C началом буржуазной и промышленной революций XVIII — начала XIX в. пси­хически больные были признаны объектом социальной и медицинской ответствен­ности. Душевное страдание все больше связывалось c  социальными факторами. От этого исторического периода до нас дошло понятие «бедные сумасшедшие». Цепи, фиксирующие ящики, вращающиеся установки (кровати и стулья) и другие замас­кированные под лечебные приспособления орудия принуждения постепенно вышли из употребления и уступили место другим, более мягким формам психического и морального принуждения — вначале в Англии, позднее во Франции и, наконец, в Германии. B нравственном подходе (Мога1 management) Фр. Виллиса (Fr. Willis, 1717­1807) и квакера B. Тьюка (W. Тике, 1732-1822), который открыл в Йорке первую практически открытую лечебницу для дyшевнобольных c возможностью выхода из нее, нашла развитие система лечения «самовоспитанием и самонаблюдением» c помощью наказаний и поощрений,   которую можно рассматривать как предшественницу поведенческой терапии и социотерапии наших дней. Здесь впервые был введен в практику труд как объединяющий больных лечебный принцип. Этот принцип был возрожден в начале нынешнего века Г. Симоном (Н. Simon, 1867-1947) и получил дальнейшее развитие. На развитие принципа терапии трудом значительное влияние оказал английский психиатр M. Бэттл (М. Battle, 1704-1776), когда в 1751 г. он стал главным врачом госпиталя Св. Луки в Лондоне, передовой клиники своего времени.

Морализаторский взгляд на психические заболевания подвергся  критике c естественнонаучных позиций психиатром-реформатором времен французской  революции
Филиппом Пинелем (Ph. Pinel, 1745-1826), которому приписывают историческое освобождение психически больных от цепей (впрочем, в исторически недостоверном
изложении). Возникшая тогда же естественнонаучная модель психического заболевания получила свое дальнейшее развитие во времена Реставрации усилиями Э.Д. Эс‑
кироля (E.D. Esquirol, 1772-1840), ученика Пинеля. Незадолго до того Ф.Ю. Галл
(F.J. Gall, 1758-1828) представил свою концепцию мозговой локализации, ответственной за определенные виды поведения и его нарушений. Эта концепция в даль­нейшем развивалась благодаря трудам B. Гризингера (W. Griesinger, 1827-1868), K. Вест­фаля (K. Westphal, 1833-1890), Мейнерта (Maynert, 1833-1893), K. Вернике (C. Wernicke, 1848-1960) и K. Клейста (К. Kleist, 1879-1960) в формах современной нейропсихологии и нейрохимии. Это строго соматическое направление, принесшее c собой серьезные познания в области системных дегенеративных и травматических изменений в центpaльной нервной системе, имело, однако, менее заметное и даже весьма относительное воздействие на понимание функциональных расстройств пове­дения (поскольку они, как сказал Гризингер еще в 1844 г. ” концентрируясь в од­ностороннем развитии… выходят за рамки результатов наблюдений”, и учение o локализации до настоящего времени снова и снова укрепляет в нас приверженность к «мозговой мифологии»).

Тем не менее, в строительных планах психиатрических больниц, которые возво­дились за пределами больших городов, было еще много от романтических предрас­судков психиатров o вредном влиянии цивилизации и o нравственном, оздоровитель­ном действии сельского уединения на «разрушенную психику». Этот предрассудок хорошо согласовывался c вполне продуманной защитой интересов общества и его администрации. (B 1871 г. в городах проживала 1/3 населения, в 1914 г. — уже 2/3, a 1/4 — в больших городах.)

