Сознание является наивысшей человеческой формой психической жизни, субъективным переживанием объективной реальности. Сознанием мы коренным образом отличаемся от остального мира живой материи, от всех животных и от человекообразных обезьян. Развитие человеческого сознания связано с общественной деятельностью и с общественным ис­торическим развитием, причем речь явилась дальнейшим стимулом раз­вития. Мы различаем бодрствование, вигилантность и ясность, луцидность сознания. Бодрствование обусловлено способностью уловить все явления в окружающей среде, понять их значение (включать их в адекватные связи) и реагировать на дальнейшие раздражители. Лу­цидность характеризует более грубые отклонения, чем вигилантность.

«Потеря сознания» может быть нарушением, расстройством, а мо­жет и не быть им. Легкая предвзятость является самой слабой степенью ослабления вигилантности сознания (при аффекте, небольшой интокси­кации, утомлении). Расстройствами ясности сознания являются посте­пенно все более тяжелые «потери сознания»: сомнолентность, сопор, мелкая и глубокая кома, обморок. Актуальное состояние луцидности, яс­ности сознания имеет большое клиническое значение и заслуживает большого внимания в каждом случае клинического обследования.

При сомнолентности (состояние сонливости) больной находится в фазовых состояниях между бодрствованием и сном, слабые импульсы на него не действуют. Реакция – как в состоянии дремоты. Больного можно вывести из этого состояния громким окриком, сильным толч- иком. Как только он проснется, он бывает способным ориентироваться,

Сопор носит характер более глубокого сна, речь идет здесь о субко­матозном состоянии, при котором больного могут разбудить только сильные раздражители и то на небольшой период времени. Мускулатура является атоничной, наблюдается расстройство ритма дыхания, падает кровяное давление, пульс ослаблен. Отмечают снижение сухожильных рефлексов, положительный рефлекс Бабинского, защитные рефлексы.

Кома – это бессознательное сотояние, полная потеря ясности созна­ния. Больного совершенно невозможно разбудуть, он не реагирует даже на болевые раздражители. В стадии так называемой мелкой (неглубо­кой) комы отмечается мидриаз, реакция зрачков и рефлекс роговицы. Спинномозговые рефлексы понижены, рефлекс Бабинского отрицателен. При глубокой коме зрачки сужены, (миоз), отсутствуют все реакции, ре­флексы не обнаруживаются, отсутствует какой-либо признак психиче­ской деятельности.

Обморок вследствие анемии мозга представляет собой коротко для­щееся бессознательное состояние.

Следовательно, ясность сознания определяем тем, что убеждаемся в аутопсихической ориентации (как пациент ориентируется по отноше­нию к себе самому, к своей психической жизни) и в аллопсихической ориентации (как пациент ориентируется по отношению к внешней сре­де). Раздражителем здесь является слово, на которое мы ждем словесного ответа. Ответ такого рода можно получить от больного находящегося в состоянии сомнолентности и сопора, но не в состоянии комы.

В ориентации соматопсихической мы убеждаемся непосредственны­ми приказаниями к движению (слово – движение). («Откройте глаза! Подвигайте рукой!» и т. п.) И, наконец, с помощью непосредственных двигательных раздражителей (потрясти больного, уколоть) и рефлексов (фотореакция, роговичный рефлекс и т. д.).

Важным является проведение дифференциального диагноза между эпилептическим и истерическим припадком. Вондрачек (на стр. 432 в «Специальной психигрии», Государственное медицинское издатель­ство, 1956) параллельно описывает все характерные отличительные чер­ты этих состояний. Что касается сознания, то при истерии оно сохране­но, амнезия встречается реже, после приступа больной не спит, зрачки реагируют на свет, роговичный рефлекс сохранен, пирамидные иррита- ционные явления не наблюдаются, приступ, как правило, происходит в присутствии других людей (истерическая театральность) и при паде­нии больной не получает повреждений и т. д.