109. О проявлениях бессознательного в психиатрической симптоматике и необходимость учета этого фактора в психотерапии (симптомы)

4. Известно, что в клинике истерических реакций во многих случаях можно говорить о существовании логических связей между особенностями психогенно-травмирующей ситуации и характером функциональных нарушений. Это мы наблюдаем в особенности в случаях т. н. конверсионной истерии. Симптом здесь насыщен символическим содержанием, нередко отражающим психогенную ситуацию. В таких случаях симптом психологически “понятен”, его оформление доступно психологическому анализу. Так, например, истерический парапарез может возникнуть при необходимости бегства в условиях психогенной ситуации, истерический амавроз своим появлением отражает тенденцию – “глаза бы мои не видели”. Рассматривая такого рода случаи, можно сказать, что психогения отражается символическим симптомообразованием, для этого используются конкретные образы соматического характера без осознания указанной связи между ними и особенностями конфликтной ситуации.

С символическим симптомообразованием мы встречаемся и в клинике психастении, обычно противопоставляемой истерии. Так, навязчивые симптомы у психастеников, как уже указывалось, тоже нередко имеют символический характер. В одних случаях эта символика навязчивого симптома понятна больному, в других – не понятна. За такого рода навязчивостями почти всегда скрывается страх, что если какое-либо действие не будет выполнено, то случится несчастье либо с самим больным либо с кем-то из его близких.

В патофизиологическом аспекте различный характер символического симптомообpазования при истерии и психастении можно объяснить теми особенностями высшей нервной деятельности при этих заболеваниях, на которые в свое время указывал И. П. Павлов [8; 9]. При истерии функциональная патология разыгрывается в первой сигнальной системе, системе конкретных образов, а при психастении мы имеем дело с преобладанием второй сигнальной системы над первой. Именно этим можно объяснить то, что символика психастеников образуется преимущественно в сфере понятийного мышления, в плане навязчивых идей. И даже там, где речь идет о навязчивых действиях, ритуальный характер которых не вызывает сомнений, эти действия имеют за собой “понятийную подоплеку”.

Нередко у больных с истерическими реакциями мы обнаруживаем такие особенности реагирования, которые могли бы быть охарактеризованы как рудиментные псевдодементности. Термином “рудименты” подчеркивается то, что, взятые сами по себе, эти особенности реагирования не дают оснований характеризовать больных как псевдодементных. Больные эти упорядочены в поведении, ориентируются в собственной личности и окружающем, но, вместе с тем, они проявляют черты, позволяющие трактовать их как зачаточные симптомы псевдодеменции, не получившей полного клинического развития. Это сказывается в позиции больных при исследовании их психического статуса, в “непонимании” вопросов, в переспрашиваниях, в тенденциях отвлекаться от основной темы беседы, в уходе от ответов на задаваемые вопросы. Черты подобного реагирования проявляются не только в диалоге, но и в поведении. При общеизвестной тенденции истериков привлекать внимание мимикой и поведением, больные могут вести себя так, что создается впечатление об игнорировании ими нарушений. Так, например, при астазии-абазии больной не только не жалуется на то, что он не может ходить, но ведет себя так, словно в его заболевании нет ничего особенного. Такой больной может говорить врачу о беспокоящей его головной боли, но умалчивает о невозможности самостоятельно передвигаться. При необходимости исследовать реакцию зрачков на свет такой больной при первых попытках врача это сделать как бы невольно закрывает глаза или закатывает вверх глазные яблоки, хотя при этом он всем своим видом стремится показать врачу, что идет навстречу его желанию исследовать зрачки. Нередко в процессе беседы больной уходит в сторону от предлагаемого вопроса, отвечает мимо него.

Если в развернутых картинах псевдодеменции явление “мимо речи” резко выражено в диалоге, то в случаях “малой истерии”, которую мы сейчас имеем в виду, этот симптом лишь едва намечен, однако он несет в себе элементы, присущие истерическим реакциям. Этот симптом наблюдается в связи с психогенией, отличается целенаправленностью и “условной желательностью” для больного. Если в случаях развернутых картин псевдодеменции целенаправленность истерической симптоматики выступает очень ярко и воспринимается неискушенным наблюдателем как притворство, то в рудиментарном виде симптомы эти выступают не резко и оцениваются как уход от ответов собеседнику, нежелание подвергнуться исследованию. В этих случаях можно видеть смысловую детерминированность реакций больного и за их проявлениями заметить просвечивание латентной установки на актуальную ситуацию. Влияние латентных установок выступает здесь в завуалированной форме. И нет надобности пользоваться психоаналитическими категориями для объяснения этого явления. В случаях, о которых идет речь, установка проявляется неосознанно и отражает расхождение между требованиями, предъявляемыми актуальной ситуацией, и скрытыми мотивами. Психическое состояние больного включает в себя и неосознанные тенденции, продолжающие существовать в форме установок.

Клинический тщательный анализ психогенных симптомообразований позволяет, таким образом, выделить в них проявления неосознаваемых форм высшей нервной деятельности, учет которых, при их адекватной психологической и патофизиологической интерпретации, необходим для рационального построения психотерапевтического процесса.

 

психастеники – предыдущая | следующая –

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым