | 27 | 93 | 73 |
3. Мольба | 83 | 90 | 93 | 87 | 93 | 87 |
4. Досада | 3 | 97 | 3 | 47 | 100 | 60 |
5. Ужас | 3 | 60 | 17 | 53 | 93 | 73 |
6. Задиристость | 7 | 73 | 30 | 27 | 93 | 53 |
9. Гордость | 27 | 80 | 27 | 47 | 100 | 67 |
10. Гнев | 13 | 93 | 13 | 67 | 100 | 80 |
12. Радость | 30 | 93 | 30 | 73 | 100 | 67 |
13. Растерянность | 17 | 77 | 57 | 40 | 100 | 67 |
14. Задумчивость | 63 | 93 | 67 | 53 | 73 | 47 |
15. Горе | 47 | 87 | 77 | 93 | 93 | 100 |
16. Страх | 37 | 67 | 40 | 47 | 37 | 67 |
20. Озабоченность | 3 | 87 | 33 | 20 | 80 | 47 |
21. Драка | 33 | 70 | 33 | 60 | 87 | 60 |
22. Испуг с отказом | 3 | 70 | 13 | 40 | 67 | 60 |
23. Испуг с защитой | 30 | 70 | 37 | 40 | 87 | 60 |
24. Удовольствие | 20 | 87 | 30 | 87 | 100 | 87 |
• «угроза» (2): Интернет-зависимые испытуемые давали меньше, чем контрольная группа испытуемых, эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,007, Z = -2,709);
• «досада» (4): Интернет-зависимые испытуемые давали меньше и правильных (по критерию Манна—Уитни, р = 0,019, Z = -2,348), и эмоциональных ответов (по критерию Манна-Уитни, р = 0,002, Z = -3,07);
• «ужас» (5): меньше и правильных (по критерию Манна— Уитни, р = 0,007, Z = -2,709), и эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,002, Z = -3,07);
• «гордость» (9): меньше эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,03, Z = -2,167);
• «гнев» (10): меньше и правильных (по критерию Манна— Уитни, р = 0,004, Z = -2,889), и эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,0003, Z = -3,612);
• «радость» (12): меньше и правильных (по критерию Манна—Уитни, р = 0,019, Z = -2,348), и эмоциональных ответов (по критерию Манна-Уитни, р = 0,047, Z = -1,986);
• «горе» (15): меньше правильных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,011, Z = -2,528);
• «испуг с отказом» (22): меньше и правильных (по критерию Манна—Уитни, р = 0,047, Z = -1,986), и эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,011, Z = -2,528);
• «удовольствие» (24): меньше и правильных (по критерию Манна—Уитни, р = 0,0003, Z = -3,612), и эмоциональных ответов (по критерию Манна—Уитни, р = 0,002, Z = -3,07).
Из проведенного анализа видно, что Интернет-зависимые пользователи хуже, чем контрольная группа испытуемых, распознают как положительные, так и отрицательные эмоции, причем как базовые эмоции (ужас, гнев, удовольствие), так и более тонкие эмоциональные состояния (досада, гордость). На основании этого можно сказать, что у Интернет-зависимых в целом наблюдается не искажение, а именно снижение способности распознавать эмоциональное состояние другого человека.
Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о снижении у Интернет-зависимых пользователей способности распознавать эмоциональное состояние другого человека по невербальным признакам. При этом снижена как точность распознавания эмоции и ориентация на восприятие эмоционального состояния партнера по общению, так и в целом адекватность считывания невербального языка.
Результаты исследования по методике диагностики уровня эмпатических способностей В. В. Бойко
На графике 3 видно, что суммарный уровень эмпатии в контрольной группе испытуемых выше, чем в группе Интернет-зависимых, хотя эти различия статистически не значимы
График 3. Уровень эмпатии у экспериментальной и контрольной групп испытуемых
как по суммарному показателю, так и по отдельным шкалам опросника (по критерию Манна—Уитни). То есть мы можем говорить лишь о тенденции к общему снижению эмпатических способностей у Интернет-зависимых пользователей, так как суммарный показатель этой группы (18,2 балла) попадает в группу заниженного уровня эмпатии по критериям, предложенным автором методики.
Анализируя результаты по отдельным шкалам эмпатии, можно отметить, что различия между данными экспериментальной и контрольной групп наиболее выражены по шкалам рационального и эмоционального канала эмпатии, причем степень этих различий приближается к значимому уровню (по критерию Манна—Уитни: р = 0,06, Z = -1,878 для рационального канала и р = 0,051, Z = -1,950 для эмоционального канала). Поскольку рациональный канал эмпатии характеризует «направленность внимания, восприятия и мышления на состояние, проблемы и поведение другого человека», полученный результат согласуется с результатами по методике на распознавание эмоционально-выразительных движений, а именно с тем фактом, что Интернет-зависимые испытуемые не ориентируются на восприятие эмоционального состояния партнера по общению. Значит, Интернет-зависимые пользователи в принципе не стремятся понять внутреннее состояние партнера по общению, не концентрируют свое внимание на этой составляющей образа партнера. Кроме того, у Интернет-зависимых снижена способность к эмоциональной отзывчивости, сопереживанию и соучастию к окружающим (эмоциональный канал эмпатии), что также согласуется с тем фактом, что они в меньшей степени ориентируются на восприятие эмоционального состояния партнера по общению и плохо считывают это состояние.
Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о тенденции к общему снижению у Интернет-зависимых эмпатических способностей, и, в особенности, общей направленности на состояние другого человека и способности к эмоциональной отзывчивости и соучастию к окружающим.
Эмпатия
Результаты исследования по методике диагностики межличностных отношений Т. Лири (ДМО)
Поскольку нас интересовали особенности стиля и структуры межличностных отношений, характерные для Интернет-зависимых пользователей, мы анализировали результаты экспериментальной группы, не соотнося их с результатами контрольной группы, а пытаясь выделить преобладающие характеристики внутри полученных на экспериментальной выборке данных.
Значения индексов, полученные по факторам Доминирование—подчинение (V = 1,0) и Дружелюбие—агрессивность (G = -0,2), не позволяют с уверенностью говорить о выраженном преобладании одного из факторов в стиле отношений Интернет-зависимых, но свидетельствуют о некоторой склонности этих испытуемых скорее к доминированию в отношениях, чем к подчинению.
Полученный профиль межличностных отношений в группе Интернет-зависимых пользователей не имеет отчетливо выраженных пиков (см. график 4), поэтому мы обратились к частотному анализу наиболее значимых для этих испытуемых
График 4. Усредненный профиль межличностных отношений группы Интернет-зависимых пользователей
параметров стиля межличностных отношений, результаты которого приведены в табл. 4.
Как видно из табл. 4, наибольшее число испытуемых (более 60%) набрало баллы выше 4 (критерий в 4 балла предложен авторами методики как отделяющий низшую степень выраженности того или иного типа отношений от умеренной степени) по таким типам отношений, как независимый — доминирующий (73,3% испытуемых), недоверчивый — скептический (63,3% испытуемых) и авторитарный (60,0% испытуемых). Независимо-доминирующий тип отношений характеризуется уверенностью, ориентированностью на собственное мнение, тенденцией занимать особое место в группе, отчужденным отношением к окружающим, чертами самодовольства, эгоцентричности, сниженной эмоциональностью, сочетается с завышенным уровнем притязаний, творческим нешаблонным мышлением. Недоверчивый — скептический тип отношений проявляется в таких чертах, как обособленность, замкнутость, критический настрой к любым мнениям, кроме собственного, подозрительность, сомнение в человеческой доброте, обидчивость, практичность, реалистичность, часто встречаются трудности в интерперсональных контактах из-за подозрительности и боязни плохого отношения; в сильной степени выраженности этот тип отношений свойственен лицам с шизоидным типом характера. Авторитарный, или властный — лидирующий тип отношений, характеризуется уверенностью в себе, настойчивостью, энергичностью, быстротой принятия решения, нетерпимостью к критике, минимальной зависимостью от внешних факторов, завоевательной позицией в отношениях, активным воздействием на окружающих.
Таким образом, можно сказать, что Интернет-зависимым свойственен особый тип межличностных отношений, выражающийся в таких характеристиках, как уверенность в себе, ориентация на собственное мнение, нетерпимость к критике, настойчивость, эгоцентричность, сниженная эмоциональность, обособленность и замкнутость в отношениях с окружающими, связанные с подозрительностью и обидчивостью, как следствие, они часто сталкиваются с трудностями в интерперсональных контактах; такие черты сочетаются с завышенным уровнем притязаний, быстротой принятия решения, творческим, но реалистичным мышлением.
Эти результаты соотносятся, по нашему мнению, с результатами методики на распознавание эмоций и тестом эмпатических способностей, ведь описанный тип отношений не предполагает ориентации на эмоциональное состояние парнера и учета сигналов обратной связи в общении, подозрительность и обидчивость мешают эмпатии, а эгоцентричность не позволяет внимательно относиться к состоянию партнера по общению.
Результаты исследования с применением теста оценки коммуникативных умений (ТОКУ) Субтест 1
Средний балл в группе Интернет-зависимых составляет 42,5%, что соответствует (по критериям, предложенным автором методики) уровню среднего собеседника и свидетельствует о недостатке таких качеств, как избегание поспешных выводов, способность не заострять внимание на манере говорить. При сравнении данных двух групп испытуемых (см. график 5) становится видно, что результаты группы Интернет-зависимых пользователей явно выше результатов контрольной группы испытуемых, где средний балл составил 28,3%, что соответствует уровню хорошего собеседника, причем эти различия приближаются к статистически значимым (по критерию Манна—Уитни, р = 0,06, Z = 1,878).
При анализе вопросов субтеста видно, что ситуации, о которых идет речь, в основном касаются внимания со стороны
собеседника, уважения к позиции респондента, искреннего и серьезного отношения к тому, что говорит респондент. Эти данные мы соотнесли с полученным в методике ДМО стилем отношения Интернет-зависимых пользователей (преобладание независимо-доминирующего и недоверчиво-скептического типов отношений), а также с уровнем развития у них эмпатии (заниженный уровень эмпатии в целом и снижение баллов по шкалам рационального и эмоционального каналов). Получается, что Интернет-зависимым испытуемым не нравится, когда им не дают высказаться, невнимательно относятся к ним самим и к высказываемой ими позиции, но при этом сами они предпочитают реализовывать именно такой тип отношений с окружающими, при котором позиция партнера не берется во внимание, когда сам партнер и его эмоциональное состояние не заботят собеседника.
Субтест II
Средний балл в группе Интернет-зависимых испытуемых составляет 60,5%, что ниже критерия высокого уровня развития коммуникативных умений, предложенного авторами методики. И результаты этой группы явно ниже (см. график 6) результатов контрольной группы испытуемых, где средний балл составил 72,4%, что соответствует высокому уровню развития
График 6. Уровень развития коммуникативных умений у Интернет-зависимых пользователей и контрольной группы испытуемых. Субтест II
коммуникативных умений, причем эти различия статистически значимы (по критерию Манна—Уитни, р = 0,002, Z = -3,082).
Вопросы этого субтеста касаются манеры респондента вести беседу, его способности внимательно относиться к собеседнику и давать ему возможность высказать свою позицию. Баллы, набранные Интернет-зависимыми испытуемыми, говорят о недостаточном развитии у них таких способностей, что опять же соотносится с присущим им эгоцентрическим стилем отношений и сниженными способностями к эмпатии.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что у Интернет-зависимых пользователей снижены способности слушать и слышать партнера по общению, создавать ситуации, когда партнер имеет возможность высказать собственную позицию.
Результаты
Обобщая полученные в исследовании результаты, нужно сказать, что нам удалось выделить свойственный Интернет-зависимым пользователям особый тип межличностных отношений, который был условно назван «независимо-доминирующий». Этот тип межличностных отношений выражается в таких характеристиках, как преобладание тенденции к доминированию, ориентация только на собственное мнение, нетерпимость к критике, настойчивость, эгоцентричность, сниженная эмоциональность, обособленность и замкнутость и отношениях с другими людьми, связанные с подозрительностью и обидчивостью.
