Действительно, психическая активность в “медленном” сне встречается реже и носит обычно иной характер, чем в “быстром”. К тому же есть основания в ряде случаев предполагать, что она привязана к особым, как бы включенным в “медленный” сон, компонентам “быстрого” сна [10] и, тем не менее, существуют определенные доказательства непрекращающейся психической активности и в “медленном” сне. Так, показано, что дельта-сон оказывает положительное влияние на сохранение в памяти и воспроизведение таких данных, в отношении которых была в свое время создана установка на запоминание, но наличие которых в прошлом опыте было неочевидным, замаскированным [1]. Это дает основание полагать, что во время дельта-сна происходит обработка материала, воспринятого в фазе бодрствования, связанная с учетом значимости этого материала, т. е. неосознаваемая психическая деятельность весьма сложного типа. Возможно, что характерная вегетативная активация, происходящая в дельта-сне (усиление спонтанных КГР, нерегулярность сердечного ритма), связана с эмоциональной активностью, сопутствующей процессам классификации и отбора подобной “неоприходованной” информации.

В этой связи нельзя не вспомнить давнее предположение З.Фрейда о “работе сна”, которая осуществляется во время сна без сновидений и заключается в скрытой подготовке материала, используемого затем при формировании сновидений.

Все вышеизложенное свидетельствует, таким образом, в пользу предположения, что мозг во время сна осуществляет активную и целенаправленную деятельность, оказывающую прямое влияние на приспособительное поведение в последующем бодрствовании и определяемую задачами этого поведения. Такое представление является, по существу, дальнейшим развитием концепции Д. Н. Узнадзе о сохранении за психологическими установками их регулирующих функций и в условиях сна (эта концепция была экспериментально обоснована Д. Н. Узнадзе и его учениками в опытах с применением гипноза и различными другими методами). Оно хорошо согласуется и с теорией физиологии активности, разработанной Н. А. Бернштейном, согласно которой отношение организма к среде заключается не в пассивном “уравновешивании” с последней, а в активном преодолении противодействия среды в процессе осуществления внутренних программ, планов, установок, характеризующих организм и личность. В рамках обоих этих подходов адекватно интерпретируется вся сложность взаимодействия между процессами, происходящими во сне, и поведением в условиях бодрствования. При этом легко понять, что, когда речь идет о поведении высших животных и тем более – человека, психологические аспекты, содержательная сторона переживаний и их субъективная значимость становятся как факторы особенно существенными. У человека, благодаря общественному характеру его существования, вся эта проблема должна рассматриваться в плане преимущественно социальной адаптации, которая носит крайне сложный характер в связи с динамизмом системы и широтой диапазона его психологических ценностей. Нарушения в этой сфере ведут к появлению психосоматических заболеваний, неврозов, психотических состояний, проявление и лечение которых почти всегда затрагивают так или иначе также активность сновидений.

(2) Итак, можно сделать достаточно, на сегодня, обоснованный вывод, что в основе адаптивной функции сна лежит особым образом организованная психическая деятельность. Эта активность в значительной степени протекает в сфере бессознательного. Результаты нейрофизиологических и психофизиологических исследований показали также, что специфика этой активности не исчерпывается только тем, что она протекает без участия сознания. Можно думать, что эта неосознаваемая психическая деятельность характеризуется, как мы об этом уже упомянули, и особой организацией мозговых процессов, отличающей ее по определенным параметрам от бессознательной психической активности, имеющей место, наряду с ясным сознанием, при бодрствовании. Мы имеем в виду следующее.

За последние годы накопилось значительное количество доводов в пользу того, что проблема роли и механизмов неосознаваемой психической деятельности человека во время сна может быть существенно в теоретическом отношении углублена при ее сближении с другой важной проблемой современной нейропсихологии – проблемой функциональной дифференцированности больших полушарий головного мозга.

Весьма вероятно, что невербальное, пространственно-образное мышление, связанное преимущественно с правым полушарием мозга, имеет особое отношение к осуществлению неосознаваемой психической деятельности вообще и в фазе сна – в частности.

На основе ряда клинических и экспериментальных данных может быть выдвинуто следующее предположение. В условиях бодрствования использование невербального мышления в значительной степени ограничено, поскольку оно оттесняется на второй план мышлением вербальным. Однако возможности невербального мышления при оперировании с поступившей информацией, вообще говоря, весьма велики. К тому же как неоднократно было показано, невербальное, образное мышление использует особые, качественно своеобразные способы переработки информации, которые дополняют в определенных отношениях формы работы, свойственные вербальному мышлению (оба вида мышления выступают поэтому скорее как синергисты, чем как антагонисты). В ситуациях, когда решение проблемы, основанное на анализе, использующем вербальное мышление, по той или иной причине не удается, такое решение может быть поэтому найдено с помощью невербального мышления, которое доминирует в условиях сознания, измененного сновидно. Можно в этой связи допустить, что во сне на базе невербального мышления осуществляется своеобразная перестройка психологических установок, приводящая при наличии конфликтных ситуаций как бы к “примирению” противоборствующих мотивов или к решению других задач, не решаемых с помощью мышления, происходящего при бодрствовании. Примеры подобной операциональной мощи невербального мышления, даваемые, в частности, психологией творческой интеллектуальной деятельности, хорошо известны, и мы на них задерживаться сейчас не будем. Сновидения в таком случае оказываются характерным выражением образного мышления, а их последующее осознание (по выходе из сна) процессом скорее формальным и “пассивным”, поскольку суть происходящего в сновидении, его подлинное функциональное значение остается скрытым от сознания. Последнее не корригирует результаты невербального образного мышления, в результате чего сновидения и представляются алогичными. Подлинная их роль и выполняемая ими работа раскрываются только при учете специфических функций невербального мышления и места, которое эта все еще довольно плохо понимаемая нами активность занимает в системе сознания в целом.

 

фазы сна – предыдущая | следующая – гипноз и сон

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым