О.А. Кроткова

Москва, Россия

В последние годы все более отчетливо формулируется гипотеза о том, что перестройка полушарных отношений позволяет реализовать компенсаторные резервы мозга и выступает как базисный адаптационный механизм. Изменение коэффициентов асимметрии полушарий мозга наблюдается в ответ на сильное переутомление, стресс, резкую смену климато-географических условий проживания и другие воздействия, позволяя индивиду достичь максимального эффекта адаптации (Советов, 1988; Ильюченок с соавт., 1989; Кроткова, 1998). Настоящая работа, развивающая эту гипотезу, состоит из двух частей – экспериментальной и клинической.

В эксперименте мы моделировали изменение функциональной активности полушарий мозга при запоминании нового движения. Мнестический образ произвольно выполняемого движения, безусловно, носит центральный харак­тер обеспечивается работой обоих полушарий мозга, но при движении одной конечности сопровождается преимущественной активизацией контралатерального полушария. Надо отметить, что большинство исследований функциональной асимметрии конечностей проводятся с экспериментальными заданиями для рук. Однако функциональная асимметрия может в значительной степени изменяться за счет упражнений, а неравенство рук в онтогенезе постоянно усиливается “удобной для правшей” предметной средой. Движения ног не испытывают таких жестких асимметричных влияний предметного мира (Chapman, 1987). Построив методику на выполнение движений в одном из суставов нижних конечностей, мы предполагали изучить межполушарные взаимодействия в более “чистом” виде.

Немного подробнее о самом эксперименте. Для запоминания предъявлялись простые периодические движения разной частоты. Испытуемый сидел перед монитором с двумя подвижными светящимися столбиками. Один из столбиков являлся задающим сигналом – он плавно, с постоянной частотой
двигался вверх-вниз. Второй столбик управлялся движением стопы испытуемого, его высота в каждый момент времени была пропорциональна углу наклона платформы.

При заучивании движения испытуемый должен был осуществлять такие движения стопой, чтобы “его” столбик двигался с такой же амплитудой и скоростью, как задающий. Одновременно предъявлялось задание запомнить это движение. При воспроизведении движения по памяти экран был выключен, и
испытуемый выполнял равномерное периодическое движение так, как он запомнил.

Методика состояла из блоков, в каждый из которых входило три задания: 1. Заучивание движения. 2. Воспроизведение по памяти той же ногой. 3. Отсроченное (через 2-3 минуты) воспроизведение по памяти двумя ногами сразу. Выполнение каждого из этих заданий осуществлялось в течение 30-ти секунд. За это время движение не успевало автоматизироваться, а потому при воспроизведении его по памяти всегда возникала ошибка. Причем, как мы и ожидали, чем больше времени проходило от момента заучивания до воспроизведения, тем больше была эта ошибка. В разных блоках заучивались движения разной частоты. Половина блоков начинала выполняться с левой ноги и половина – с правой.

В эксперименте приняли участие 36 здоровых испытуемых в возрасте от 20 до 50 лет, 12 мужчин и 24 женщины. Все испытуемые были правшами.

На рисунке представлены средние данные по группе для всех движений. Чем выше столбик, тем больше ошибка в осуществлявшемся движении. Из рисунка видно, что при выполнении движения левым голеностопом потеря информации из памяти в последующем была значительно меньше, чем при работе правого голеностопа (р<0,001). Преимущественная активизация правого полушария на стадии заучивания движения приводила к более прочному хранению в памяти его образа по сравнению с преимущественной активизацией левого полушария в аналогичной задаче.

В литературе уже встречались сообщения о том, что если при выполне­нии какой-то новой деятельности в эксперименте моделируется поочередное “обучение” конечностей, то лево-правая и право-левая последовательности не будут равнозначны. В целом ряде экспериментальных работ у половины испытуемых двигательный навык формировался вначале на левой руке, потом – на правой, у другой половины испытуемых – в обратной последовательности. Во всех этих работах подгруппа, начинавшая с субдоминантной руки, оказывалась в целом более успешной, чем начинавшая обучение с доминирующей руки ( Эрдели, 1979; Бабаджанова, 1984; Hicks, 1972). Таким образом, когда первоначальное преобладание функциональной активности задавалось правому полушарию, задача выполнялась более успешно.

Подтверждают это положение и данные, полученные при регистрации био­электрической активности мозга при естественном двустороннем участии конеч­ностей в формировании двигательного навыка. Начальные стадии этого процесса сопровождаются более высокой функциональной активностью правого полу­шария, а в последующем ведущая роль переходит к левому (Сологуб, 1981).

Трактовка перечисленных фактов может быть различной. Во-первых, право-левый переход функциональной активности полушарий мог быть отражением меняющегося психологического содержания осуществляемой деятельности на разных стадиях ее совершенствования. Процесс выработки навыка мог происходить с разной степенью развернутости и осознанности отдельных шагов, с использованием разных приемов опосредования. При этом естественно, что разные внутренние стратегии обеспечивались разными мозговыми системами.

внутренняя сторона речи – предыдущая | следующая – коэффициенты асимметрии

А. Р. Лурия и психология XXI века. Содержание