Некоторые психоаналитики также почувствовали не­обходимость проведения количественных исследований. Напомним, что вначале Фрейд приветствовал инициа­тиву Берлинского института психоанализа, опублико­вавшего статистические данные о двух годах своей деятельности. Позднее он вернулся к этому вопросу и утверждал, что исследования такого рода не следует переоценивать и что психоанализ может найти подтверждение своих гипотез и практических методов только в своем клиническом опыте. В течение долгого времени в среде психоаналитиков придержива­лись этой позиции. Однако в последние годы некоторые исследователи стали считать ее ненаучной и предприня­ли ряд статистических исследований. Чтобы выяснить, отличаются ли результаты психоаналитического лече­ния от результатов, получаемых при других видах психотерапии, Малан (1976) провел сравнение двух групп пациентов; пациенты первой группы прошли включавший восстановление в памяти детских переживаний, анализ фантазмов и т. п., в то время как во второй группе затрагивались только актуальные аспекты болезни (которые имели место в момент обследования). Исследователь установил, что в первом случае результаты были лучше, чем во втором. Проект Гилла еще более смелый. В течение более десяти лет он ведет работу по научному изучению процесса лечения: психоаналитические сеансы регистрируются и затем запись передается опытным специалистам, Которые по заранее разработанной шкале оценивают эффект того или иного воздействия. Поскольку Гилл ставит себе целью показать, что именно определяет специфику психоанализа по сравнению с другими психотерапевтическими методами, его в первую очередь интересует роль и интерпретация трансфера.

Следует также упомянуть работу, начатую в 1954 г. группой ученых клиники Меннинджер в Топике, первый отчет о которой был опубликован Кернбергом и его сотрудниками (1972). В рамках этого же исследования Аппельбаум (1977) выпустил книгу «Anatomy of Chan­ge» («Анатомия трансформации»), где он пытается точнее очертить изменения, вызываемые лечением, и способ, которым они достигаются.

Так же как Малан, Аппельбаум установил, что больные, достиг­шие наибольшей глубины осознания, получили лучшие результаты. Это подтвердило исходную гипотезу, согласно которой структурным изменениям способствует осознание и разрешение конфликтов. Однако он констатировал также, что имеется вторая группа па­циентов, у которых важные изменения происходят, по-видимому, без существенного участия этих факторов. Это заставило исследователя задуматься о природе процессов, активно действующих в про­цессе лечения.

Одновременно с этой работой Аппельбаум (1978), отказавшись от традиционного пренебрежения психо­аналитиков ко всему, что находится за пределами психоанализа, совершил экскурс в область «новых методов терапии». Хотя он полагает, что они зиждутся на спорных методических и теоретических принципах, он считает, что нет причин отвергать их полностью, пока не доказана их неэффективность. К сожалению, ему не кажется очевидным, что психоаналитический метод служит во всех случаях самым быстрым и эффективным средством изменения личности пациента.

В ходе своих исследований Аппельбаум сформулиро­вал много вопросов, связанных с лечебными факторами. Он задумался о том, не вскрывают ли эти методы психотерапии наличия параметров, неведомых психо­аналитикам, но не становящихся от этого менее важны­ми, и не следует ли последним принять их в расчет вместо того, чтобы отворачиваться от них под тем предлогом, что они не специфичны для психоанали­тической ситуации. По его мнению, стоило бы внима­тельнее, чем это делалось до сих пор, изучить роль внушения и различных состояний сознания. Он идет да­же дальше, утверждая, что методика «первобытного крика», созданная Яновым, привела его к мысли о необходимости вновь изучить вопрос о роли аффек­тивной разрядки в психоанализе. Аппельбаум пришел к выводу, что у каждого больного в зависимости от его индивидуальности изменения происходят на разных уровнях, и указывает на необходимость проводить исследование с необходимыми временными интервала­ми. Но, добавляет он, психотерапия, как и художественное творчество, несомненно, содержит в себе нечто, ускользающее от всякого точного измерения.

Как нам относиться к этим идеям? Бесспорно, они выглядят смелыми и даже дерзкими. Стремление под­вести под психотерапию фундамент научно проверяемых данных является вполне законным. Но такие попытки порождают целый ряд проблем, ибо психотерапия вводит в действие многие переменные, часть которых трудно уловима и еще труднее поддается измерению. Укажем в качестве примера хотя бы на понятие идентичного диагноза, установление которого представляет особую сложность. На основании каких данных мы чижом утверждать, что два различных случая действительно сравнимы между собой? Не говоря уже о трудных вопросах, которые возникают при попытках определить объективные критерии выздоровления. Эти критерии существенно различаются в зависимости от системы отсчета, принятой тем или иным психотера­певтом. Наконец, субъективность подхода самого иссле­дователя, оказывающего предпочтение какому-то виду психотерапевтической техники, также может оказывать . ильное влияние на оценку результатов. Фанатизм психотерапевтов, острые разногласия между разными направлениями отнюдь не способствуют созданию спокой­ной обстановки и беспристрастности, необходимых для научных поисков.

Итак, результаты — признаем — пока еще отнюдь не являются окончательными. Если мы обратимся, на­пример, к двум недавно вышедшим книгам с многообещающими названиями — уже упоминавшаяся книга Бёртона «What makes behaviour change possible?» и книга Клагхорна «Successful psychotherapy» («Успеш­ная психотерапия») (1976), — то скудость предлагае­мых ими ответов вызывает неизбежное разочарование. В этой области мы переживаем этап освоения целины. Мы не располагаем действительно операциональными инструментами измерения. И вследствие этого резуль­таты, полученные одним исследователем, часто оспари­ваются другими. В качестве иллюстрации приведем следующий пример: комиссия Американской психиатри­ческой ассоциации два года занималась изучением behaviour therapy и пришла к выводу об эффективности этого метода (Task Force Report, 1973). Не успел доклад этой комиссии выйти в свет, как его методологические основания подверглись критике в статье «The Behaviour Therapies: Therapeutic Breakthrough or latest Fad?» («Поведенческая терапия: терапевти­ческое открытие или последнее увлечение?») (Shapiro, 1976). Мы весьма далеки еще от пожелания, выска­занного Струппом: «Может быть, не так уж утопична мысль о создании института, подобного Управлению по пищевым продуктам и лекарствам, призванного охранять граждан от бесполезных и в особенности от опасных лечебных методик» (1978, с. 20).

Попытки определения валидности– предыдущая  |  следующая – Является ли психоанализ терапией?

Л. Шерток. Непознанное в психике человека. Содержание.