(В этом параграфе использованы результаты совместной работы с О. В. Копыл (1984))

Советскими психологами (Выготский, Божович, Эльконин и др.) процесс психического развития ре­бенка оценивается как становление его личности, формирование его как члена общества. Движущей силой этого развития является собственная деятельность ребенка по овладению действительностью, опосредованная его отношениями со взрослыми (в отличие от большинства зарубежных концепций, где ребенок рассматривается как пассивный объект внешних влияний — теории «конвергенции», «чистой доски» и др.). Одно из важнейших противоречий — отношение между двумя основными тенденциями в развитии ребенка: потребностью жить жизнью взрос­лых, занимать определенное положение в жизни общества и тенденцией к самостоятельности (Эльконин, 1960).

Выготский выделял в любом возрасте как этапе психического развития следующие категории:

• социальную ситуацию развития;
• основные новообразования периода;
• особенности системного строения сознания.

«Социальной ситуацией развития» Выготский на­зывал «особое сочетание внутренних процессов раз­вития и внешних условий, которое является типич­ным для каждого возрастного этапа и обусловлива­ет и динамику психического развития на протяжении соответствующего возрастного периода, и новые ка­чественные образования, возникающие к его концу» (цит. по: Божович, 1968, — С. 152). При таком рас­смотрении «среда» становится не условием и не об­становкой развития, но его источником, обеспечива­ющим формирование специфически человеческих свойств (Эльконин, 1960). Единство внутренних про­цессов и внешних условий делает допустимым объ­единение в понятии «социальная ситуация развития подростка» столь разнокачественных моментов, как:

• сдвиги, происходящие в организме, — заверше­ние физического и полового созревания;
• изменение в содержании деятельности, обще­ственном положении и структуре социальных ролей;
• перемены в структуре общения и круге «значи­мых других», на которых индивид ориентируется;
• развитие психических процессов и способно­стей;
• сдвиги в мотивационной сфере и ценностных ориентациях (Кон, 1978).

Когда речь идет о соматически больном подрост­ке, можно говорить об измененной «социальной си­туации развития», ведь «всякий телесный недоста­ток… не только изменяет отношение человека к миру, но прежде всего сказывается на отношениях с людь­ми. Органический дефект, или порок, реализуется как социальная ненормальность поведения» (Выготский, 1983. — С. 62). Даже в семье больной ребенок — это прежде всего особенный ребенок.

Любая серьезная болезнь — психическая травма для ребенка, особенно начавшаяся внезапно. Подрос­ток, в отличие от младших детей, может осознать тя­жесть своего заболевания, он знает, что такое, смерть, знает, что она необратима (Кон, 1978; Дурнов, 1983). Частой реакцией на болезнь в условиях дли­тельного лечения в больнице становится синдром «госпитализма». Ребенок часто оказывается в самом низу иерархической лестницы больницы, при необхо­димости операции не спрашивается его готовность или желание, ребенок не становится активным уча­стником собственного выздоровления.

В условиях хронической болезни у подростков (по сравнению с младшими детьми) наблюдается готовность к ипохондрическому типу реагирования, возникают невротические ипохондрические расстрой­ства, истерические и истероформные нарушения. Как правило, хронические заболевания в детском возра­сте сопровождаются патологическим формированием личности (Ковалев, 1972).

Длительное соматическое заболевание нередко становится у детей источником задержки общего и психического развития. Так, задержки психического развития соматогенного происхождения, вызванные соматической недостаточностью различного генеза (хронические инфекции, пороки развития соматиче­ской сферы и т. п.), выделяются как один из вари­антов задержек психического развития. Чаще всего стойкая астения, снижающая общий психический то­нус, приводит к нарушениям эмоционально-волевой сферы (Лебединская, 1982; Лебединский, 1985). Бо­лее того, можно говорить об определенной степени психического инфантилизма у детей и подростков с врожденными пороками сердца, ревматизмом, хро­нической дизентерией и т. п. (Ковалев, 1972).

Для внезапно наступившего серьезного заболева­ния, не сопровождающегося стойкой, порой многолет­ней астенией, справедливо мнение Выготского о том, что любой дефект есть всегда и источник силы. Одно­временно с дефектом даны «психологические тенден­ции противоположного направления, даны компен­саторные возможности для преодоления дефекта… именно они выступают на первый план в развитии ребенка и должны быть включены в воспитательный процесс, как его движущая сила» (Выготский, 1983— С. 39—40). Ориентация на компенсаторные возмож­ности, на тенденцию к сверхкомпенсации очень важна при реабилитационной работе с больными злокачест­венными заболеваниями детьми и подростками. Осо­бенности психического развития подростков в ситуа­ции опухолевой болезни исследовались в совместных работах со Шпажниковой (1980), Яицкой (1981), Ко­пыл (1984). В них исследовались внутренняя карти­на болезни и самооценка подростков в динамике. В данных работах подчеркивались важность изуче­ния защитных механизмов, их роль в становлении ВКБ, самооценки, отношения к лечению.

Несмотря на появление возрастных особенностей, общих для всех подростков, для исследованных нами детей с онкологическими заболеваниями болезнь ока­залась многократно травмирующим фактором.

временная перспектива – предыдущая страница|следующая страница – уход в прошлое

Влияние хронической болезни на психику. Содержание.