Другая важная проблема, также стимулирующая исследова­ние речевого мышления, — это проблема отображения реальной ситуации в речевом высказывании об этой ситуации. Обычно эта проблема в лингвистике появляется в разных ипостасях, ча­ще всего она представлена определенными своими аспектами. Наиболее четко она сформулирована в гипотезе языковой отно­сительности Сепира — Уорфа; в более завуалированной форме мы находим ее в лингвистике текста — в проблеме связности и цельности текста (если понимать связность и цельность как отображение в тексте структурной организованности наших представлений о его «денотатной структуре»); в теории речевой деятельности (в отечественной школе психолингвистики) — в виде проблемы соотношения речи и деятельности, в структуре которой развертывается речь. В еще более завуалированной фор­ме эта проблема появляется в лингвистической прагматике и теории (речевой) коммуникации, где она трактуется как зави­симость высказывания от ситуации, в которой происходит об­щение. Естественно, ситуация общения и ситуация, отображае­мая в высказывании, могут и не совпадать, но принцип отобра­жения остается идентичным: отображение каждого предмета си­туации (как и ситуации целиком) в высказывании опосредова­но нашим мышлением, представлением о нем, нашим образом его. Образ предмета складывается из свойств, которые вскрыва­ются в деятельности, направленной на этот предмет, а не под влиянием его свойств как природного объекта. В зависимости от места, которое предмет занимает в деятельности, вскрывают­ся различные его стороны и формируется различный образ его. Эти различия фиксируются в значениях, общих для всех носи­телей определенного языка и культуры, и в личностных смыс­лах, характерных для отдельных личностей или социальных групп. Так, отображение объекта реальной действительности или целой ситуации в высказывании опосредуется образом это­го объекта или ситуации и оказывается связанным с внутренней деятельностью человека, в частности с его (речевым) мышле­нием.

Развитие лингвистики как науки привело к тому, что линг­вистические теории, особенно теории, объясняющие те или иные аспекты функционирования языка в речи, начинают оценивать­ся по критерию их психологической реальности. В частности, это в наиболее явной форме проявилось при исследовании пси­хологической реальности гипотезы глубины Ингве и трансфор­мационной грамматики Хомского. Проверка психологической реальности лингвистической теории в силу специфики объекта лингвистики зачастую упирается в проблему речевого мыш­ления.

Анализ проблематики речевого мышления и порождения ре­чевого высказывания, которые тесно связаны и во многом пере­секаются, требует от исследователя определенной методологической ориентации. Дело в том, что в самом мышлении как объекте исследования скрыта большая совокупность процессов, реализующих его, в отдельных научных дисциплинах показаны различные аспекты и описан целый спектр феноменов, наблю­даемых в мышлении человека. Мышлением занимались различ­ные школы и направления, сформулировавшие свои подходы и процедуры исследования, в рамках которых получено огромное количество экспериментальных данных, интерпретированных зачастую в несопоставимых понятийных системах. Разобраться в этом конгломерате фактов, аспектов и подходов к исследова­нию мышления можно лишь при наличии достаточно четкой методологической ориентации. Выбор методологической платфор­мы для авторов этой книги был определен двумя моментами.

Во-первых, эта книга, несмотря на то, что она адресована достаточно широкому кругу специалистов, предназначена в первую очередь все-таки для психолингвистов и для нужд психолингвистики. Во-вторых, выбор методологической платформы этой книги предопределила методологическая ориентация советской психолингвистики — теория речевой деятельности.

Понятийный аппарат психолингвистики как стыковой дисциплины состоит из двух фрагментов: один фрагмент составля­ют понятия лингвистики, при помощи которых описываются и анализируются речевые продукты общающихся, другой — поня­тия психологии, которыми исследователь пользуется для объяс­нения процесса речевого общения и механизмов порождения и восприятия речи, развертывающейся в структуре этого обще­ния. Психологический фрагмент теории речевой деятельности, во всяком случае его методологическую основу, образует общепсихологическая теория деятельности, созданная JI. С. Выгот­ским, А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия и их последователями. Поэтому эта книга в своей методологической основе ориентиро­вана на общепсихологическую теорию деятельности и на деятельностный объяснительный принцип, психологической экспли­кацией которого является теория деятельности.