/     /  
Нарушение развития инстинктов

Нарушение развития инстинктов

Проблему дифференцирования конверсионного симптома и психосома­тического заболевания, различия между вытеснением и защитой, для реше­ния которой Пол сделал плодотворное, с моей точки зрения, предложение, анализирует также Александер Миттерлих (1954, 1961, 1968, 1973) в рамках своей концепции о том, что при психосоматическом заболевании происходит «двухфазное вытеснение», защита от угрожающих инстинктивных импульсов.

Вкратце эту концепцию он еще раз представил вместе с де Бором (de Boor, Mitscherlich, 1973). «Хронические психосоматические страдания, – утверж­дают они, – всегда имеют психоневротическую предысторию. Их развитие представляет собой двухфазный процесс». Сначала симптоматика выглядит «классически невротической» и «размыто дисфункциональной», оставаясь без «объективных органических коррелятов». Лишь во «второй фазе возобновлен­ной защиты от конфликта» происходит ресоматизация, связанная с «регресси­ей представления конфликта до соматического страдания».

Миттерлих (1954, 1968) обозначил эту «вторую фазу возобновленной защиты от конфликта» как форму «поствытеснения». Такое поствытеснение в соматику необходимо, поскольку в результате внешних и внутренних напря­жений «классические невротические» формы защиты не могут больше усто­ять перед угрожающими импульсами Оно. При этом он предполагает, что в соматическом ответе классического ряда дополнений (Freud, 1905a,b) «могут быть скрыты душевные травмы и их психосоматические последствия» (Mitscherlich, 1954). Эту мысль он позже уточняет, говоря о «расхождении между биофизическими потребностями ребенка и материальными и психи­ческими условиями ухода за ним». Последние обусловлены «рядом дополне­ний врожденных и средовых факторов». «Образец» такого расхождения он видит во встрече «гиперсекреторного грудного ребенка» с «депрессивной фрустрирующей матерью» (de Boor, Mitscherlich, 1973), что, с моей точки зрения, смещает и искажает проблему, поскольку речь идет именно о биопсихических потребностях маленького ребенка.

В другой работе (Mitscherlich, 1966-1967) он выдвинул интересное пред­ложение по дифференцированию. Он говорит о болезнях, являющихся еще психосоматическими, то есть не прерывающими связь симультанного психо­соматического процесса, и обычных соматических заболеваниях, характери­зующихся возникающей в конце концов соматической «автономией дефекта». Причину обрыва психосоматических связей, вызывающего хронизацию забо­левания, он видит в «отщеплении Я от Оно» (Mitscherlich, 1961). Однако он не высказывается определенно относительно психодинамического процесса, обус­ловливающего это отщепление. С одной стороны, он подчеркивает, что меха­низм вытеснения слишком специфичен и что следует говорить скорее о «за­щите» (Mitscherlich, 1961), с другой стороны, он категорически утверждает, что речь идет о вытеснении в смысле поствытеснения (Mitscherlich, 1968).

С помощью анализа взаимоотношений «защиты» и «конверсии» де Бор (1965) пытался объяснить и понятийно уточнить концепцию двухфазной за­щиты. Он различает соматические симптомы истерической конверсии и орга­ническую симптоматику вследствие различного содержания проявляющихся при этом инстинктов.

При конверсии речь идет о недостаточно вытесненных фаллических стремлениях эдипальной фазы, а у психосоматических пациентов «регрессия происходит прежде всего в сфере развития инстинктов, в то время как регрес­сивные процессы в сфере функционирования Я значительно реже играют ка­кую-либо роль, чем при психозах». Я пациентов оказывается «в состоянии ощущения интенсивной угрозы и применяет вытеснение – тот защитный ме­ханизм, который был освоен на позднейших фазах развития и был в состоя­нии справиться с большими дозами аффекта».

Вместо эдипальных устремлений «конверсируются» теперь преэдипальные. Поскольку «эти импульсы представляются Я в особенности опасными после четкого разделения инстанций психического аппарата на Оно, Я и Сверх- Я, они должны быть вытеснены и аутопластически преодолены».

Поскольку регрессия до прегенитальной фазы развития инстинктов свя­зана с «разрыхлением перекреста либидинозных и агрессивных импульсов», то «вследствие отделения инстинктов… агрессивные импульсы становятся более разрушительными, неумолимыми и грубо направленными против соб­ственной личности».

