/     /  
Мери: психосоматическое заболевание как эрзац идентичности

Мери: психосоматическое заболевание как эрзац идентичности

Пациентка Мери 47 лет госпитализирована в связи с вызывавшей опасе­ния потерей веса и выраженной мышечной атрофией всех конечностей вслед­ствие возраставшего употребления алкоголя и потери аппетита. В течение не­скольких недель до поступления она страдала бессонницей, сопровождавшейся мыслями о заболевании раком. За 4 года до этого у нее была обнаружена жел­чнокаменная болезнь, но связанные с этим симптомы не побудили пациентку к лечению. За полгода до поступления она развелась после 26-летнего брака с успешным бизнесменом. 2 года назад она узнала, что муж сожительствует со своей любовницей в их второй квартире в другом штате. Развод произошел без серьезных ссор. Супруг жил в непосредственной близости от пациентки. Большинство его костюмов на момент госпитализации еще находилось в ее шкафу. Она жила одна с пуделем и чувствовала себя покинутой и обманутой мужем, поддерживавшим ее существование не очень высоким ежемесячным пособием, установленным судом.

Пациентка была младшей из двух дочерей в семье пивовара, жила в городе на атлантическом побережье. «Пиво – моя большая страсть, – гово­рила она, – просто не могу от него оторваться, особенно от солодового». Отца она описывала как центральное, уважаемое лицо в семье. Он был сим­патичным, добросердечным, с чувством юмора. Из-за хорошего обраще­ния со своими пуэрториканскими рабочими у него были трудности с «бе­лыми» профсоюзами. Он умер от рака предстательной железы, когда паци­ентке было 33 года. Она очень страдала от этой потери. Мать пациентки, как и отец, происходила из богатого дома. Своей младшей дочери она дала имя своей обожаемой знакомой из бостонской «аристократии». Сама она получила воспитание в привилегированном колледже и была очень «утон­ченной и строгой».

Обе дочери жестко контролировались матерью. Пациентка к моменту госпитализации все еще находилась в боязливой зависимости от своей 81 -лет­ней матери. Последняя отрицательно относилась к замужествам своих доче­рей и добилась развода старшей через короткое время после ее вступления в брак. Обе дочери получили хорошее среднее образование, но дальше не учи­лись и не приобрели какой-либо профессии. Пациентка несколько лет прора­ботала манекенщицей. В 21 год она вышла замуж за процветающего коммер­санта, который был «очень похож на отца» и выполнял все высказывавшиеся ею желания. «Я получала от него все, что хотела». Не было, однако, ни тесного контакта, ни открытых конфликтов. Муж по большей части находился в разъез­дах, содержал вторую квартиру и любовницу. Отношения между супругами были стерильными, ненапряженными и скучными. После развода, который произошел без открытых ссор, по желанию пациентки, она жила одна. Ее жизнь, как и до того, протекала монотонно.

Ее заполняли прогулка с пуделем, завтрак, уборка двухкомнатной квар­тиры (каждый день!), приготовление пищи, обед (в одиночестве), снова про­гулка с собакой, вечерняя встреча с также разведенной подругой, ужин перед телевизором (в одиночестве), сон. Пустоту этого всегда одинакового распо­рядка дня пациентка приглушала коньяком, потреблявшимся ею в огромных количествах маленькими отдельными дозами.

С парализующим страхом замечала она прогрессирующий упадок сил. Пассивным выжиданием она как можно дольше оттягивала поступление в больницу, опасаясь обнаружения онкологического заболевания. На приеме она выглядела депрессивной, апатичной, бессильно плачущей. Она говорила: «Я должна каждый день благодарить бога за прекрасную жизнь, которой жила и живу», что было защитой, потому что вскоре на вопрос о причинах такого настроения могла сказать: «Это от жизни». В заключение она говорила: «Я никогда не была самостоятельной, независимой от матери, и в муже искала своего отца».

Этот короткий пример непрожитой жизни (социально незаметный алко­голизм компенсирует хроническую потерю идентичности, все подавляющий страх рака становится центральным вопросом пациентки) является типичным для многих пациентов, которых мы можем встретить в любой клинике внут­ренних болезней. Пугает пустая рутина этой жизни, предстающей после сло­ма фасада супружества как анонимный органический болезненный процесс. Ранний физический упадок и канцерофобия образуют единственный язык, на котором пациентка может воспринять и выразить как проблему свою «непро­житую жизнь», причем в особенности отчетливым становится панически тре­вожное и в то же время завороженное ожидание необратимой смертельной болезни.

Видно, что простое устранение симптомов здесь ничего не может дать и не может из непрожитой жизни сделать прожитую. Пациентка скорее как раз жаждет онкологического заболевания, которое в качестве все подавляющего симптома может окончательно заставить замолчать оставшийся без ответа вопрос об идентичности.

Разрушительная динамика, которая запускается простым устранением симптомов, может быть проиллюстрирована нижеследующим примером.

Истории болезни и процесс терапии – предыдущая | следующая – Боб: психическая дезинтеграция

Психосоматическая терапия. Оглавление



Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)