Одно из первых исследований в этом направлении принадлежит американскому психофизиологу Розалинд Картрайт. Вместе со своими коллегами она установила, что лишение быстрого сна вызывает различные изменения психики и поведения в зависимости от исходного психического статуса. Тревожные субъекты реагируют на депривацию значительным усилением тревоги. Кроме того, изменения сна свидетельствуют о потребности этих лиц немедленно компенсировать дефицит быстрого сна. Эпизоды этой фазы возникают все быстрее после каждого пробуждения, так что этих людей приходится будить все чаще. Люди другого психологического склада не обнаруживали существенного возрастания тревоги или дезорганизации поведения после одной ночи депривации. У них не было тенденции к компенсации быстрого сна в экспериментальную ночь, зато был выражен эффект «отдачи» в восстановительную ночь, когда быстрый сон занимал значительно больше времени, чем в ночь до депривации. Был выделен и третий тип реагирования на лишение быстрого сна. У этих людей не было тенденции к увеличению числа эпизодов быстрого сна в экспериментальную ночь, не было у них и существенного эффекта «отдачи» в восстановительную ночь. Зато при насильственном пробуждении в самом начале эпизода быстрого сна испытуемые давали подробные отчеты о сновидениях. Следовательно, сновидения смещались у них в медленный сон, и такая психическая активность в медленном сне как бы заменяла необходимость в быстром сне.

Из этих результатов легко может быть сделан вывод, что потребность в быстром сне определяется необходимостью для организма сновидений и такая потребность в сновидениях у разных людей различна. Более того, последующие эксперименты Картрайт и других исследователей показали, что эта потребность зависит не только от особенностей личности индивида и психического состояния в период исследования, но и от характера его деятельности при депривации. Испытуемых лишали быстрого сна только в первой половине ночи. После каждого пробуждения им предлагали либо решить логические задачи, либо придумать и рассказать как можно более фантастические истории. «Отдача» быстрого сна во второй половине ночи отмечалась только в тех случаях, когда испытуемые решали логические задачи. Фантазирование уменьшало потребность в быстром сне тем выраженное, чем оно было причудливее и интереснее.

Психологическое назначение быстрого сна и сновидений особенно активно исследовалось бостонским профессором Гринбергом и его коллегами. Авторы провели очень интересный эксперимент. Они изучали, как лишение быстрого сна отразится на одном психологическом феномене, который получил в литературе наименование «феномен Зейгарник». Б. В. Зейгарник – видный советский психолог, работавшая в 20-х годах под руководством одного из классиков мировой психологии – Курта Левина. В своей дипломной работе она показала, что, если испытуемым предлагают решить серию задач и некоторые из этих задач не дают доделать до конца, испытуемые впоследствии лучше всего помнят условия именно этих нерешенных задач. Можно предполагать, что незавершенное действие вызывает состояние некоторого эмоционального напряжения, что и обусловливает лучшее запоминание.

В исследованиях Гринберга был получен эффект, противоположный «эффекту Зейгарник»: после лишения быстрого сна испытуемые хуже всего запоминали именно условия недорешенных задач. Авторы предложили очень правдоподобное объяснение этим результатам: после лишения быстрого сна условия нерешенных задач подвергаются вытеснению, как любая травмирующая ситуация, провоцирующая чувство недостаточной компетенции и вызывающая эмоциональное напряжение. Значит, быстрый сон и сновидения способствуют тому, чтобы человек менее активно использовал защиту по типу вытеснения, помогают обойтись без этой защиты. Лишение же быстрого сна, по крайней мере у лиц с определенными психическими особенностями, усиливает именно механизм вытеснения.

Между тем известно, что вытеснение не является оптимальным механизмом психологической защиты. Мало того, вместе с неприемлемым мотивом из сознания убирается и вся «сцепленная» с ним информация, которая может провоцировать усиление мотивационного конфликта. Таким образом, человек теряет из поля зрения часть важной для него информации. Но вытеснение вдобавок способствует появлению невротической тревоги, другая серия экспериментов Гринберга косвенно это подтверждает. Двум группам испытуемых перед сном показывали стрессирующий фильм, вызывающий сильное эмоциональное напряжение, а затем с помощью психологических методик измеряли уровень тревоги. Затем первую группу лишали быстрого сна, а представителям второй (контрольной) группы позволяли спать в быстром сне. Чтобы исключить эффект самих пробуждений, членов контрольной группы будили из медленного сна так же часто, как и членов экспериментальной группы в процессе депривации (это условие выполнялось во всех экспериментах с лишением быстрого сна). На следующее утро всем испытуемым вновь показывали тот же самый фильм, а до и после его демонстрации измеряли уровень тревоги. Было обнаружено следующее. Вечером, после первого просмотра фильма, тревога увеличивалась у представителей обеих групп. После сна тревога оказалась значительно выше у тех, кого лишали быстрого сна, причем как до, так и после повторного просмотра. Таким образом, лишение быстрого сна уменьшает адаптацию субъекта к эмоциональному стрессу.

Эксперименты по депривации быстрого сна – Предыдущая|Следующая – Эмоциональное состояние и сон. Влияние продолжительности сна на обучение

Поисковая активность и адаптация. Содержание