М. В Колоскова
“Через других мы становимся
самими собой”
Л. С. Выготский
“Действовать – значит быть”
Лао-Цзы
Понятие телесности человека не сводимо к представлению о теле как организме. Это еще и мир символов, ассимилированный в теле. Онтогенез телесности соответственно не исчерпывается созреванием физиологических систем, но означает “окультуривание” тела, “формообразование системы жизнедеятельности человека” в целом, в результате чего она преобразуется в универсальный символ и орудие (9). В данной статье предпринята попытка анализа процесса обретения телесностью ребенка статуса отдельного субъекта, разделения для ребенка Я – не Я.
Как хорошо известно из психологической литературы (2, 18) физическое разделение матери и ребенка происходит значительно раньше, чем оно фиксируется в переживаниях младенца, а в некоторых патологических случаях (симбиотические психозы) отмечается отсутствие, недоразвитие такого рода переживаний или их нарушение (у больных шизофренией). Эти факты указывают на то, что для восприятия себя в качестве отдельного субъекта недостаточно чисто физической отделенности от матери, равно как и определенного уровня физического развития. Очевидно, что основанием переживаний такого рода служат психологические образования, появляющиеся лишь на определенном этапе психического развития.
Проблема разделения дяя ребенка “Я – не Я” восходит к широко распространенному представлению о раннем развитии как периоде психологического симбиоза младенца и матери. Преодоление симбиотического единства рассматривается как закономерный этап в развитии младенца (16, 18 и др.), как первый шаг на пути развития телесности и самосознания, как психологическое рождение человека.
Для того, чтобы понять, в чем заключается преодоление ребенком симбиоза с матерью, а, следовательно, каковы психологические основания для переживания собственной отделенности, необходимо уточнить природу психологического симбиоза ребенка и матери.
Использование термина “симбиоз”, заимствованного из психоанализа, высоко метафорично. В отличив от “биологического симбиоза” он не имеет в ввду те взаимные выгоды, которые получают члены симбиоза. В психоанализе этот термин означает примитивность аффективно-когнитивной жизни младенца, невозможность разделения между собой и матерью при ее физическом отсутствии, примитивность исходного “симбиотического” образа Я.
Задолго до введения в психоанализе термина “психологический симбиоз” на ту же самую реальность указывал Л. С. Выготский в своем исследовании младенческого возраста. Он писал о первоначальности сознания психической общности с матерью, о том, что первым у ребенка возникает сознание “пра-мы”, которое предшествует возникновению сознания собственной личности (т.е. дифференцированного Я).
И хотя не все исследователи детского возраста использовали термин “симбиоз”, подавляющее большинство из них указывали на невозможность для младенца в первые месяцы жизни выделять себя из внешнего мира и отличать от матери. Основанием для рассуждений такого рода служит анализ поведения младенца, характер его взаимодействия с окружаювш миром.
Так, согласно (mahler) (1952) ребенок функционирует и ведет себя так, будто он и мать – единая система, двойственный союз с общей границей. По замечанию (Shottrj) (1974) младенец поначалу не существует в мире как автономный, саморегулирующий, самонаправляющий и самотрансформирующий агент. Существуют и прямые указания на то, что ребенок поначалу не знает своего тела, относится к нему как к внешнему объекту (20). А тот факт, что первоначально ребенок проявляет интерес и хватает только тот предмет, который прикасается к его руке, а с пространственным отдалением интерес к предмету падает, свидетельствует, по мнению Выготского Л. С. (1984) о следующем: 1) внешний мир не существует для ребенка самостоятельно, а лишь в непосредственном соприкосновении с младенцем; 2) в ситуации ребенком ещё не выделяется социальное и предметное содержание, ибо в более старшем возрасте младенец обязательно использует взрослого для того, чтобы приблизить отдаленный предмет. Т.е. ребенок еще не вполне четко дифференцирует себя, других людей и мир предметов.
Действительно, в первоначальном “сознании” ребенка лицо матери не может быть воспринято как дискретный объект. Сознание еще не организовано, у ребенка нет основы для функциональных знаний, в соответствии с чем он мог бы отнести объект к внешнему или своему внутреннему миру. Внешние стимулы преломляются через внутренние состояния ребенка и воспринимаются им в целостности, нерасчлененности, а первоначальные знания ребенка являются “телесноструктурированными” (2, 15). Таким образом, период психологического симбиоза младенца к матери или психической общности “пра-мы” связан с недифференцированностью восприятия младенца, с невозможностью различать внутренний и внешний мир.
Следующий вопрос заключается в выяснении природы психологической формации, которая составляет основу для разделения внутреннего мира ребенка и внешнего, с развитием которой связывается преодоление стадии психологического симбиоза с матерью.
следующая – чувство инструментальности