Сам И. П. Павлов в отличие от В. М. Бехтерева не переносил зако­номерностей высшей нервной деятельности (создание условных связей, иррадиация, концентрация и индукция основных процессов возбуждения и торможения, фазовые состояния и т. д., и т. д.) на общественные вза­имоотношения. С помощью своих идей о второй сигнальной системе и своей типологии он пытался понять также высшую качественную сто­рону высшей нервной деятельности человека в отличие от гораздо более простой нервной деятельности животных. И. П. Павлову также ясна важ­ность индивидуальной жизненной истории, как это отчетливо прояви­лось в его исследованиях, посвященных неврозам. Для него также был ясным новый качественный характер активности человека, проявля­ющийся в том, что в отличие от животного человек не только приспособливается но и приспосабливает свою жезненную среду.

«Двадцатилетний опыт» И. П. Павлова (1923) дал психологам не только чрезвычайно много импульсов и фактического толкового и об­разцового материала, но и принуждал их задуматься над основными вопросами психологии, физиологии и об их взаимосвязи.

Большое значение имела также и работа А. А. Ухтомского «Доми­нанта как рабочий принцип нервных центров»; под доминантой он по­нимал господствующий очаг раздражения, которое в значительной сте­пени определяет характер протекающих реакций центров в данный мо­мент. А. А. Ухтомский был убежден в том, что принцип доминанты является физиологической основой внимания (позднее уточненный Милеряном) и объяснял доминантой навязчивые состояния, галлюцинации и т. п.

Несмотря на то, что учение Ухтомского является весьма плодотвор­ным, оно далеко не достигает широты учения Павлова и ему не хватает подчеркивания значения индивидуальной истории жизни, которое Па­влов проницательно подчеркивал при развитии психических заболева­ний, особенно психоневрозов, подыскивая человеческие аналогии к сво­им гениальным моделям экспериментальных неврозов у собак. Нет сом­нения в том, что эти исследования о неврозах и особенно классические исследования по изучению истерии дали надежное основание и для кортиковисцеральной медицины, которую разработал Быков совершенно независимо от во многих случаях курьезных взглядов западной психосо­матики.

Хотя в нашей книге, направленной на проблемы психологии в меди­цине, мы можем лишь коснуться проблематики огромного богатства современной советской психологии, мы полагаем, что такие имена, как Ломов, Леонтьев, Гальперин, Бассин, Эльконин, Божович, Добрынин, Теплов, Менчинская, Смирнов, Рубинштейн и др. принадлежат извест­ным в ЧССР авторам.

И все же мы полагаем, что говоря об общей психологической тео­рии, необходимо обратить внимание хотя бы на некоторые принципы из «Основ общей психологии» С. Л. Рубинштейна (1940) и отметить его книгу «Бытие и сознание» (1957), в которых автор теоретически обосно­вал учение о единстве сознания и деятельности и таким образом преодо­лел как интроспективизм, так и бихевиоризм, опираясь при этом также на выдающиеся работы советских зоопсихологов: Н. Н. Ладыгиной- Котс и Рогинского.

Принципы психологии С. Л. Рубинштейн сформулировал следу­ющим образом:

а) принцип психофизического единства, который включает в един­ство психической жизни как органический субстрат, функцией которого является психика, так и объект, который в ней отражается;

б) принцип развития психической жизни как специфического компо­нента в развитии организма. В ходе его вследствие адаптивных измене­ний жизни изменяется структура нервной системы и ее психофизические функции (в единстве и взаимосвязи). Они обусловлены на каждом этапе развития структурой нервной системы;

в) исторический принцип, который связан с развитием человеческо­го сознания в процессе общественно-исторического развития. Им опре­деляется сознание и, наоборот, сознание определяет его;

г) принцип единства теории и практики;

д) принцип единства сознания и деятельности является узловым мо­ментом психологии. Единство сознания и действия выступает отчетливо в содержании сознания.

Работы С. Л. Рубинштейна позволили советской психологии наибо­лее оригинально внести долю в теорию общих психологических принци­пов в связи с их самостоятельной марксистской концепцией, оригиналь­ной в особенности своим объединением сознания и действия, а также в связи с объяснением личности в связи с потребностями, интересами и ценностями.

Что касается советской психологии в медицине, то мы хотели бы подчеркнуть опыт психологов, неврологов и психиатров, приобретен­ный в период Великой Отечественной войны, относящийся главным об­разом к области лечения неврозов и реактивных состояний и к области реабилитации, принесшей ценные практические и теоретические резуль­таты. Необходимо назвать хотя бы некоторых из них: Б. С. Ананьев, А. В. Запорожец, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, И. А. Попов, А. Г. Иванов-Смоленский, С. Н. Давиденков, А. М. Свядош и т. д., и т. д.

В медицинской психологии прочное место занимают и основатели психотерапевтических школ, выдающиеся ученые, как например, К. И. Платонов, автор книги «Слово как физиологический и лечебный фактор», а также М. С. Лебединский и В. Н. Мясищев, автор книги «Вве­дение в медицинскую психологию», изданной в 1966 году. Большое зна­чение имеют и работы Косторума, Слободянника, а также Бассина, Б. В. Зейгарник, Р. И. Левиной, А. Р. Лурия и многих друих.

Принципиальное значение имеют работы В. Н. Мясищева из Ленин­градского неврологического института имени В. М. Бехтерева. В. Н. Мясищев рассматривает личность прежде всего как систему взаимоотноше­ний, активно выбираемых связей индивида со средой, начиная от основ­ных биологических рефлексов до социальных отношений, оценок и взглядов. Поэтому Мясишев в согласии с медицинской педагогикой, подчеркиваемой особенно А. А. Портновым и Д. Д. Федотовым, опреде­ляет роль психотерапевта как лица, «при помощи которого больной учится овладевать авторегуляцией. Врач здесь для больного становится без преувеличения учителем жизни». Следовательно, по В. Н. Мясищеву, «психотерапия содержит как защитные, так и активизирующие (трени­ровочные) и корригирующие элементы. Особенно тесно она связана с трудотерапией и воспитанием. Последние тоже нормализуют контак­ты и стимулируют невропсихическую активность». Как видно из главы о психотерапии, которой заканчивается наша книга, эта точка зрения В. Н. Мясищева во многом близка нашему представлению.