«Первичное» отношение

Существование гипнотических феноменов свидетель­ствует, по-видимому, в пользу такого тезиса.

Что происходит при гипнозе? На фоне предвари­тельного разрыва связей с окружающей средой про­исходит регрессия, выражающаяся в бурном развитии аффекта, в интенсивном «аффективном обмене» между гипнотизером и гипнотизируемым (концентрация вни­мания гипнотизируемого исключительно на личности гипнотизера).

Очень важно в этом процессе то, что связь в сфере отношения возникает в результате воздействия на те­лесное поле. В какой-то момент по причинам, плохо нам известным, происходит как бы «щелчок», вслед за которым возникает особое отношение с другим человеком и одновременно с этим происходит изменение психофизиологической реактивности.

Исходя из этих соображений, мы предполагаем, что в основе наших обменов с окружающей средой лежит врожденная автоматическая функция установле­ния отношений, выражающаяся путем приведения в действие некоторого «кванта аффекта». Мы употребляем это выражение как временный термин, ввиду того что, как мы убедились, понятие энергии лишено какого бы то ни было точного научного содержания. Мы обозначаем этим только тот факт, что активация этой потенциальной способности к установлению отно­шений вызывает ряд процессов, биологических по своей природе, о которых нам ничего не известно, кроме того, что они играют фундаментальную роль в равновесии организма.

Речь идет, повторяем, о встроенном механизме, предшествующем установлению всякой связи с «объектом», об «аффективной энергии», исходно недифференцированной, не имеющей образных коррелятов и составляют как бы субстрат жизнедеятельности в сфере отно­шений. По мере созревания нервной системы эта «энер­гия» направляется на обслуживание функций символизации. Интересно отметить, что Фишер (1965), который сделал попытку объединить в русле теории психоанализа физиологические и психологические аспекты сновидений пришел к сходным гипотезам.

Современные исследования в области нейрофизиоло­гии действительно показали, что сновидения у человека и у животного обладают физиологическим субстратом: парадоксальная фаза сна характеризуется особой электрической активностью (быстрый сон). Предпола­гается, что этот сон выполняет «очистительную» функ­цию для нервной системы, что он осуществляет раз­рядку «метаболитов», накопившихся во время сна без сновидений, то есть функцию, необходимую для обеспе­чения нормального состояния живого существа. Некоторые авторы, опираясь на это открытие, умаляют роль сновидения как психологического явления, считая, что оно является малозначительным эпифеноменом. Фишер не противопоставляет этот биологический аспект психологической функции сновидения, которое является галлюцинаторным удовлетворением желания. Опираясь на исследования Якобсона (1954), Шура (1953) и Пете­ра Вольфа (1959), Фишер постулирует существование в неонатальном периоде «психо-экономического» со­стояния, «физиологической», исходно недифференцированной энергии влечений. На известной стадии развития, по мере образования психических структур и следов памяти, «физиологическая»энергетическая разрядка частично замещается «психологической» разрядкой, каковой и является сновидение.

Исследования последних лет показали, какое важное значение для формирования личности имеют отноше­ния, устанавливаемые в первые месяцы жизни ребенка. Так, Шпитц (1945) установил, что в случае продол­жительного пребывания в больничных условиях свя­занное с этим отсутствие аффективных контактов вызывает тяжелые последствия как в психическом, так и в соматическом развитии младенца. Мы мало знаем о том, что представляет собой жизнедеятельность в сфере отношений на самых первых стадиях развития. Известно лишь, что она начинается очень рано (неко­торые авторы полагают даже, что плод внутриутробно улавливает реакции матери). Каким образом осуществ­ляется коммуникация? Через какие каналы? Примени­мы ли тут термины возбуждения и разрядки? Связа­ны ли самые ранние ощущения младенца с антитезой удовольствие — неудовольствие, как полагал Фрейд? Или же человек наделен от рождения набором аффек­тивных реакций, записанных в биологическом коде? Мы можем только констатировать, что некоторое число стимулов, идущих от другого человека, вызывает процессы, необходимые для созревания организма.

Мы думаем, что вначале эти процессы носят пре­имущественно количественный характер. Они составля­ют нечто вроде «экономической базы» аффективной жизни, определяют «количество либидо», которым дан­ный человек будет располагать в своих дальнейших отношениях. Они играют главную роль в формирова­нии нарциссизма, решающее значение которого для развития ребенка теперь все больше признается. На этой стадии развития другой человек еще не воспри­нимается как предмет окружающего мира. Он состав­ляет неотъемлемую часть сенсомоторного поля ребенка.

Разумеется, очень быстро происходят первые рас­познавания — узнавание, например, материнской улыб­ки, появляющееся, как показала Франсуаза Дольто (1971), очень рано, идентификации, игра в при­сутствие — отсутствие матери, с которой начинается для ребенка переход к символизации. По мере дальней­шего развития ребенок все больше дифференцирует себя от окружения; появляются предметные связи и с ними целый ряд идентификаций, проекций, интроекций и т. п. Но этот нерасчлененный симбиотический уровень никогда полностью не исчезает из человеческих отношений.

Энергетическая метафора аффекта– предыдущая  |  следующая – “Первичное” отношение и психотерапия

Л. Шерток. Непознанное в психике человека. Содержание.