Глава 6

Беседы, способствующие простраиванию опор

(работа в зоне ближайшего развития)

Люди обращаются к терапевтам, когда жить становится нелегко. В подобных обстоятельствах они, как правило, пытаются преодолеть возникшие сложности знакомыми способами, их поступки продолжают соответствовать привычным представлениям о людях и отношениях. Они остаются в рамках устоявшихся знаний о жизни. Разрыв между тем, что людям знакомо и привычно, и тем, что они могли бы знать о своей жизни, можно назвать «зоной ближайшего развития».

Эту зону можно пересечь в коммуникативном партнерстве, в разговоре, который обеспечивает необходимую для такого путешествия систему опор (<<scaffolding>>). Терапевт вносит существенный вклад в простраивание системы опор, а также привлекает к участию в этом процессе других людей. Система опор позволяет людям планомерно и постепенно, совершая доступные, реализуемые шаги, двигаться от привычного и известного к тому, что возможно знать и делать.

Именно преодолевая разрыв между привычным, знакомым и тем, что возможно, люди заново открывают для себя, вновь начинают ощущать способность влиять на собственную жизнь – управлять ею, вмешиваться в ее ход, задавать ее направление в соответствии с собственными намерениями, причем делать это на основе уже имеющихся у них жизненных знаний и умений.

Петра

Молодая женщина по имени Петра обратилась ко мне за консультацией по поводу «полной неразберихи» в ее жизни. После того как она рассказала мне о разнообразных проблемах, сложностях и бедах, с которыми она «боролась», я стал расспрашивать ее о том, как она все это воспринимает и ощущает.

М.: И в силу всего этого вы сейчас оказались в таком месте, где…

Петра: Где я чувствую себя несчастной. Я обратилась к вам, потому что уже некоторое время чувствую себя очень несчастной. Вы же видите, у меня не жизнь, а полный бардак, честное слово. И это уже слишком долго тянется.

М.: Насколько долго?

Петра: Ну, всегда так было… по крайней мере, сейчас так кажется.

М.: Как будто так было всегда?

Петра: Ага. Время от времени я думаю, что у меня начинает что-то получаться, но на самом деле это всего лишь иллюзия.

М.: То есть вы уже перепробовали много способов?

Петра: Да. Иногда кажется, что у меня есть идея и я делаю что-то по-новому… А потом все так вот – пшик! – и испаряется.

М.: Что вы имеете в виду?

Петра: Ну, иногда мне начинает казаться, что я по-новому подхожу к тому, чтобы разобраться со своими проблемами… Но это не срабатывает, и тогда я понимаю, что, по сути, этот способ не особо отличался от тех, которые я пробовала раньше. Как будто хожу кругами.

М.: Кругами?

Петра: Ну да, и в результате только все усложняю. Можно же ожидать, что я на этом чему-то научусь, так ведь? Поумнею? А я беру и в сотый раз наступаю на одни и те же грабли. Как же это меня бесит!..

М.: И в результате вы…

Петра: Чувствую себя полнейшей неудачницей.

М.: Вы когда-нибудь рассказывали другим людям о том, как вам живется?

Петра: Немного. Но я не думаю, что люди хотели бы знать об этом. В любом случае это мой бардак, мне с ним и разбираться.

М.: То есть все-таки были случаи, когда вы разговаривали с другими людьми о том, что вы переживаете?

Петра: Было дело, но это не имеет значения. Это ведь, на самом деле, именно мои проблемы, и мне стыдно, что моя жизнь превратилась в такой бардак.

М.: Вы должны самостоятельно со всем этим разобраться?

Петра: Ну да. Это же моя проблема, и если я сама для себя не могу ничего сделать, кто сможет? Другие люди не должны меня из этого вытаскивать. Я сама за это отвечаю. И если я с этим не справляюсь, то, значит, я настолько безответственная? Это же должно быть так просто…

М.: Вы безответственная потому, что это должно быть так просто – разобраться?..

Петра: Ну да, я себе это все время говорю. Я все думаю, что, может быть, мне удастся таким образом себя мотивировать…

М.: Но это не срабатывает?

Петра: Ну, я ведь не продвигаюсь никуда, значит, не срабатывает, ведь так? У меня такое чувство, что у меня вообще ничего не выйдет. Я никуда не продвигаюсь в жизни, и, похоже, ничего и не изменится. В будущем, я имею в виду.

М.: То есть вы смотрите в будущее, надеясь что-то изменить?

Петра: Да. Это было бы уже что-то. Но ведь это не должно быть так тяжело, правда?

