Все явления, вызываемые экспериментально под гипнозом, возникают самопроизвольно при истерии, и наоборот, все симптомы, появляющиеся спонтанно при истерии, могут быть воспроизведены под гипнозом. Естественно, встает вопрос о том, каковы отношения между этими двумя феноменами.

В конце XIX в., в эпоху расцвета гипноза, многие исследователи утверждали, что между истерией и гипнозом существует тесная связь. Шарко видел в гипнозе искусственно вызванную истерию. Только истерики об­ладают гипнабельностью, полагал он. Это положение было отвергнуто после работ Бернгейма, показавшего, что многие люди, не страдающие истерией, обладают гипнабельностью. Современные исследования в извест­ной степени подтвердили точку зрения Бернгейма. Было установлено, что «нормальные» люди лучше под­даются гипнозу, чем невротики. И все же этот вопрос нельзя считать решенным, ибо, как, ссылаясь на Юнга, подчеркивал Ференчи (1909), комплексы, кото­рыми страдают невротики, существуют и у нормальных людей: иными словами, граница между нормой и патологией часто носит лишь количественный характер. Все мы в какой-то мере истерики — и в этом есть своя хорошая сторона. Пример посттравматических невро­зов ясно иллюстрирует этот аспект  проблемы. Часто спорят о том, что именно играет главную роль в возник­новении таких неврозов:  внешний фактор, стресс или же конституциональный фактор, благоприятная почва, невротическая    предрасположенность (Crocq, 1974). Последняя выступает как определяющий фактор в тех случаях, когда мы имеем дело со слабым или средним по интенсивности стрессом. Но при сильных стрессах даже люди, не имеющие невротической предрасположеннос­ти, могут дать истерическую реакцию, которая представ­ляет собой тогда нечто вроде защитного клапана.

Кроме того, если нормальные люди более восприим­чивы к гипнозу, чем невротики, то среди последних наиболее сильной гипнабельностыо обладают истерики (Gill, Brenman, 1959). Среди сомнамбул отмечается высокий процент истериков. И, наконец, с феноменологической точки зрения существуют общие черты между трансом и состоянием пориомании¹, раз­двоения личности или истерическим припадком.

Установив взаимозависимость этих двух феноменов, попытаемся проанализировать, в чем они сходны и в чем различны. Рассмотрим, например, случай истерическо­го паралича. Этот симптом возникает на почве конфлик­та, в котором участвуют цензура и вытеснение. Паралич является компромиссным выходом из положения. Этот симптом имеет смысл. Он может обозначать, например, защиту против подавленного желания убийства. Можно сказать, что конфликт находит свое выражение в чем-то вроде частичной амнезии, которая запрещает больному нормально пользоваться своими рефлексами и моторны­ми навыками. Уже Жане (1887) указывал, что истерический паралич является, в сущности, подобием амнезии.

Однако, для того чтобы симптом мог реализоваться, должна существовать психо- или нейрофизиологическая структура, механизм «амнезирования», с помощью ко­торого действует вытеснение. Перед нами два процесса: процесс вытеснения и второй процесс, идущий по психофизиологическому пути.

Что происходит при реализации паралича или гипно­тической анальгезии? Симптом один и тот же. И психо- или нейрофизиологический путь один и тот же. На ка­ким же уровне вступает в действие смысл, вытеснение? Можно предположить, что загипнотизированный в своем желании подчиниться слову гипнотизера использует и психологическом плане механизм вытеснения — или более  примитивные защитные  механизмы, такие, как отказ, отрицание,— и через физиологический механизм амнезирования устраняет, например, переживание боли. Другие авторы, и в частности Хилгард (1978), не видят необходимости вводить смысловой фактор для истолкования гипнотических явлений и предпочитают ограничиваться описательной стороной феномена, прибегая к понятию диссоциации. Это понятие, введен­ное Жане, находит подтверждение в современных экс­периментальных работах, свидетельствующих об одновременном существовании нескольких систем  контро­ля. Разумеется, пока все это только гипотезы. На наш взгляд, трудно совершенно устранить динамику жела­ния в гипнозе.

Хилгард строит свою аргументацию на том, что внушения гипнотизера обычно не способствуют возникновению конфликтов,  а стало быть, бесполезно привлекать к объяснению амнезии понятие вытеснения. Это справедливо в первом приближении, однако при этом теряется из виду, что уже сам факт погружения в гипноз и выполнения внушений вовлекает человека в динамику межличностных отношений. Таким образом, между истерией и гипнозом существует принципиаль­ное  различие:  феномен истерии относится к области невроза, в то время как гипноз — скорее игра, где один симптом   может быть произвольно перевоплощен в другой.

Так или иначе, и гипноз, и истерия протекают по одним и тем же психофизиологическим путям. И невоз­можно исследовать проблему истерии, не сталкиваясь с гипнозом.

_______________________________________________________

¹Патологическая склонность (постоянная или периодически возникающая приступами) покидать дом или местность, где живет больной.

Терапевтические применения гипноза – предыдущая |  следующая – Гипноз, отношение, трансфер

Л. Шерток. Непознанное в психике человека.  Содержание.