Несмотря на то что Гризингер еще в 1860 г. выступил c концепцией создания городских приютов дня лечения больных в непосредственной близости от мест их постоянного проживания, _{предусматривая} краткосрочное пребывание в стационаре, посещение выписанных больных на дому и их амбулаторное лечение, в Германии вплоть до 60-х гг. нашего столетия господствовала концепция размещения психиатри­ческих больниц на отдаленных, a следовательно, и более дешевых загородных тер­риториях. Только в 70-x гг. (в период разработки доклада Парламентской комиссии и после его опубликования в 1975 г.) началось интенсивное создание психиатрических отделений в многопрофильных больницах. Наряду c 23 университетскими клиниками в 1984 г. в ФРГ было уже 68 таких отделений, некоторые из которых стали центрами по оказанию психиатрической помощи на  административных  территориях.

B США И Нидерланлах  уже в начале ХХ в., a в Англии и скандинавских стра­нах — после Второй мировой войны была признана ответственность местных властных структур за презрение психически больных. B этик странах психиатрическая помощь развивалась по принципу приближения ее к месту проживания больных. Это происходило значительно раньше, чем в ФРГ. Структура и качество этой помощи были различными и зависели от социальных предпосылок и развития здравоохране­ния. В течение двух последних десятилетий в США произошел массовый «исход» хронических психически больных из психиатрических больниц, в которых было со­кращено число мест, a некоторые больницы были закрыты. Значительное число боль­ных оказалось лишенными всякой помощи или c совершенно недостаточным на­блюдением со стороны сотрудников многочисленных общественных психиатричес­ких центров, основанных в 1953 г., — Community Mental Health Centers (СМНС).

B Англии, напротив, возврат психиатрической помощи в общины совершился щадяще и планомерно, что имело свои положительные стороны и оказалось полез­ным для хронически больных. B Нидерландах была создана разветвленная сеть регио­нальной амбулаторной психосоциaльной помощи c новым, преимущественно психо­терапевтическим направлением, и совершенно новые категории клиник. B то же время уровень госпитализации хронических больных при сравнительно благоприят­ных предпосылках остался довольно высоким и помощь психически больным и пре­старелым психиатрическим пациентам почти полностью обеспечивается психиатра­ми. Для развития помощи в рамках перечисленных выше проблем потребовалось участие и бывших пациентов (C1.W. Beers, 1876-1943, «А Mind that found Itself», 1908), и добровольцев, которые организовали психогигиеническое движение, сыгравшее значительную положительную роль. B последние годы получили дальнейшее разви­тие современные модели самопомощи. У истоков новейшей психо- и социотерапев­тической концепции наряду c 3. Фрейдом (S. Freud, 1856-1939), автором психоанализа, стоял и А. Майер (А. Meyer, 1866-1950) со своим учением o прагматической социальной психиатрии и психобиологии. Социо-динамическая концепция послед­него была развита в США силами его учеников, например Х.Ст. Салливана(H. st. Sullivan, 1892-1949). Основанные Кольбом в 1908 г. по модели Эрлангера «открытые психиатрические службы презрения» и психогигиенические службы при органах здравоохранения по примеру службы презрения в общине Гельзенкир­хен дали импульс к созданию первых психиатрических служб в общинах, в частности в Нидерландах. Современная психосоматическая медицина также была основана в 20-e гг. нынешнего века рядом психоаналитиков интернистами и клиницистами невропатологами (L. Krehl, V. von Weizsäcker, G. von Beгgmann) и физиологами (И.П. Павлов, H. Ѕе1еуе), a также специалистами в других областях медицины. Бла­годаря им выросла совершенно новая целостная концепция, которая стала проти­вовесом все еще бытующему духу эпохи барокко и картезианс­кому дуализму (R. Decartes, 1596-1650), определившим клинические методы.

Научная психиатрия прошлого века занималась прежде всего описанием психо­патологических синдромов и их развития (, 1856-1926, E. В1еи1ег, 1857­1939, и др.); в дальнейшем она занялась классификацией нозологических форм и добилась успехов в переходе от сравнительных описаний к единой стандартизованной номенклатуре, которая в настоящее время нашла отражение в международной клас­сификации ВОЗ, МКБ, принятой в большинстве стран и переживающей в настоя­щее время своего рода возрождение (например, в многоосевой синдромологиче­ской классификации американской психиатрической ассоциации 1980 г., DSM III).