Способность влиять на собственную жизнь и совершать ответственные поступки

Когда люди обращаются к терапевтам в связи с длительными жизненными сложностями и невзгодами, они, как правило, испытывают сильную фрустрацию оттого, что их усилия по преодолению проблем до сих пор ни к чему не привели. Некоторые переживают особенно сильно, поскольку убеждены в том, что их попытки изменить ситуацию привели лишь к возникновению новых осложнений. В таких случаях люди часто ругают себя за неспособность предугадать события, за отсутствие мудрости, которая бы позволила им осознать тщетность и вредоносность их инициатив, направленных на решение проблем, за неспособность предвосхитить возникновение этих осложнений.

Они упрекают себя в том, что считают проявлениями некомпетентности и неадекватности. Само обращение за помощью к терапевту воспринимается ими как подтверждение собственной некомпетентности: у них будто бы не получается даже то, что способен делать кто угодно… То есть им не удается самостоятельно и независимо разбираться в вопросах, непосредственно затрагивающих их жизнь, им не удается влиять на ход и направление своей жизни в соответствии с тем, что они ценят и чем руководствуются.

Такого рода выводы глубоко укоренились в мышлении Петры, она увязла в чувстве безнадежности и фатализме. Она стала верить в то, что ее будущее будет всего лишь воспроизведением крайне неудовлетворительного настоящего. И тем не менее, несмотря на это, она продолжала высказывать мнение о том, что изменить жизнь «должно быть так просто» .

Но тут возникает вопрос: а просто ли это? Петра оплакивает отсутствие прозорливости и мудрости – но просто ли обладать ими? Просто ли достичь существенного уровня ответственности за собственную жизнь? Просто ли предпринимать успешные независимые, самостоятельные действия, чтобы справиться с проблемами в собственной жизни? И наконец, просто ли жить в соответствии с собственными ценностями и принципами? От представителей помогающих профессий в ответ на подобный вопрос часто можно услышать: «Да, если развитие происходило нормально, то можно ожидать, что человек сможет понимать обстоятельства, в которых находится, быть ответственным за то, что непосредственно его касается и имеет отношение к его жизни, сможет предпринимать самостоятельные, независимые действия, чтобы справляться с жизненными сложностями, и строить свою жизнь в соответствии со значимыми для него принципами и ценностями». А в ответ на вопрос, почему многим людям это не удается, часто можно услышать что-то вроде: «Неспособность справляться с проблемами в собственной жизни – признак дисфункции, которая проявляется в том, что человек не может рефлексировать, размышлять о своей жизни с использованием абстрактных понятий, а также в том, что человек не способен предвидеть последствия собственных действий, зависит от других в решении собственных проблем и не справляется с тем, чтобы оказывать влияние на ход собственной жизни. В основе подобной дисфункции часто лежит психическая патология». В действительности тем не менее все вовсе не так просто. По сути, идеи о «дисфункции» и «психопатологии» закрывают от нас всю сложность человеческих поступков, многие из которых порождаются текущими жизненными контекстами. К примеру, многие люди обнаруживают, что у них мало возможностей влиять на собственную жизнь и совершать самостоятельные ответственные поступки, потому что они подвергаются воздействию «традиционных отношений власти», институционализированных[32] в рамках локальной культуры. Эти отношения включают в себя дискриминацию по разным основаниям: по гендерному, расовому, культурному, этническому признаку, в силу доминирования гетеросексуальности в обществе и пр.

Отношения власти часто являются существенным источником той фрустрации, которую люди испытывают, когда стремятся выстроить свою жизнь в соответствии со значимыми ценностями и принципами, а в результате приходят к выводам о собственной некомпетентности, неполноценности и неадекватности. Когда дело именно в этом, очень важно, чтобы у людей была возможность полностью осознать, что именно эти отношения власти способствуют возникновению негативных переживаний и негативных выводов о себе, – и получить поддержку в том, чтобы выработать собственную позицию, которая помогла бы противостоять «нормативным суждениям». Важно, чтобы у людей была возможность подвергнуть сомнению распространенные, общепринятые определения «способности влиять на собственную жизнь» и «ответственного поступка», так как в контексте традиционных отношений власти те действия, которые считаются отражением способности влиять на собственную жизнь, иначе говоря, воли и ответственности в поступках, основываются на доступе к тем или иным привилегиям.

