Проблема активности бессознательного при сне и в гипнозе (гипноз и сон)

(3) Объединение в одном разделе материалов, касающихся сна и гипноза, представляет собой дань установившейся традиции, согласно которой сон и гипноз рассматриваются как близкие состояния. Исследования последних лет показали, правда, что по психофизиологическим характеристикам между гипнозом и сном значительно больше различий, чем сходства [3]. Даже по такому формальному признаку, как выключение из контакта с внешним миром и редукция активного поведения, проявления сна сходны только с наиболее поверхностными фазами гипноза, тогда как в глубоких фазах (которые многие авторы только и считают подлинным гипнотическим состоянием) возможно осуществление сложной деятельности субъекта в рамках внушенной ему роли. Гипнозу совсем не свойственна та сложная игра электроэнцефалографической активности, которая характерна для сна и отражает смену разных функциональных состояний мозга. В плане изучения направленных воздействий на психику, физиологические функции и поведение, гипноз предоставляет более широкие возможности для 34 экспериментального исследования, чем сон. Продолжая это противопоставление, можно указать, что основным в гипнотическом состоянии являются: (1) изменение самосознания; (2) некритическое подчинение воле гипнотизера; (3) расширение возможностей регуляции “непроизвольных” функций; (4) спонтанная амнезия при отсутствии специальных вызывающих ее инструкций. Как следствие этих особенностей может выступить очень своеобразное расширение возможностей субъекта в моторной и сенсорной сфере, в сфере интеллектуальной деятельности, в области управления вегетативной нервной системой и внутренней средой и т. д. И тем не менее, вопреки всем этим различиям, в плане теоретического осмысления неосознаваемой психической деятельности, анализа ее функций сопоставление между гипнозом и сном представляется эвристичным.

Можно указать на ряд особенностей гипнотического состояния, сближающих гипноз со сном и притом не только формально, но и по возможным механизмам действия. Сюда относятся, например, галлюцинации, близкие к сновидениям по сопровождающим их переживаниям и объективным психологическим особенностям, а также автоматизмы, сходные с возникающими в дельта-сне. Можно предположить, что в состоянии естественного сна эти проявления отражают преобладание активности невербального мышления; вследствие же особенностей изменения сознания в гипнозе контроль вербального мышления субъекта ослабевает, заменяясь контролирующей функцией вербального мышления гипнотизера, которое воздействует на невербальное мышление субъекта (в чем, возможно, и заключается суть гипнотического раппорта). К числу признаков, сближающих гипноз со сном, относится и возможность корригировать адаптивное поведение. В состоянии сна, как упоминалось выше, подобные коррекции проявляются, в частности, в нейтрализации мотивационных конфликтов, в гипнозе же аналогичные эффекты достигаются в условиях гипнотерапии и разнообразных специальных экспериментальных ситуаций.

Таковы наиболее заметные из параллелей между сном нормальным и сном гипнотическим, которые выявляются на основе учета главных характеристик этих психофизиологических состояний и углубляют в определенных отношениях их понимание. Когда, однако, возникает вопрос о связи проблемы гипноза с проблемой неосознаваемой психической деятельности, то несмотря на неоспоримое изобилие и разнородность сведений, которые накоплены в отношении каждой из этих проблем в отдельности, мы оказываемся в нелегком положении, ибо окончательный ответ на этот вопрос невозможен без раскрытия самой природы, самого существа феномена гипноза. А от такого раскрытия мы пока, несмотря на солидную временную дистанцию, отделяющую нас от эпохи споров Нанси-Сальпетриер, несмотря на важные подсказы, уходящие своими корнями в систему павловских представлений, все еще, если говорить строго, весьма далеки. И единственное, что здесь можно в итоге века исканий утверждать более или менее уверенно, так это то, что решать проблему существа гипноза, оставаясь в рамках только психологических или даже только клинико-психологических построений, по-видимому, не удается. Здесь отчетливей, чем в какой-либо другой области, выступает важность получения и физиологических критериев гипнотического состояния, необходимых хотя бы только для того, чтобы можно было более глубоко разобраться в старом вопросе о взаимоотношении понятий гипноза и суггестии, так неожиданно заострившемся в литературе самых последних лет. Если же мы обратимся к более новым электрофизиологическим методикам,- мы имеем в виду, в частности, методику регистрации т. н. сверхмедленных потенциалов мозга, связанную в литературе с именем Н. А. Аладжаловой, – то сможем получить в этом отношении некоторые обнадеживающие данные.

(4) Большинство проблем, упомянутых в настоящей вступительной статье, в той или иной степени затрагивается и в исследованиях, включенных в настоящий раздел монографии. Хотя эти исследования также связаны с физиологией бессознательного, мы сочли целесообразным, учитывая специфический характер поднимаемого ими круга вопросов, опубликовать их в виде особого раздела.

Т. Н. Ониани представил обзор (“Функциональное значение разных фаз сна”) проведенных в его лаборатории обстоятельных исследований по нейрофизиологии “быстрого” сна. На основании полученных данных автор обращает внимание на сходство между электрографическими проявлениями активности мозга (в первую очередь – между потенциалами лимбической системы) в “быстром” сне и при мотивационном поведении животного, что очевидно является весьма важным для обсуждения функционального значения этой фазы сна.

В сообщении подчеркивается также, что существование двух качественно различных, электрографически, фаз сна было подмечено Л. Р. Цкипуридзе еще в 1950 г. (одна из этих фаз была названа Цкипуридзе “беспокойным” сном – термин, предваривший появление закрепившегося позже обозначения того же, по существу, феномена как сон “быстрый”) и указывается на существование двух подстадий парадоксальной фазы сна. Автор связывает первую из этих подстадий с развитием переживания потребности, вторую – с формированием переживания удовлетворения потребности. В целом же автор присоединяется к мнению, по которому функцией парадоксальной фазы сна является завершение на более высоком уровне процессов обработки информации, начавшихся в медленно-волновой (ортодоксальной) фазе (см. статью Л. П. Латаша в настоящем тематическом разделе монографии).

 

невербальное мышление – предыдущая | следующая –

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым