За неделю до поступления в подростковую психиатрическую клинику подрался с пришедшим к ним отцом — тот опять принес подарки сестре, а его не замечал. В последующие дни, вернувшись с работы раньше матери, угро­зами и побоями запрещал сестре делать домашние задания. Та стала получать плохие отметки в школе и была матерью наказана. Тогда уговорил ее вместе с ним бежать из дома. Заставил сестру написать матери записку: «Мама, я ухожу навсегда!». Увез ее из дома за город в лес и оставил ночевать в забро­шенной землянке. Вечером вместе с матерью «ходил ее искать», заявлять в милицию. На другой день повез ей в лес еду, но та сама вернулась к бабушке и рассказала об его угрозах. По настоянию инспектора по делам несовершенно­летних был направлен в подростковую психиатрическую клинику.

К госпитализации отнесся внешне безразлично, держался в стороне от подростков.

Во время беседы сообщил только известные сведения. Сперва заявил, что увел сестру, чтобы «наказать школу за неправильные отметки», затем «чтобы проверить эффективность работы милиции». В конце концов признался, что сам не знает, почему ее увел («так, захотелось»). Уверял, что любит мать и «просто не подумал, что она будет страдать». Об отце говорил с ненавистью, не сте­сняясь рассказывал, как отец в отсутствие матери приводил чужую женщину и сожительствовал с нею. Бабушку он тоже ненавидит, так как она выбросила его котенка и «вообще только читает нотации».

Суицидные мысли отрицал, но в беседе признался, что раньше «долго обду­мывал, не покончить ли с собой, но пришел к выводу, что это было бы признаком слабоволия».

Физическое развитие по возрасту. При неврологическом осмотре — без отклонений.

При патопсихологическом обследовании отчетливых нарушений мышления не выявлено.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован сенситивно-шизоидный тип, выявлены дискордантность личностных отношений и склонность к их диссимуляции; отноше­ние к алкоголизации — отрицательное. Самооценка — правильная: по шкале субъективной оценки достоверно выступили шизоидные черты, отрицаются черты истероидные.

После лечения небольшими дозами трифтазина стал живее, общительнее, тепло встречал мать, в домашних отпусках был ласков и послушен. Появи­лась частичная критика к прежнему поведению, смущался, когда его расспра­шивали, повторяя, что «раньше все мысли перепутаны были».

Диагноз. Вялотекущая психопатоподобная шизофрения. Синдром нарастаю­щей шизоидизации.

Катамнез через 4 года. В первые два года еще дважды был госпитализи­рован каждый раз на 2 мес в связи с тем, что изменялось поведение: доводил сестру до слез своими рассказами, как он якобы убивал кошек и съедал их, таскал домой всякий металлический хлам, собирался уйти в лес жить в шалаше. После лечения трифтазином состояние улучшалось, но выйдя из больницы, вскоре бросал поддерживающую терапию.

Последние 2 года безо всякого лечения состояние хорошее. Успешно работает гравером, кончает вечернюю среднюю школу. Замкнут, друзей не имеет. Свободное время проводит за гравированием изображений животных на металле. Собрал коллекцию своих поделок.

Синдром неустойчивого поведения. Наибольшее сходство здесь обнаруживается с описанным К. Kahlbaum (1890) гебоидным синдромом (гебоидофренией). Однако существенное отличие состоит в отсутствии грубых изменений личности в виде эмоцио­нального оскудения, выраженных нарушений мышления и др. Данный синдром занимает второе по частоте место при психопатоподобной вялотекущей шизофрении у подростков. Так же, как при неустойчивом типе психопатии и акцентуации характера, обнаруживается тяготение к праздности, безделью, легким раз­влечениям. Так же стремятся уклониться от учебы и всякого труда, примкнуть к асоциальным компаниям, ищут примитивные удовольствия (алкоголь, эйфоризирующие и дурманящие сред­ства, сексуальная распущенность). Склонны к делинквентному поведению.

Выявляются то же равнодушие к близким, пренебрежение благополучием семьи.

В преморбиде во многих случаях не выступает каких-либо особенностей характера. Это были в меру послушные, покладистые, не доставляющие родителям особых хлопот дети и под­ростки, однако не очень инициативные и лишенные особых инте­ресов и увлечений. Вряд ли они заслуживают наименования «образцовых личностей» [Пекунова Л. Г., 1974], скорее пра­вильнее говорить о конформной акцентуации в преморбиде.