Де Бор резюмирует: «В зависимости от степени регрессии, обособления инстинктов, силы и неадекватности аффектов для созревшего организма, …конверсия… ведет к обратимым или деструктивным органным расстрой­ствам. Это говорит о существенном различии между психосоматическими и истерическими конверсионными процессами».

Хотя Миттерлих и де Бор (1973) пытались подвергнуть дальнейшему диф­ференцированию это ортодоксальное представление добавлением концепции «базисного расстройства» Балинта (1968), с моей точки зрения, им все же не удалось устранить основную слабость концепции «двухфазной защиты». Она заключается, как я думаю, в функционально суженном представлении о Я. На основании того, что «функции Я» психосоматического пациента остаются интактными, они считают, что Я целиком оказывается в состоянии вступить в «возобновленную фазу защиты от конфликта» в плане конверсии прегенитальных содержаний инстинкта в соматику, когда «классическая невротическая» симптоматика первой фазы защиты не в состоянии защитить от угрожающих импульсов Оно.

С моей же точки зрения, интактность отдельных функций Я при одно­временной беспомощности и панике Я вследствие фрустрации прегенитальных потребностей является признаком не сохраняющейся интеграции Я, а его расщепления. Поддержание функций Я оказывается возможным именно за счет их отщепления. Поэтому решающий разрыв, ответственный за возникнове­ние соматического симптома, представляет собой не «отщепление Я от Оно», а расщепление самого Я, возникшее вследствие первичного разрыва межлич­ностного психосоматического симультанного процесса в раннем детстве и проявляющееся в нарциссическом дефекте. Поэтому, с моей точки зрения, при высвобождении инстинктов в деструктивной динамике болезненного процес­са проявляются не эти «особо опасные» импульсы фазы прегенигального раз­вития инстинктов. Там проявляется скорее структурное повреждение Я, и не столько в отношении отдельных функций, сколько в отношении отграничения и переживания собственной идентичности.

Тем самым не имеется в виду, что развитие инстинктов и их нарушения не играют никакой роли в генезе и динамике психосоматических заболеваний. С моей точки зрения, развитие инстинктов и Я должны рассматриваться как параллельно протекающие процессы, которые сообщаются друг с другом и дополняют друг друга, не обязательно находясь в отношениях взаимной угро­зы и подавления. Подавление инстинктов в период раннего развития, проис­ходящее в особенности тогда, когда родители видят в либидинозных потреб­ностях и желаниях ребенка прежде всего угрозу и признак асоциальных и опас­ных природных сил, которые должны быть подавлены и дисциплинированы, имеет скорее характер подавления и повреждения Я.

Именно в предыстории психосоматических больных мы постоянно об­наруживаем, что структурному повреждению Я ребенка сопутствует неосознаваемая родителями их защита от его потребностей, проявляющаяся в форме ригидных запретов, страха сексуальности. Родители, которые в силу собствен­ного неосознаваемого страха перед инстинктами не способны понять потреб­ности ребенка и поддержать их, когда они начинают осознаваться ребенком и Дифференцироваться – это те самые родители, которые не в состоянии адек­ватно выполнять функцию внешнего вспомогательного Я по отношению к ребенку. В обеих сферах ситуация модельного подражания ведет к патогенной фиксации развития инстинктов и нарушению формирования границы Я.

Поэтому при психосоматических заболеваниях мы всегда находим так­же нарушенную динамику инстинктов, содержательно определяющую сим- птомообразование и придающую заболеванию специфический колорит. От­ветственным же за психосоматическое качество заболевания является объем структурного повреждения Я, детерминирующий форму заболевания. Это становится понятным, если уяснить, что способ восприятия инстинктивных потребностей – своих и ребенка – и реакции на них со стороны матери и первичной группы является решающим для степени гибкости и дифферен­цирования внешних границ Я, предоставляемых ребенку и постепенно ин- тернализуемых им.

Таким образом, развитие инстинктов per definitionem является межлич­ностным процессом. Оно определяется динамикой этого межличностного про­цесса в гораздо большей степени, чем биологическим механизмом отдельных фаз развития либидо и их последовательностью. Поэтому структурное повреж­дение Я, лежащее в основе психосоматического заболевания, всегда связано с нарушением развития инстинктов. Но повреждение Я вызывается не угрожа­ющей, асоциальной первобытной силой инстинкта. Причиной скорее являет­ся разрушительная динамика, запускаемая первичной группой стилем ее об­ращения с инстинктивными потребностями и стремлением к автономии и иден­тичности своих членов.

Концепция психологии Я – предыдущая | следующая – Конфликт

Психосоматическая терапия. Оглавление


Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)