Гипертимно-эксплозивный тип проявляется тем, что вспышки раздражения и гнева, свойственные гипертимам, когда они встречают противодействие или терпят неудачи, ста­новятся особенно бурными или возникают по малейшему поводу. На высоте аффекта нередко утрачивается контроль над собой: брань и угрозы вырываются без учета обстановки, в агрессии собственные силы не соизмеряются с силами того, на кого нападают, а сопротивление при задержании может достигать степени «буйного безумства». Аффективные реакции обычно бывают агрессивного типа и гораздо реже проявляются аутоагрессией. Все это поведение нередко обозначается как «психопатия возбудимого типа», но это понятие нам представляется неточным, слишком широким, объединяющим весьма сборную группу.

Сходство гипертимно-эксплозивного типа с взрывчатостью эпилептоида остается чисто внешним.

Гипертимам присущи отходчивость, склонность в последую­щем легко забывать обиды и даже дружить с теми, с кем еще вчера были в ссоре; отсутствуют и другие эпилептоидные черты: медли­тельность, аккуратность и др. В. В. Ковалев (1979) относит такие случаи к «эксплозивной психопатии», отделяя ее от психопатии эпилептоидной.

В формировании гипертимно-эксплозивного типа психопа­тии, возможно, существенную роль могут играть не столь ред­кие у мальчиков гипертимного типа черепно-мозговые травмы. Этот же тип психопатизации может быть следствием злокаче­ственного течения маниакально-депрессивного психоза.

Андрей И., 16 лет. Живет с матерью. Отца не знает. В возрасте 4 лет перенес сотрясение мозга средней тяжести. Повторные легкие черепно-мозговые травмы были в 7, 10 и в 15 лет: то упал на катке, то свалился с дерева, то чем-то по голове ударили в драке. С детства активен, шумлив, неусидчив, непослушен, командовал сверстниками. С 8 лет (после второй черепно-мозго­вой травмы) стал крайне раздражительным, возбудимым, скандалил с матерью, бил ее. Однажды в гневе швырнул в женщину подвернувшееся под руку ведерко с краской: разъярился из-за того, что она прогнала его с приятелями с площадки для игр. Стал прогуливать школу, но учился удовлетворительно. По окончании 8 классов сам выбрал себе ПТУ — будущая специальность электромонтера нра­вится.

С 12 лет завел знакомство среди более старших асоциальных подростков и, по его же словам, «увлекся фарцовкой» — выменивал и выпрашивал у тури­стов жевательную резинку, значки, авторучки. Затем стал заниматься незаконной перепродажей импортной одежды. С 13 лет начал выпивать с приятелями, до бутылки вина в один прием. В опьянении был веселым и шумным, если задева­ли — лез в драку, но на «своих зло никогда не срывал». Дома верховодил над матерью — та его побаивалась, но характеризовала как вспыльчивого, но отходчивого. В ПТУ зарекомендовал себя как очень возбудимый, шумный, легко лезущий в драку, но в учебе показал себя способным.

Недавно мать случайно нашла в его костюме крупную сумму денег. Запо­дозрив неладное, заявила в милицию. Был уличен в спекуляциях и ему пригро­зили, что отправят в специальное ПТУ. Устроил матери страшный скандал, побил ее, затем расплакался, просил прощения. По ее настоянию обратился к психиатру.

В подростковой психиатрической клинике при поступлении был несколько эйфорачен и развязен, быстро перезнакомился с другими подростками. В после­дующие дни шумлив, суетлив, груб с персоналом, пытался организовать груп­повой побег с несколькими подростками, затем с ними же перессорился. Легко возбуждался, в аффекте был неудержим, сразу лез в драку. После инъекции аминазина успокоился, стал мягким, добродушным, сам отметил, что с лекар­ством ему легче, «выдержка больше стала».

В беседе легко вступает в контакт, настроение несколько приподнятое, склонен к шуткам. Признался, что в первые дни в больнице ему было невыносимо тяжело из-за «замкнутого режима», поэтому подбивал других на побег. Церебрастенических жалоб не предъявлял, однако выяснилось, что его легко укачивает в транспорте, плохо переносит жару и духоту.

Физическое развитие по возросту. При неврологическом осмотре отмечена легкая асимметрия лицевой иннервация и брюшных рефлексов, выраженная вегетативная лабильность. На ЭЭГ — умеренные диффузные изменения.

При патохарактерологическом обследовании с помощью ПДО по шкале объективной оценки диагностирован гипертимный тип при наличии высоких показателей эпилептоидности и неустойчивости. Имеется указание на возможность формирования психопатии гипертнмного типа, отмечены склонность к диссимуляции личностных отношений, высокий В-индекс, свидетельствующий о вероят­ных изменениях характера вследствие резидуального органического поражения головного мозга. Установлена высокая психологическая склонность к алкоголи­зации. Самооценка — удовлетворительная: по шкале субъективной оценки досто­верно выступили гипертимные, паранойяльные (стремление показать себя «силь­ной личностью») и конформные черты, отрицаются черты астено-невротические (последнее свойственно гипертимному типу).

Диагноз. Психопатия гипертимио-эксплозивного типа умеренной степени, осложненная повторными черепно-мозговыми травмами.

Катамнез через 2 года. Из ПТУ был исключен за прогулы. Более полугода нигде не работал и не учился. Затем поступил учеником на завод — здесь часто прогуливал и выпивал.

гипертимно-истероидный тип – предыдущая | следующая – лабильность

Подростковая психиатрия. Содержание.