Для того чтобы разобраться, как люди переживают неадекватность, некомпетентность и чувство личной несостоятельности, важно также понимать, как функционирует, по сравнению с традиционной, современная власть[33]. В системе современной власти социальный контроль осуществляется посредством конструирования определенных норм жизни и идентичности человека, а также посредством побуждения людей приводить собственную жизнь и жизни других людей, мысли и поступки в соответствие с этими нормами. Поэтому современная власть считается системой нормирующих, или нормативных, суждений. Само понятие «самостоятельного и независимого поступка», а также представление о том, что значит быть «настоящим человеком», «личностью», основывается на этих сконструированных нормах; если человек не воспроизводит нормы, он автоматически попадает в категорию «неудачников», «несостоявшихся» людей – в своих собственных глазах и в глазах других людей.

Нормы современной западной культуры превозносят вариант успешной, состоявшейся личности, в котором фигурирует так называемое «инкапсулировавшееся Я». Для такой личности характерна определенная форма самостоятельности (автономии) и независимости, которая описывается через способности «владеть собой», «сдерживать себя», «полагаться на себя», «мотивировать себя» и «самоактуализироваться». Несмотря на все усилия по воспроизведению этих норм, большинство людей втайне знают, что на самом-то деле они вовсе не такие, какими стремятся выглядеть в глазах других в повседневной жизни.

Исходя из этого, они делают вывод о собственной некомпетентности и неадекватности. В подобном случае важно, чтобы люди могли осознать, что переживание личной несостоятельности и провала вызвано наличием таких нормирующих суждений, и получить поддержку в том, чтобы ниспровергнуть влияние современной власти.

Способность влиять на собственную жизнь, ответственные поступки и развитие понятий

Я перечислил здесь три взгляда на ответственные поступки и способность влиять на собственную жизнь: как на выражение итога «нормального развития», некоторой «ядерной самости», данности, присущей человеческой природе; как на форму выражения привилегий в контексте традиционных отношений власти; как на конструкт, соответствующий нормам современной власти.

В мои планы не входит более подробное обсуждение этих взглядов или их приложений к терапевтической практике, так как я уже сделал это в других публикациях. Вместо этого я представлю еще одну, альтернативную точку зрения на ответственные поступки и способность влиять на собственную жизнь. Согласно этой версии, они основываются на особой форме социального взаимодействия, сотрудничества, направленного на то, чтобы помочь людям преодолеть разрыв между тем, что для них знакомо и привычно, и тем, что они могли бы узнать о себе и своей жизни. Эта точка зрения в первую очередь основывается на моих личных исследованиях, проведенных в контексте терапевтической практики. Дабы изложить ее, я представлю краткую рефлексию моего разговора с Петрой. Начну с довольно прямолинейного наблюдения: Петра выглядела полностью погруженной в то, что было ей знакомо и привычно в жизни и в отношении к жизни, в своих попытках справиться со сложностями она постоянно воспроизводила знакомое и привычное. Поэтому Петра чувствовала, что не только никуда не продвигается, но лишь усложняет ситуацию. Очевидно, что она не ощущала себя способной влиять на собственную жизнь и совершать ответственные поступки.

Исходя из этого наблюдения, можно прийти к нескольким взаимосвязанным заключениям о том, что может быть необходимо Петре, чтобы успешно разобраться с проблемами и сложностями и почувствовать, что в ее жизни происходят изменения.

А именно:

• оторваться от знакомого и привычного в ее представлениях о себе и собственной жизни;

• начать движение по направлению к тому, что возможно знать о жизни и о себе самой, а также к тому, какие возможности для действия это открывает;

• успешно преодолеть разрыв между знакомым, привычным и тем, что возможно знать;

• понять, что может служить поддержкой ее инициатив в этом путешествии;

• получить помощь в простраивании опор, чтобы совершать доступные, реальные шаги;

• пересматривать и оценивать, насколько ее удовлетворяет это путешествие, чтобы иметь возможность исправить его траекторию;

• выявлять и определять, чему она учится на этом пути, что узнает о ценностях и основных жизненных принципах;

• начать размышлять о том, какие шаги она может предпринять, чтобы воздействовать на ход и направление своей жизни, оставаясь в гармонии с тем, что для нее значимо и ценно в жизни.

Если бы Петре удалось найти ту форму межличностного взаимодействия, сотрудничества, которая бы обеспечила поддержку и простраивание опор на пути от знакомого и привычного к тому, что возможно знать о своей жизни, она, скорее всего, оказалась бы в позиции, из которой сможет совершать какие-то шаги и принимать меры, чтобы разобраться с проблемами и жизненными трудностями. Подобный результат обеспечил бы ей осознание способности влиять на собственную жизнь и совершать ответственные поступки – переживание, которое от нее до сих пор ускользало.

Эти термины – дистанцирование, пространство, пристраивание опор, межличностное взаимодействие и сотрудничество, способность влиять на собственную жизнь, ответственный поступок – отсылают нас к работам русского психолога Льва Семеновича Выготского[34] (Vygotsky, 1986). Выготский разработал теорию психического развития; особенно интересно ему было развитие и обучение в детском возрасте. Хотя я не был знаком с идеями Выготского, когда начинал исследовать и разрабатывать нарративный подход, в последнее время эти идеи все больше привлекают меня. Это происходит в первую очередь потому, что я полагаю, что мои исследования нарративной практики подтверждают выводы Выготского, касающиеся обучения и развития. Кроме того, я считаю, что идеи Выготского способствуют новому пониманию процессов терапевтических изменений, проливают свет на то, что является значимым в нарративных беседах, а также усиливают и подкрепляют различные нарративные приемы и техники. Эти идеи способствуют дальнейшему развитию нарративного подхода, как я его понимаю. В следующем разделе главы я вкратце изложу некоторые взгляды Выготского.

Зона ближайшего развития

Более всего Выготского интересовало развитие в детском возрасте. В своих исследованиях он пришел к выводу, что в большинстве случаев развитие основывается на процессе учения: «обучение ведет за собой развитие». Подобный вывод подвергал сомнению многие популярные в те годы теории развития, в которых утверждалось, что развитие является необходимым предварительным условием учения, и учение тем самым является результатом реализации генетического или неврологического императива развития.

Выготский подчеркивал также, что научение не является индивидуальным достижением, но происходит в социальном взаимодействии. Наблюдая за тем, как дети учатся, он обратил внимание на то, что в социальном взаимодействии взрослый или более умелый сверстник структурирует учение ребенка таким образом, что тот получает возможность двигаться от знакомого и привычного к тому новому, что возможно освоить в сотрудничестве с другими. Выготский описывал такого рода учение в терминах движения по некой зоне, территории, которую он назвал «зоной ближайшего развития». Размер этой зоны определяется различием между тем, что ребенок может знать и делать самостоятельно, и тем, что он может знать и делать в сотрудничестве с другими людьми.

Движение в зоне ближайшего развития – важная задача; от ребенка требуется, чтобы он оторвался от того, что для него знакомо и привычно, поднялся над непосредственностью собственного проживаемого опыта. Согласно Выготскому, ребенок не может решить эту задачу, если она не разбита для него на доступные, реализуемые шаги. Именно взрослые или более умелые сверстники простраивают для ребенка «систему опор» или «подпорок» в зоне ближайшего развития. Система опор побуждает ребенка «напрягать ум и воображение», чтобы решить поставленные учебные задачи – но это не те задачи, которые требуют невозможных, невероятных «скачков» и способствуют утомлению и переживанию провала, они вполне реалистичны и доступны.

Выготский предположил, что постепенное все возрастающее дистанцирование от знакомого и привычного, от непосредственности проживаемого опыта дает ребенку возможность создавать «цепочки ассоциаций», устанавливающие связи и взаимоотношения между тем, что в ином случае осталось бы совокупностью недифференцированных предметов и явлений в его жизни. Выготский назвал это «мышлением в комплексах» и продемонстрировал, каким образом такое мышление обеспечивает развитие «понятий», имеющих отношение к жизни человека. Понятия являются результатом процесса развития (освоения) значений слов, в котором значения отсекаются от конкретности проживаемого опыта и абстрагируются. Например, для маленькой Эми «друг» – это Мэри, которая живет по соседству, и что бы Мэри ни сделала, на определение того, что такое «друг», это не повлияет. Со временем, когда значение слова «друг» в понимании Эми развивается, появляется «дружба» как абстрактное понятие, и Эми может заметить, что о чем-то, что совершает Мэри, хочется сказать: «так друзья не поступают», и будет реагировать на такие поступки соответственно.

Именно развитие понятий создает основание для того, чтобы люди получили возможность управлять своей жизнью: влиять на свои поступки целенаправленно и осмысленно, вмешиваться в ход собственной жизни, придавая направление событиям, а также решать проблемы. Исходя из такого понимания, так называемые самостоятельные и ответственные поступки укоренены в социальном взаимодействии, в сотрудничестве. Развитие подобной саморегуляции отражает процесс, обозначенный Выготским как овладение собой. Этот термин несет тот же смысл, что и употребляемое мной выражение «способность влиять на собственную жизнь».

Ниже я представлю краткое изложение основных идей Выготского, касающихся зоны ближайшего развития, а также учения. Изучая происхождение и истоки научения, Выготский пришел к следующим выводам:

• Научение является результатом социального взаимодействия, сотрудничества, а не независимого усилия или разворачивания какого-либо «вмонтированного» в организм человека биогенетического процесса. В упомянутом социальном взаимодействии взрослые и более умелые сверстники обеспечивают ребенку поддержку в решении учебных задач; эти задачи требуют от ребенка существенного усилия, но все же лежат в пределах его возможностей – при условии наличия поддержки.

• Посредством учебных задач ребенок получает возможность дистанцироваться от непосредственно переживаемого опыта – и двигаться по направлению к тому, что возможно знать и делать в сотрудничестве с другими людьми.

Ребенок двигается через зону учения, обозначаемую как «зона ближайшего развития». Эта зона задается дистанцией между тем, что ребенок может знать и совершать самостоятельно, – и тем, что он может делать и знать при поддержке других людей, в сотрудничестве с ними. Выготский пишет, что зона ближайшего развития – это дистанция между уровнем актуального развития, определяемого задачами, которые ребенок решает самостоятельно, и уровнем возможного развития, определяемого задачами, которые ребенок может решить под руководством взрослого или в сотрудничестве с более умелыми сверстниками.

Продвигаясь по зоне ближайшего развития, ребенок перестает собирать предметы и явления в «кучи» (группировать под одним «именем» случайно связанные между собой предметы), а начинает объединять предметы и явления в ассоциативные цепочки или комплексы, в которых устанавливаются связи между этими предметами и явлениями.

В развитии ассоциативных цепочек и комплексов можно выделить несколько стадий – от первичного объединения объектов в группу по принципу максимального сходства до группировки на основании одного отдельного признака (например, только предметы круглой формы или только плоские).

Развитие мышления в комплексах становится основой для формирования «понятий». Согласно Выготскому, формирование понятия «Но понятие в его естественном и развитом виде предполагает не только объединение и обобщение отдельных конкретных элементов опыта, оно предполагает также выделение, абстрагирование, изоляцию отдельных элементов и уменье рассматривать эти выделенные, отвлеченные элементы вне конкретной и фактической связи, в которой они даны» (Выготский, 1999. С. 157).

• Формирование понятий служит основанием для того, чтобы ребенок мог вмешиваться в ход своих действий, влиять на них, выстраивать собственную жизнь. Согласно Выготскому, на основе этой линии развития ребенок может произвольно оперировать понятиями в соответствии с требованиями задачи – а также осознавать эти операции как определенного рода процессы. Выготский утверждает, что формирование понятий ведет к тому, что ребенок овладевает своими интеллектуальными функциями. Формирование понятий, по его мнению, является основой «произвольного внимания, логической памяти, абстрагирования, способности сравнивать и различать». Если использовать те термины, которые я упоминал в этой главе, развитие мышления в понятиях можно считать основой «способности влиять на собственную жизнь». Именно за счет развития понятийного мышления дети становятся авторами собственной жизни.

• Развитие речи и значений слов – ключевой фактор формирования понятий; путь формирования понятий проходит через эволюцию, развитие значений слов. Давайте снова обратимся к тексту Выготского: «В применении к проблеме развития понятий это означает, что ни накопление ассоциаций, ни развитие объема и устойчивости внимания, ни накопление групп представлений, ни детерминирующие тенденции – ни один из этих процессов сам по себе, как бы далеко он ни зашел в своем развитии, не может привести к образованию понятий, а следовательно, ни один из этих процессов не может рассматриваться как генетический фактор, определяющий в основном и существенном развитие понятий. Понятие невозможно без слов, мышление в понятиях невозможно вне речевого мышления; новым, существенным, центральным моментом всего этого процесса, имеющим все основания рассматриваться как производящая причина созревания понятий, является специфическое употребление слова, функциональное применение знака в качестве средства образования понятий (Там же. С. 122 — 123) .

[32] Институционализация — определенный этап в процессе социального конструирования реальности, описанный Питером Бергером и Томасом Лукманом в работе «Социальное конструирование реальности» («Медиум», «Academia-центр», М., 1995). — Прим. перев.

[33] О возникновении и функционировании системы современной власти в качестве механизма социального контроля — см. Foucault 1973, 1980. — Прим. авт.

[34] Здесь и далее автор ссылается на англоязычное издание (Vygotsky 1986). Для удобства читателей мы указываем русское издание этой книги: Выготский Л.С. Мышление и речь. Изд. 5, испр. М.: Лабиринт, 1999. — Прим. перев

Развитие нарративных бесед посредством карт – Предыдущая|Следующая – Зона ближайшего развития, как возможность простраивания опор в нарративной практике