Если проследить развитие еще дальше, то можно лег­ко пронаблюдать, как зрение становится доминирующей модальностью. Между четвертым и пятым месяцами жизни младенец будет пытаться схватить видимый предмет и будет продолжать хватать предмет, который видеть не может. Иными словами, он судит о присутствии предмета как по зрительной, так и по тактильной информации. К шести месяцам все меняется. Младенец роняет уже взя­тый предмет, если он больше не имеет возможности его видеть. Стоит только накрыть платком руку младенца, как он тотчас же выпускает схваченный предмет. Дело доходит до того, что если в ладонь вложить очень малень­кую вещь, младенец уронит ее, как только она скроется из виду за сжатыми пальцами! По-видимому, одно из следствий дифференциации зрения от осязании состоит в том, что младенец перестает судить о присутствии пред­мета по тактильным ощущениям. Эта способность восстанавливается гораздо позднее. В следующей главе этот процесс восстановления обсуждается более подробно.

До сих пор мы утверждали, что даже самые маленькие дети воспринимают иллюзорный предмет, имеющий все признаки реального, как реальный предмет, который можно схватить. Были предприняты некоторые дальней­шие исследования этого вопроса, и мы сейчас на них оста­новимся. Взрослые явно отличают изображения предме­тов от самих предметов. Младенцы их тоже различают (Фанц, 1961) и поэтому будут пытаться схватить только тот предмет, который может быть выделен на основании параллактических признаков. Дети пробуют схватить изображение, рисунок или фотографию. Они только рас­сматривают их [16]. Таким образом, информация о па­раллаксе необходима для восприятия «схватываемости». Эта информация необходима, но недостаточна. Если мла­денцу показать освещенный диск, не имеющий текстуры или микротекстуры, то он, как и взрослый, не будет де­лать никаких попыток его схватить (Бауэр, Проугон и Мор, 1970в). Более того, он не пытается взять предмет, у которого недостает одной из сторон – верхней, нижней, передней или задней. Это наблюдается до возраста 9 — 10 месяцев (Пиаже, 1937). Можно очень просто сделать предмет «невидимым», скрыв от младенца одну из его сторон (см. рис. 5.17).

 

 

 

 

Рис. 5.17. Вплоть до возраста девяти или десяти месяцев младенец не будет делать каких-либо попыток взять заметную коробку с книги. Если ребенок тянулся к коробке, пока она не была положена на книгу, он уберет ручку или же, что случается довольно часто, попытается взять вместо нее книгу, как только коробка будет на нее положена. Складывается впечатление, что младенец не способен разделить два предмета, особенно если поддерживающий предмет (в данном случае книга) не намного больше, чем предмет, который он поддерживает.

Создается впечатление, что предмет — это некоторый замкнутый объем с границами, определяемый переменны­ми текстуры и параллакса. Определенный подобным обра­зом предмет выглядит осязаемым — в онтогенезе зритель­ная оценка осязаемости предшествует тактильной, тогда как им обоим предшествует этап недифференцированной зрительно-тактильной интеграции.

До сих пор мы обсуждали зрительное и тактильное восприятие предметов. Мы совсем не касались слуха — модальности, с помощью которой можно многое узнать о природе предметов. В предыдущей главе упоминались эксперименты, свидетельствующие о том, что совсем ма­ленькие дети по звукам могут узнавать предметы. Вертхаймер (1961) показал, что новорожденные смотрят в сторону источника звука, очевидно ожидая увидеть там что-то. Аналогично младенцы протягивают руку, чтобы дотронуться до находящегося в темноте источника звука. По всей видимости, при этом они надеются схватить предмет, хотя имеют о нем только слуховую информацию (Бауэр и Вишарт, 1973). Аронсону и Розенблуму (1971) удалось продемонстрировать существование еще более сложной зрительно-слуховой координации. Условия их экспери­мента показаны на рис. 5.18. Мать стоит лицом к ребенку, ко­торый может видеть ее через звуконепроницаемый прозрачный экран. Голос матери ребенок мог слышать только через два симметрично расположенных громкоговорителя. При равном усилении интенсивности звукового сигнала левым и правым громкоговорителем звук кажется доносящимся от его видимого источника. Если громкость динамиков неодинакова, то воспринимаемое положение источника голоса сдвигается в сторону более громкого динамика и перестает совпадать с видимым положением рта. В по­следней ситуации трехнедельный младенец обнаруживает признаки явного беспокойства. По-видимому, уже в этом возрасте ребенок ожидает, что голос исходит изо рта. По­этому он отрицательно реагирует на ситуацию, в которой звуковой источник расположен в другом месте, чем рот (видимый источник звука) [1] [17].

 

 

 

 

 

Рис. 5. 18. На этом снимке показана обстановка экспериментов Аронсона и Розенблума (снимок любезно предоставлен Эриком Ароносоном).

___________________________________________________________________________________

[1]Доводом против этой иитерпретации служит тот факт, что в эксперименте Аронсона и Розолблума дети должны одновременно ориеитироваться в двух направлениях. Причина беспокойства могла бы быть связана с этим конфликтом, а не с перцептивным рассогла­сованием. Это очень важное замечание, но его решающей экспериментальной проверки еще не было cделано.

зрительно-тактильная координация – предыдущая | следующая – дифференциация

Психическое развитие младенца. Содержание.