В какой-то момент в подростковом возрасте происходил крутой перелом. Однако критерий крутого перелома сам по себе недостаточно надежен в диагностическом отношении. При акцентуациях по неустойчивому типу при относительно благопо­лучном детстве, прошедшем под опекой старших, именно в подростковом возрасте может начаться довольно быстрое раз­вертывание свойственных этому типу черт характера. Гораздо большее значение имеют качественные особенности нарушений. При синдроме неустойчивого поведения оно нередко сочетается с рассуждениями и заявлениями протестного, нонконформистского характера. В контроле старших над поведением, в запрете «гулять», в их намерении изолировать от асоциальных компа­ний видится попытка «лишить собственной воли», ведутся разго­воры о «деспотическом режиме», о «моральном угнетении», под­ростки подымаются до примитивных рассуждений о «пропасти между поколениями». Подобное рассуждательство не встречается при психопатиях и акцентуациях неустойчивого типа. Могут наблюдаться черствость и жестокость, избирательно направленные на кого-либо из родителей или близких. Подросток так же, как при психопатиях и акцентуациях неустойчивого типа, может оказаться в асоциальной компании. Первый контакт с нею нередко бывает случаен. Попав в такую группу и принимая участие в ее похождениях, выпивках, мелких правонарушениях (нередко предпочитая при этом роль пассивного наблюдателя), подросток все же остается в этой группе «белой вороной». Эмо­ционально слиться с группой не удается. Либо члены группы, либо он сам чувствует какую-то отчужденность. Правонарушения могут совершаться как вместе с группой, так и в одиночку, но зачастую «во имя группы» или в качестве подражания ее членам, чтобы добиться их признания. Например, 15-летний подросток угнал автомашину и сам на себя заявил в милицию — все это он сделал для того, чтобы «попасть в тюрьму» и тем самым «сравняться в правах» с членом группы, кичившимся своим асоциальным прошлым.

Алкоголь обычно не дает эйфории, но может, как и при шизоидных психопатиях и акцентуациях, играть роль коммуни­кативного допинга — облегчать контакты, снимать внутреннее напряжение, скованность. Поэтому, несмотря на слабость эйфо­рии, психическая зависимость может развиваться довольно быстро. Однако ускоренного формирования физической зависи­мости не наблюдается. Наоборот, иногда поражает то, с какой легкостью внезапно обрываются регулярные, продолжительные выпивки.

Употребление алкоголя, начатое в компании, нередко продол­жается в одиночку. В некоторых случаях обнаруживается склон­ность к постоянному пьянству с изначально высокой толерант­ностью к алкоголю, отсутствием алкогольных изменений личности и полной безэффективностью противоалкогольного лечения [Беляев Б. С., 1977].

Хобби могут ограничиваться информативно-коммуникативным типом или поражать необычностью не менее, чем при синдроме нарастающей шизоидизации. Однако большой напряженности увлечений не встречается. Выбираются хотя и странные увле­чения, но не требующие упорного труда. Например, подросток обнаруживает избирательный интерес к рептилиям и держит у себя в постели ужа и черепаху. Другой подросток часами наблюдал за «жизнью домашних мух», но ничего о плодах своих наблюдений толком рассказать не мог. Непродуктивность увле­чений бывает достаточно отчетливой. Сохранения прежних, еще доболезненных, увлечений с хорошей продуктивностью при этом синдроме видеть не приходится.

Сексуальное поведение нередко становится областью, где отклонения особенно бросаются в глаза. Они не ограничиваются свойственными неустойчивым подросткам ранней половой жизнью, промискуитетом, групповой сексуальной активностью, транзиторным подростковым гомосексуализмом. Приходится сталкиваться с поступками и влечениями, далеко выходящими за пределы обычаев асоциальных подростковых групп. К ним относятся внезапные, не вытекающие из ситуации попытки вступить в сексуальную связь с первым встречным или членами своей семьи, в том числе малолетними и престарелыми, попытки подростков-мальчиков принудить к сожительству мать, особо извращенные способы удовлетворения влечения.

Сергей А., 15 лет. Рос под присмотром строгих родителей, до 8-го класса хорошо учился, занимался спортом — плаванием, борьбой. Любил читать «книги про войну», мечтал, как и отец, стать моряком. В 13 лет был ушиб головы с потерей сознания — прошло без последствий.

 

психопатоподобная форма – предыдущая | следующая – эпилептоидный синдром

Подростковая психиатрия. Содержание.