Мозговая патология, генетика, нейрохимия, нейрофизиология и биология пове­ления, взаимодействуя c клиническими исследованиями, позволили уточнить пато­генез многих клинических картин болезни, используя тот же принцип, который в свое время был применен при изучении прогрессивного паралича. C другой стороны, политическое ограничение либеральных подходов (после 1948 г. и особенно после 1971 г.) способствовало некритичному, управляемому, догматизированному естествен­нонаучному медицинскому моделированию болезни и становлению вульгарно-био­логической идеологии в психиатрии.

Такая эволюция постигла, например, теории o дегенерации (Моге1, 1809-1873; Lombroso, 1836-1909; V. Маупап, 1835-1916; J. Могеаи де Tours, 1804-1884), учение o наследственности, дарвинизм. B ХХ в. они использовались особенно в форме социал­дарвинизма и учения o генетическом и расовом вырождении как псевдонаучный фундамент националистических и конформистских тенденций господства, вплоть до обоснования физического уничтожения психически больных и лиц, нежелательных в политико-социальном плане, во времена национал-социализма. B ходе этой так на­зываемой эвтаназии в 1939-1941 гг. было уничтожено более 100 тыс. человек. Вслед за этим многие сотни тысяч людей были подвергнyты «дикой эвтаназии», умерли от голода и болезней. По меньшей мере 300 тыс. человек были насильственно стерили­зованы в период между 1934 и 1945 гг. на основе «Закона об охране от наследственно больного потомства». Только сегодня более молодое поколение психиатрических деятелей начинает пытаться перебороть идеологию психиатрии времен национал­социализма. Несмотря на то, что важные документы стали доступны уже в первые послевоенные годы, жертвы этой психиатрии уничтожения и изуродования и их родственники забыты, и Федеральным законом o возмещении ущерба (Bundesentscha­digungsgesatz), и требованиями o его исполнении.

Между тем, современная психиатрия развилась в научном и практическом направлениях в междисциплинарную отрасль знаний, которая нацелена на живое взаимодействие между фундаментальными биологическими и клиническими исследованиями, c одной стороны, и смежными прикладными науками — c другой (психологией, социологи­ей, педагогикой, этнологией). Такой подход явился отправной точкой для выделе­ния в последние годы нового коммуникативно-теоретического направления, кото­рое, в свою очередь, развилось в самостоятельную дисциплину, ориентированную на изучение девиантных форм реагирования, возникающих при взаимодействии ин­дивидуума и окружающей среды (семья, школа, рабочее место, психиатрическое учреждение). Таким образом стало возможным понять психическое заболевание как сверхиндивидуальный социальный феномен и одновременно как жизненный путь, обусловленный обстоятельствами. Параллельно возникли терапевтические методы, нацеленные на изменение нарушенных межличностных отношений. Значение этих методов все более возрастает (групповая, семейная терапия, терапия супружеских пар). C помощью системной теории, развившейся из теоретической биологии (L. v. BertalanfTy, 1950), математической логики (Whitehead, Russel) и кибернетики (Wiener), в настоящее время предпринимаются попытки заново классифицировать модели поведения и переживаний человека на различных уровнях — биологичес­ком, психическом, социальном, описать их и использовать для анализа сложных причинных условий. Внутренняя логика, лежащая в основе теории невролога Дж. Джексона (J.H. Jackson, 1834-1911), — «evolution аnd dissolution of the nervous system» — получает в известной мере новую дальнейшую жизнь, преображение и развитие за пределами биологического субстрата, и предлагает новое освещение си­стемной структуры теории психоанализа (Фрейда под влиянием Джексона).

Доисторические времена и античный период  – предыдущая | следующая – Эпидемиология психических расстройств

ПСИХИАТРИЯ. ПСИХОСОМАТИКА. ПСИХОТЕРАПИЯ. Оглавление.