Невербальный компонент как универсалия речевого акта

Термин «паралингвистика» в первой его части нередко исполь­зуется в том же духе, что и первая часть термина «парапсихология». Мы, однако, попытались доказать, что паралингвистика стала или должна стать неотъемлемой составной частью как общего языкознания, так и любой частной лингвистики.

«Речевой акт» (РА) понимается как целенаправленная и адресуемая коммуникативная деятельность, реализуемая во времени и в пространстве с целью обмена значимой (в «специфически-человеческом» смысле) информацией с помощью сис­темы естественного языка в его, например, устной форме. Име­ется в виду, что РА осуществляется в обычных условиях, т. е. без опосредования техническими средствами, разрешает взаи­монаблюдение участников РА, а также их обычные дистантные характеристики. Определения «целенаправленная» и «адресуе­мая» относятся к обозначению «обмен», но не всегда к «инфор­мации»; в ряде случаев участники РА порождают и (или) вос­принимают не запланированную заранее или в процессе порож­дения информацию. Последняя могла обнаружиться не в связи с желанием участника (участников) РА и даже вопреки такому желанию. Поэтому РА не во всех своих формальных и содер­жательных составных понимается как «вполне осознаваемый». «С помощью» означает не «исключительно с помощью», не только средствами языка как объекта традиционной лингви­стики.

«Невербальный компонент» (НВК) РА понимается как не­собственно лингвистический знак (в традиционном смысле и по существу), так как он отличается от собственно лингвисти­ческого знака, во-первых, своеобразием субстанции, своеобразием структуры и особыми, иными, чем лингвистические знаки, возможностями обозначения и способностями сочетания с себе подобными и другими знаками. Вместе с тем НВК способен к выполнению функций лингвистического знака, причем всегда — при наличии намерения участника РА или без такого намере­ния— выступает в РА. Например:

«— Фемистоклюс,— сказал Манилов, обратившись к стар­шему… Чичиков поднял несколько бровь, услышав такое отча­сти греческое имя, которому, неизвестно почему, Манилов дал окончание на юс, постарался тотчас привесть лицо в обыкновенное положение»; «Но Манилов так сконфузился и смешался, что только смотрел на него.— Мне кажется, вы затрудняе­тесь?.. — заметил Чичиков»; «— А где же Иван Антонович? — Старик тыкнул пальцем в другой угол комнаты. Чичиков и Манилов отправились к Ивану Антоновичу».

Если в 1-м случае мимическое движение (поднял бровь) простая непроизвольная и неадресованная реакция удивления, то второе мимическое движение (постарался привесть лицо в обыкновенное положение) и целенаправлено, и адресовано (Манилову). Информация, содержащаяся в 1-м мимическом дви­жении, не была «считана» Маниловым (Гоголь по крайней мере об этом не пишет), поэтому общий ход РА не нарушается. Во 2-м случае непроизвольная сигнализация Маниловым своего эмоционального состояния «считывается» Чичиковым, общий ход РА (изложение Чичиковым своего дела о покупке «мертвых душ») нарушается. В 3-м случае жест (тыкнул пальцем) пол­ностью заменяет сообщение средствами естественного звуково­го языка и совершенно адекватно интерпретируется участника­ми РА, которым данный НВК адресован. Здесь мы имеем дело с условиями порождения конситуативного типа эллиптической конструкции, которая восполняется только при учете экстра­лингвистических и паралингвистических компонентов РА. Лег­ко показать, что во всех примерах адекватный смысловой анализ ВК возможен лишь с учетом НВК. Нельзя представить себе не только «лингвистику текста» (с ее исследованиям цельности, связности и семантикн общего содержания текста), но и традиционное (в духе Э. Бенвениста) рассмотрение предложения как «конечной единицы», подлежащей лингвистическому рас­смотрению, без привлечения анализа взаимоотношений между ВК и НВК в РА. Если вполне можно допустить собственно паралингвистические исследования (например, описание типов НВК вне связи их с ВК), то уже взаимоотношения НВК с ВК в РА в компетенции даже «чистой» лингвистики.

Актуальна задача рассмотрения и онтологического аспекта НВК, относительно которого есть пока лишь гипотетические, правдоподобные, впрочем, суждения: «Паралингвистическая сущность определенных средств коммуникации связана с развитием ранее нечленораздельных форм общения в животном мире [Колшанский 1974, 78]. Следует указать и на имеющиеся противоречия в оценке паралингвистических и лингвистических (в ранее отмеченном различении) объектов. Например, утверж­дая, что «язык функционирует в качестве полноценной комму­никативной системы, возникшей и развивающейся как средство, структурно не зависимое от других форм общения», Г. В. Кол­шанский одновременно признает, что «абстрагирующий харак­тер языка… не устранил тех примитивных форм (биологических) общения, которые были свойственны предкам. Вот почему па- ралингвистические свойства языка человека в принципе состав­ляют неотъемлемую часть коммуникации. Ни один логический язык не может быть подобием естественного языка не только в плане очищения от возможной многозначности употребления его форм, но и в плане отрыва его от всех присущих ему антропологических паралингвистических форм, сопровождающих речевой акт [Там же, 77]. Как видим, констатация полноценно­сти языковой системы и ее структурной независимости сосуще­ствует вместе с признанием неотъемлемости паралингвистиче­ских средств от собственно лингвистических. Откуда же «неотъ­емлемость?». Какие основания считать паралингвистические средства РА факультативными и лишь «сопровождающими» ВК? Наши данные [Горелов 1977, 197—199] свидетельствуют о том, что: а) НВК являются не факультативной, а обязательной частью РА; б) НВК, опережающих реализацию ВК, — около 60%; в) НВК, реализующихся одновременно с ВК, — 37%; г) НВК, отстающих от ВК, —3%.

Предварительные эксперименты с применением киносъемок дают основание считать, что в принципе НВК, отстающих от ВК, нет вообще, а НВК «сопровождения» реально манифести­руются в своей начальной форме прежде, чем развертывается ВК. Поэтому мы и решились сформулировать следующее поло­жение: «Невербальная внутренняя программа различных мо­дальностей эксплицируется так, что вербальные средства выра­жения мысли замещают всякие иные средства коммуникации только в том случае, если последние оказываются недостаточ­ными, малоэффективными, менее экономными или просто не­пригодными для выражения, для достижения коммуникативных целей» [Там же, 177].

Влияние установки – предыдущая | следующая – Глубинный синтаксис

Исследование речевого мышления в психолингвистике

Консультация психолога при проблемах с общением