Описанный тип межличностных отношений, свойственный Интернет-зависимым пользователям, сочетается с характерным для них дефицитом развития коммуникативных умений, что проявляется в низкой способности слушать и слышать собеседника, нетерпимости к высказываниям партнера по общению, неспособности внимательно относиться к собеседнику и давать ему возможность высказать свою позицию. Помимо недостатка описанных коммуникативных умений, у Интернет-зависимых пользователей снижены способности распознавать эмоциональное состояние партнера по общению по невербальным признакам (не искажены, а именно снижены). Причем снижена не просто точность считывания эмоций, но и в целом способность понимать невербальный язык собеседника. Необходимо также отметить, что Интернет-зависимым в целом не свойственно обращать внимание на эмоциональное состояние партнера, о чем говорят как низкое количество эмоциональных категорий в данных ими ответах на задания методики на распознавание эмоционально-выразительных движений, так и заниженные показатели эмпатии, в особенности по шкалам рационального и эмоционального канала эмпатии.
Кроме того, нами отмечен тот факт, что Интернет-зависимые в большинстве своем не ориентируются при взаимодействии с партнером по общению на то, чтобы собеседник понял их как можно лучше. По нашему мнению, в этой особенности проявляется эгоцентричность, в целом свойственная стилю межличностных отношений Интернет-зависимых.
Таким образом, в исследовании выявлен ряд особенностей в сфере общения Интернет-зависимых, в частности нарушение эмоционального компонента общения в виде снижения эмпатических способностей и умения считывать эмоции партнера по общению, а также общего снижения способностей понимать невербальный язык другого человека.
При таком подходе к общению (невнимание к собеседнику, неспособность понять его переживания и дать ему высказаться, дистанцированность в отношениях, подозрительность, черты самодовольства, критический настрой к любым мнениям, кроме собственного) зачастую действительно трудно найти и удержать собеседника в реальной жизни. Видимо, поэтому эти люди компенсаторно выбирают Интернет как средство коммуникации, где не нужно удерживать конкретного партнера, так как можно легко найти другого, тем более что физическая «непредставленность» друг другу собеседников по Интернет-общению, дающая ощущение безопасности, снижает естественные психологические риски общения (например, чувство стыда перед собеседником, страх быть отвергнутым).
В нашем исследовании продемонстрирована также такая особенность эмоциональной сферы Интернет-зависимых, как высокий уровень алекситимии. Эти результаты, вместе с данными исследования Интернет-зависимых подростков, проведенного А.Ф. Шайдулиной (Шайдулина, 2001), позволяют говорить о том, что алекситимия как проявление трудностей аффективной регуляции является характерным для Интернет-зависимости феноменом. Это дает возможность рассматривать зависимость от Интернета в контексте общего подхода к изучению зависимого поведения, используя линии анализа особенностей, характерных для любой зависимости.
Таким образом, можно говорить о том, что алекситимия, вместе с описанным снижением коммуникативных способностей, а также особым типом межличностных отношений, вступают в сложные опосредованные связи и образуют своеобразный симптомокомплекс, характерный для Интернет-зависимости.
На наш взгляд, полученные в исследовании результаты приобретают особую значимость в связи с тем, что при общении в Интернете невербальные средства коммуникации теряют свое значение (в силу специфики самой Интернет-реальности), а значит, не только подтверждают компенсаторный и суррогатный характер Интернет-общения, но и указывают на негативное влияние внедрения этого средства общения в повседневную жизнь. Ведь вместо того, чтобы развивать коммуникативные навыки, в особенности способность понимать эмоциональное состояние партнера и проявлять эмпатию к нему, люди, имеющие трудности в сфере общения, выбирают такой способ коммуникации, где эти навыки практически не нужны, все сильнее увеличивая отгороженность в отношениях с другими людьми. Подчеркнем здесь, что в отечественной науке способы и средства удовлетворения потребностей признаются важнейшей детерминантой существенных признаков самого человека (Выготский, 1956; Тхостов, Сурнов, 2003), а Интернет является одним из наиболее сложных современных технических средств, способствующих реализации основных описанных в психологии видов мотивационной направленности личности (и не только коммуникативной) (Арестова и др., 2000). В таком контексте риск негативного влияния нефункционального использования Интернета и, как следствие, зависимости от Интернета, на личность человека в целом, трудно переоценить. В связи с этим считаем плодотворным рассматривать Интернет-зависимость наряду с другими видами зависимостей в рамках целостного подхода к изучению аномального развития личности, традиционного для отечественной психологической школы (Братусь, 1988; Братусь, Зейгарник, 1980).