Как рано они оказываются способными воспринимать удаленность с достаточной для контроля пространствен­ных действий точностью? Многие исследователи изучали развитие дотягивания. Результаты, по-видимому, гово­рят о том, что эта форма поведения, подверженная влия­нию процессов роста как в своей контрольной (перцеп­тивной), так и в своей эффекторион части, становится до­статочно точной лишь в очень позднем возрасте. Класси­ческим исследованием считается эксперимент Круикшанк (1941). Схематически ее эксперимент изображен на рис. 4.17. Круикшанк предъявляла младенцам два объекта разного размера на двух различных расстояниях и подсчи­тывала потом число протягиваний руки в направлении этих объектов. Она установила, что младенцы в возрасте от пяти до шести месяцев тянут свои руки к далеким объек­там, хотя они находились на расстоянии, исключавшем всякую возможность дотягивания. Поскольку они стре­мились достичь этих объектов, то их восприятие удален­ности объектов и / или их восприятие длины собственных рук должно было бы быть ошибочным.

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 5.17. Схематическое изображение условии эксперимента Круикшанк (1941) по изучению дотягивания у младенцев. В условиях А и Б объекты занимают один и тот же угол зрения. Хотя объект в Б значительно больше, он отодвинут па пропорционально боль­шее расстояние, благодаря чему величина его ретинальной проек­ции совпадает с величиной ретниального изображения объекта в А. В этом эксперименте условия А и В вызывали примерно одинаковое число попыток дотягивании, тогда как условие В, в котором ма­ленький объект был помещен на большое расстояние, вызывало не­сколько меньшее число попыток.

Круикшанк (1941) и Брунсвик (1956) — ее главный интерпретатор — не сомневались, что ошибочным явля­ется именно восприятие удаленности. В самом деле, ни один из этих исследователей даже не упомянул, что возможная причина наблюдаемого поведения может заклю­чаться в неадекватном восприятии длины руки — уди­вительное упущение, если вспомнить, что проблемы, свя­занные с ростом, значительно более серьезны в случае руки, чем в случае глаза. Перед тем как перейти к реше­нию сложной проблемы разделения относительных вкла­дов восприятия руки и восприятия удаленности в оши­бочное поведение младенца, представляется целесооб­разным убедиться, действительно ли поведение младенца было таким ошибочным, как это вначале показалось. На­блюдавшееся протягивание руки могло не означать ничего ошибочного. Младенец мог протягивать свои руки по це­лому ряду причин, а вовсе не только для того, чтобы схватить предмет, находящийся в его поле зрения. Каким об­разом можно доказать, что наблюдающиеся в подобных экспериментах протягивания руки представляют собой попытки схватить предмет? Действительно, как можно убедиться, что протягивание руки в любых эксперимен­тах является подлинной попыткой дотянуться и схватить предмет, который в это время оказался в зрительном поле? Взрослый, показывающий на Луну, не собирается ее схватить. Как жест указания, так и действие дотягивания включают движение протягивания руки, поэтому нужно быть уверенным, что намерение протягивания руки со­стоит в дотягивании до предмета, а не в указании на него или в какой-либо другой активности. Все дело в том, что функционально различные действия строятся на основе одних и тех же поведенческих компонентов. Весьма рис­кованно делать вывод о присутствии некоторого действия по одному поведенческому компоненту, который может использоваться в целом ряде различных ситуаций.

Как убедиться в том, что младенцы в экспериментах Круикшанк действительно стремились дотянуться до далеких объектов? Одни из способов состоит в том, чтобы попытаться найти другие поведенческие компоненты, которые характерны для дотягивания. При обычном до­тягивании у детей в возрасте, изучавшемся Круикшанк, можно наблюдать предшествующие соприкосновению с предметом приспособления пальцев и сжимание пальцев одновременно с достижением предмета. Таким образом, можно было бы поискать в поведении младенцев эти дру­гие компоненты, которые присутствуют в ходе дотягива­ния до доступных ему предметов. Если их нет, то нельзя делать вывод, что младенцы пытались дотянуться до объектов. В этом случае было бы более разумным предположить, что протягивание руки свидетельствует о каком-то другом поведении. Не лишним было бы также пронаблюдать по­ведение детей после протягивания руки. Если младенцы пытались дотянуться до удаленных объектов, то протя­гивание руки обязательно было бы неудачным. Тогда можно было бы ожидать возникновения каких-то приз­наков огорчения или беспокойства от неудачи. Отсутст­вие беспокойства вместе с отсутствием приспособитель­ного по отношению к хватанию расположения пальцев, по-видимому, должно было бы означать, что речь идет не о дотягивании. К сожалению, эти наблюдения не были проведены ни в эксперименте Круикшанк, ни в других последующих исследованиях. Однако предварительные наблюдения, проведенные нами на нескольких испыту­емых, свидетельствуют о том, что у пятимесячных мла­денцев протягивание руки в направлении находящегося вне зоны досягаемости предмета не является подлинным дотягиванием. Протягивания руки не сопровождаются подготовкой пальцев, их завершение (без схватывания) не приводит к беспокойству, младенец склонен держать свою руку протянутой но направлению к предмету, и, наконец, эти попытки обычно сопровождаются «проси­тельными» восклицаниями. Эти движения руки можно интерпретировать как проявления жестов, направлен­ных на изменение поведения находящихся вблизи взрос­лых, а не как попытки достать предмет без чьей-либо по­мощи. Эту интерпретацию можно очень легко проверить.

изменение удален­ности – предыдущая | следующая – перцептивно-моторная координация

Психическое развитие младенца. Содержание.