ГЛАВА 3

Включение группового процесса в научные исследования и терапию

Психосоматическое заболевание как выражение межличностной патологии Я и группы

О помощью историй болезни и хода лечения, излагавшихся в предше­ствующих разделах, я пытался на репрезентативных примерах отразить кли­нический опыт, который послужил основой этой книги и который формирует мои концепции. При этом я прежде всего стремился отчетливо показать пси­ходинамические связи между индивидуальным болезненным процессом и па­тологией группы, членом которой был или является больной. Эта связь, кото­рая пока исследовалась на примере психотически реагирующих пациентов (здесь в первую очередь следует привести исследования Bateson et al. (1969) и М. В. Cohen et al. (1954)), с моей точки зрения, также имеет решающее значе­ние для генеза и динамики психосоматических заболеваний.

Во всех примерах мы находим, что первичная родительская группа па­циентов разорвана бессознательным напряжением, члены ее удерживаются вместе насильно. Группа ригидно изолирована от окружающей социальной среды жесткой гипернормативностью относительно требований общества. Во всех случаях первичная группа не справляется со своей решающей для ус­пешного развития ребенка задачей обеспечения для него «facilitating environment» с помощью отграничения и защиты. Вместо этого мы обнаружи­ваем, что пациенты уже в самом реннем детстве служат родителям, в особен­ности матери, инструментом поддержания собственного психического равно­весия. Во всех случаях ребенку отказывают в праве на отграничение собствен­ной идентичности. Интернализация этого неосознаваемого запрета идентич­ности матерью и первичной группой предстает как психодинамический центр психосоматического заболевания.

Пример пациентки Мери, поступившей в клинику с желчнокаменной болезнью, хорошо иллюстрирует функцию психосоматического заболевания. Оно является выражением саморазрушающей заместительной идентичности, за которой скрывается непрожитая, мертвая жизнь. Пример пациента Боба, реагирующего на оперативное устранение психосоматического симптома суб­психотической дезинтеграцией, иллюстрирует защитный характер психосо­матического заболевания, символически представляющего собой крик о по­мощи нелюбимого ребенка, воспринимаемого матерью как «позорное пятно». Патогенная динамика затянувшегося симбиоза выступает в примере пациент­ки Беаты, не способной отделиться от матери. Непрожитая жизнь пациентки стала содержанием жизни матери. Болезнь пациентки служит матери прямой компенсацией собственной несостоявшейся жизни, больная является внешним носителем симптомов матери. Сходную динамику показывает пример паци­ентки Ютты, в деталях повторяющей в своих психосоматически морбогенных отношениях со своей маленькой дочерью интернализованные деструктивно-симбиотические отношения с матерью.

Групподинамический аспект генеза психосоматического симптоматичес­кого поведения особенно отчетливо выступает на примере пациентки Анны. Ее генерализованное психосоматическое расстройство в форме общих нару­шений моторики и зрения позволяет увидеть тесную взаимосвязь психодина­мики суицидального поведения, паранойяльно-психотической реакции и пси­хосоматического заболевания. Реакцией на архаическую диффузность иден­тичности является психосоматическое заболевание пациента Удо. Деструктив­ная динамика семейной группы, закрытой для коммуникации внутри и снару­жи, выступает на этом примере особенно отчетливо. Все братья пациента ре­агируют тяжелыми психическими расстройствами в форме психосоматичес­ких и психотических заболеваний, а также антисоциального поведения. Тес­ную психодинамическую взаимосвязь сексуальной перверсии и психосомати­ческого заболевания документируют примеры пациентов Бруно, Йёрна и Эберхарда. На примере пациента Бруно можно также видеть связь психосомати­ческой симптоматики с паранойяльно-психотической реакцией и поведенчес­ким отреагированием в группе. Бросающиеся в глаза параллели с сексуально-перверсным фетишистским поведением в примере пациента Йёрна иллюст­рируют особую функцию замещающего объекта, выполняемую организмом психосоматически больного. Центральное значение интернализованной дест­руктивной агрессии в связи с психосоматическим и сексуально-перверсным поведением продемонстрировал пример пациента Эберхарда. Наконец, при­мер братьев Георга и Мартина позволяет понять психосоматическую и психо­тическую реакцию как отражение бессознательного конфликта идентичнос­ти, отреагированного матерью в отношениях с сыновьями. Различие в симп­томатическом поведении братьев является прямым выражением расщепления материнского Я.

Последний пример психосоматической цепной реакции в терапевтичес­кой группе, являвшейся проявлением неудавшейся попытки психологической защиты от бессознательного страха расставания, показал, как на уровне бес­сознательного групподинамического процесса может предстать центральная конфликтная ситуация, лежащая в основе генеза психосоматического заболе­вания и определяющая динамику психосоматического симптоматического поведения. Я имею в виду воспринимаемый как угрозу для жизни страх расставания, которым развивающийся ребенок реагирует на расставание с преэдипальной матерью и на непонимание с ее стороны.

В этом смысле можно сказать, что психосоматическое заболевание, как и другие формы архаических заболеваний Я, с которыми оно преимуществен­но связано, следует понимать как дефицитарное заболевание. Оно говорит о том, что пациент в самом раннем детстве не получил со стороны матери жиз­ненно важного нарциссического подкрепления в форме эмоционального и так­тильного контакта в достаточной степени, и поэтому приобрел структурный нарциссический дефицит уже в фазе развития соматического Я, делающий невозможным отграничение от матери и первичной группы, а также шаги к переживанию и реализации собственной идентичности. Психодинамика «по­ражения» по Энгелу и Шмалю (1967), характерная для возникновения каждо­го тяжелого органического заболевания, восходит к самым ранним ситуациям развития психосоматического больного. Она определяет опыт познания себя и окружающего мира в форме интернализованного, отщепленного и проявля­ющегося в симптоматическом поведении страха расставания и идентичности. Психосоматический больной, выражая бессознательные конфликты всей груп­пы, выполняет важную функцию поддержания ее гомеостаза. Он необходим для ее сохранения.

Кризисная ситуация – предыдущая | следующая – Систематическое вовлечение группы

Психосоматическая терапия. Оглавление